– Может, «Кук»? – повторила Марина, глядя на блондинку.
– «Кук»? – растерялась та. – Нет!
– «Кук», – заорала из подсобки невидимая Лена, – лакомые
кусочки для вашего любимого хомяка.
– У меня собака! – возмутилась покупательница. – Такса!
– На прилавке пудель, – вытаращила глаза Марина.
– Какая разница, пудель, такса, овчарка! – обозлилась
блондинка. – Главное, это не хомяк. Нечего мне тут жрачку для зайцев впаривать!
– Хомяк не кролик, – решила уточнить Марина.
– Очень уж ты умная, – процедила сквозь зубы покупательница
и ткнула пальцем в собачку: – Я сюда пришла не за лекцией по астрономии, хочу
приобрести хавало вот для этого! Неси «Срук» и не трепи языком без дела,
поняла?
– Куда уж проще! Вот только при чем тут наука о звездах? –
ехидно осведомилась Марина. – Животных изучает ветеринария.
– Девочки, не спорьте по пустякам, не тратьте зря время, –
примирительно сказала старушка, стоявшая позади меня. – Вы же не одни! Мы ждем
своей очереди.
– У нас нет «Срука», – отрубила Марина.
– А где его взять? – снова вполне мирно спросила блондинка.
– Понятия не имею!
– Значит, песик с голоду подохнет, – резюмировала девушка.
Мне стало жаль бедную собачку. Конечно, пуделек капризник,
небось ест лишь с рук хозяйки… И тут мне в голову пришло забавное
предположение. Я обошла блондинку, приблизилась к кудрявому песику, положила
комочек корма на ладонь и протянула баловнику со словами:
– Ешь, дорогой!
Черный нос задвигался, розовый язычок живо слизал «хрустик».
– Жрет! – заорала блондинка. – А как вы это проделали?
– Думаю, корма «Срук» не существует, – вздохнула я. – Ваша
подруга предупредила, что ее любимец питается с рук, то бишь его надо кормить,
положив еду на ладонь. «С» – предлог, «рука» – существительное. И, насколько я
помню грамматику, вышеназванные части речи пишутся раздельно.
– Ну ваще! – только и сумела сказать блондинка. – А я этого
«Срука» по Интернету обыскалась!
Покупатели посмеивались, продавщица метнула на прилавок
коробку с кормом, и торговля пошла без сучка и задоринки.
Отвратительно начавшийся день закончился замечательно. Когда
я прикатила домой, гости, уставшие после дороги, уже легли спать, а Зайка,
утомленная утренним скандалом, хозяйственной активностью и бурным проявлением
гостеприимства, заперлась в бане. Я выпила чаю и преспокойно устроилась в своей
спальне смотреть фильм с ласковым названием «Маньяк с кирпичом». Но общение с
искусством долго не продлилось: минут через десять, после двадцатого трупа, я
услышала мерный шум – это дождь барабанил по крыше. Мои глаза закрылись… а
распахнулись лишь около одиннадцати утра.
В доме стояла подозрительная тишина. Я накинула халат,
спустилась по лестнице и вошла в кухню. Ирка, напевая себе под нос, чистила
кастрюлю.
– А где люди? – спросила я.
Домработница вздрогнула, выронила посудину и обернулась.
– Фу! Это вы!
– А кого ты ждала? – изумилась я.
– Совсем забыла, что вы здесь, – протянула Ирка.
Очень здорово! Между прочим, я считаюсь в доме хозяйкой.
– Маня уехала с собаками на прививку, – сказала
домработница, – Дегтярева вызвали в управление, Аркадий Константинович на
работе, Ольга родственников по магазинам повезла, Ванька за навозом подался,
надо туи подкормить, я себе спокойненько посуду мою, и тут, нате, за спиной как
заорут! Я чуть ума не лишилась. Полагала, что я одна дома.
– Ты меня не назвала, перечисляя отбывших по делам членов
семьи!
– Ну да, – кивнула Ирка, – вы из памяти моей выпали.
– Попью-ка я каппучино, – перевела я беседу в иное русло и
ткнула пальцем в кнопку кофемашины.
Вместо привычного гудения агрегат издал странный воющий
звук.
– Не работает, – расстроилась я.
– С чего бы кофеварке ломаться? – изумилась Ира. – Вчера
вовсю пахала. Эх, вот она жизнь! До полуночи скачешь, веселишься, а к утру
померла. Все висит на тонкой нитке!
Я молча направилась к холодильнику. Похоже, сегодня у Ирки
день философских раздумий, случаются с ней порой такие приступы. Я очень хорошо
помню, как в конце весны она прочитала в журнале статью про то, что все живое,
включая овощи и фрукты, имеет бессмертную душу. Целую неделю Ирка мрачнее тучи
бродила по дому и вздыхала:
– И сколько же я помидоров загубила!
Наша Ира слишком впечатлительна. Она свято верит
напечатанному в газетах и на все мои увещевания: «Не верь ерунде,
опубликованной в газете „Желтуха“! – с чувством возражает: „Не зря люди это
написали. Кто ж им так врать разрешит?“
Сегодня Иришке, наверное, попался листок, посвященный
эзотерике, или нам в почтовый ящик сунули бесплатное издание по философии.
До холодильника добраться мне не удалось – помешал звонок
телефона.
– Дашута, – раздалось из трубки, – можешь приехать?
– Влегкую, – живо откликнулась я. – Но, Нинуша, думаю, мой
визит опять будет бесполезен. Эрик вчера был непоколебим, навряд ли он за ночь
изменил свое мнение!
– Фиг бы с ним, с Эриком, – зашептала Нина. – Ты не
поверишь… Я достала уникальную книгу!
Я вздрогнула.
– Как?
– Сходила в пещеру.
– Ты сошла с ума! – вырвалось у меня.
– Неужели ты веришь в идиотские приметы? – засмеялась Нина.
– Сделай одолжение, приезжай, мне очень нужен твой совет.
– Уже бегу, – пообещала я и кинулась одеваться.
Лаврентьева ждала меня на террасе. Дождь перестал, из-за туч
выглянуло солнышко.
– Эрик работает в библиотеке, – заговорщически зашептала
подруга. – Пошли в спальню. Только тихо, не хочу, чтобы муж знал.
Я подчинилась и на цыпочках стала красться следом за ней
вверх по лестнице, застеленной толстым ковром. На площадке между первым и вторым
этажом лежал Венедикт.
– Вот нахал, – прошептала Нина, перешагивая через кота, –
даже не пошевелится!
