– У Ивана Федоровича дочь больной родилась. Сейчас бы
сказали – церебральный паралич, а в двадцатые годы ее убогой прозвали. Софья
много чего умела, она девочку в прямом смысле слова на ноги поставила, говорить
научила, читать, писать. Иван Федорович ребенка обожал и Скавронскую от
большевиков защищал. Народ знахарку уважал, она на болоте тихо жила – траву
сеяла, порошки да микстуры составляла. Где колхознику врача найти?
Бабка-повитуха да Софья, вот и весь Минздрав, в Москву не поедешь, далеко и никому
там сельчане не нужны. Еще жила в деревне матушка Зинаида, она грыжу умела
отчитывать, но только ее в лагерь загнали. И монашек из близлежащей обители
тоже. Поговаривали, Панкрат Варваркин до того, как из России убежать, кое-кого
из божьих невест у себя в доме прятал. Но я того не знаю, мама многое не
рассказывала, с пеленок мне внушала: «Лучше молчать, чем говорить. Одевайся
скромно, про семейные дела не болтай, подружек дальше терраски не пускай, со
взрослыми не спорь». Раньше детей по-иному воспитывали. Мне повезло, замуж
хорошо вышла, за доктора. Никогда супругом бита или ругана не была, помогала
ему, на медсестру выучилась. Бог нам дочь послал, жила я в удовольствие, а
овдовела – к Богу пришла. Но не я тебя интересую. О Скавронской хочешь узнать?
– Да, – кивнула я, – о заклинании и прочем. Кто об этой
истории мог знать?
Матренкина поморщилась.
– В каждой местности были свои легенды. В Киряевке
рассказывали о генерале, который приехал свататься к молодой красавице Фотине.
Ехал военный издалека, вез в подарок суженой невероятно дорогую вещь – камень с
небес.
– Это что ж такое? – поразилась я.
Лариса пожала плечами.
– Я передаю сказку. У жениха имелся раритет, огромный
самоцвет, который упал к его ногам в тот момент, когда мужчина принял решение о
женитьбе. Вроде божьего благословения. Генерал положил дар провидения в коробку
и повез в дом невесты. Долго ли, мало ли ехали, а прибыли больными:
температура, озноб, кашель. Фотина, невеста, хотела ухаживать за возлюбленным,
но ее отец воспротивился желанию девушки и, забыв о правилах гостеприимства,
отправил военных в садовый домик, да приставил к ним десятилетнюю девку в помощь,
не пожалел бедную сироту. К утру вся компания умерла, очевидно, в пути мужчины
подцепили инфекцию. Старик-отец перепугался. Он опасался чумы, поэтому велел
вырубить в холме пещеру и замуровать там трупы. Личные вещи несчастных сожгли
вместе с садовым домиком. Фотина дала обет безбрачия, но через год отец все
равно выдал дочь замуж, и та прожила вполне счастливую жизнь. Девке-прислуге
тоже повезло – она не заболела и была пристроена барином в благодарность за
отличную службу в бедную дворянскую семью Скавронских. Девчонку удочерили
бездетные Стефан и Франциска, Софья вроде является потомком той девки. Говорят,
та девчонка-прислуга прожила два века, никогда не хворала и до могилы сохранила
все зубы. Так ее наградил Господь за то, что она не побоялась ходить за
умиравшими в мучениях военными. Но это всего лишь предание.
– Софья Скавронская родилась в тысяча восемьсот восемьдесят
восьмом году, а скончалась в конце двадцатого века, – отметила я. – Сказка
ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок! Может, и впрямь долголетие –
поощрение за милосердие?
– Молодые об этой истории не знают, – напевно продолжила
Лариса, – да и не осталось в Киряевке малолеток, вымирает село. Старухи же
иногда болтают чушь, в особенности Раиса Круглова старается. Прибежала ко мне
месяца три-четыре назад и с порога кричит: «Ларка, дай скорей капель, трясет
меня, колотит…»
Матренкина достала настойку пустырника и поинтересовалась:
– Кто ж тебя так взвинтил?
Раиса надрывно запричитала:
– Пошла я водички взять из ключа! На камнях поскользнулась,
и головой в воду упала. Хорошо, не захлебнулась. Аж сознания лишилась,
провалялась там.
Лариса нахмурилась.
– Зачем к воде ходила? Знаешь небось, она не всем помогает.
– Свинья заболела, мается, – пожаловалась Круглова. – Хуже
ей от воды не будет – или подохнет, или выздоровеет.
Лариса неодобрительно покачала головой, но вразумлять
Круглову не стала. А Раиса не умерла от воспаления легких, лежание на сырой
земле прошло для старухи без дурных последствий. Даже наоборот – она вроде
избавилась от артрита. После того как Круглова отбросила палку и начала бойко
бегать, местные старухи разом вспомнили про «живомертвую» воду и стали тайком
ходить к ключу…
Матренкина сделала паузу, допила остатки крепкого чая и
констатировала:
– Результат не замедлил сказаться – они все умерли. А ведь я
их предупреждала!
– Что это за таинственный источник? – навострила я уши.
Лариса сложила руки на груди.
– Еще одна местная легенда. Если в сказании про генерала и
Фотину есть хоть грамм правды, то с живой водой полная ересь. Замечала ли ты,
что у русского народа много поверьев, связанных с ручьями, реками, следами от
копыт, наполненных дождевой водицей? Глотнет человек из одного колодца – от
всех болезней избавится, зачерпнет из другого – почернеет и умрет. Почти в
каждой деревне свой святой ключ имеется, тебя к нему приведут да еще сагу
расскажут.
– Всемирно известный курорт Карловы Вары в Чехии основали
после того, как король искупался в местном озерце и почувствовал себя
значительное лучше, – рискнула я перебить Матренкину.
Старушка не обиделась.
– Оно так. Я же не утверждаю, что все ерунда. Минеральная
вода – великая вещь. Да и в церкви простую воду батюшка освятит, и она превращается
в лекарство. Но не все, что из земли течет, благо.
Я кивнула. Всякий раз, когда еду домой по Ново-Рижскому
шоссе, вижу на двадцатом километре припаркованные автомобили и цепочку людей с
пластиковыми бутылями в руках. Где-то в овраге, в двух метрах от оживленной
трассы, бьет ключ, и многие, вероятно, считают его если не целебным, то, по
крайней мере, очень чистым. Может, водителям приходят на ум слова популярной
песни: «ключевой водой напои меня»? Но я испытываю сильнейшее желание
притормозить и крикнуть:
– Эй, народ, там за холмом, у подножия которого вы топчетесь
с пустой тарой, находится большая ферма. Не пахнет ли вода навозом? Ну зачем вы
глотаете всякую дрянь, да еще поите ею детей?
