– Пошел к деду, принес палец Скавронской. Так бабка, не
поверите, лупу потребовала.
– Прикольно.
– К очкам ее приложила, изучила и мизинец, и копию, а потом
говорит: «Хорошо. Забираю». Вот какие экземпляры встречаются!
– Бабушка, естественно, не представилась.
– Назвалась Татьяной Ивановной Ивановой.
– Замечательно!
– Ага, – хихикнул Сергей. – Но я уже привык. Одно не пойму,
почему всех именно на Ивановой клинит? Никто про Петрову или Сидорову не
вспоминает.
– Где-то я читала, что самая распространенная фамилия в
России Васильева, – сообщила я, – ну да это неинтересно. А от кого старуха
пришла?
– В дверь позвонили, я открыл. Гляжу, карга в пальто. Она на
меня зыркнула и говорит: «Слышала, милый, ты имеешь мизинец Скавронской.
Правда, что ли?» Ну и пошла потеха. А где адрес взяла, она не говорила.
– Можешь старухины приметы назвать?
– Бабка она и есть бабка! Я особо ее не разглядывал. Да еще,
говорю, от нее воняло противно, типа гнилыми цветами, которые долго в вазе
стояли.
– Ладно, – сдалась я. – Телефон не потеряй!
На улице неожиданно ударила жара. Я нырнула в машину и
быстро завела мотор. Спасибо, добрый человек, что придумал кондиционер, жаль,
не знаю имени изобретателя! Впрочем, я никогда не слышала и фамилии тех, кто
разработал дистанционный пульт для телика, холодильник, газовую плиту,
электрочайник, свч-печку и многое другое. А ведь это неправильно, без всех
перечисленных приборов моя личная жизнь была бы намного сложнее. Неужели я
когда-то сползала с дивана, чтобы переключить новости на кино? Сейчас даже
страшно о таком подумать. А видеомагнитофон? Раньше приходилось лишь
расстраиваться, когда я читала в газете про интересную передачу и понимала: она
пойдет в то время, когда я буду занята. Теперь же я просто записываю ее и
смотрю в удобный момент. И абсолютно не думаю о том дядечке, который изобрел
чудо-технику. Право, как-то некрасиво.
Я выехала на шоссе и покатила в сторону Киряевки. Отчего
меня снова потянуло к Лаврентьевым? Что ж, объясню.
В магазине, который торгует платьями-фейерверками,
продавщица сказала про дурно пахнущую старушку, которая покупала для внучки
прикольный наряд в двух экземплярах. И понятно, почему она ее запомнила: бабки
прижимисты, они редко тратят деньги на ерунду. Так вот, думаю, любовница Эрика,
желая скрыть свою внешность, решила загримироваться, но придумала нелепый
имидж. Вернее, не так. Как раз образ подобран безупречно – на шаркающую ботами
бабку никто не обратит внимания. Войдет пенсионерка в продуктовый магазин,
спустится в метро, влезет в маршрутку, потолкается в поликлинике – везде сойдет
за невидимку. Ну сколько таких «божьих одуванчиков» бродит по Москве? Они
никому не интересны. Но вот в магазине, покупая такой наряд, бабуся вызовет
удивление, платье-фейерверк как-то не в духе старшего поколения, его
представители любят полезные сувениры: книги, вазочки, чашки, шарфы. Ну ладно,
нашлась среди тысяч креативная старушенция, решила обрадовать внучку двумя
одинаковыми сюрпризами. На мой взгляд, это глупо. «Платье – бенгальский огонь»
удивит лишь в первый раз, во второй эффекта не получится. В принципе, можно
было бы забыть о рассказе продавщицы. Но, если вспомнить беседу с Сергеем, то
получается, что очень похожая бабулька явилась и к нему за мизинцем
Скавронской!
Может, это разные бабки? Вдруг я зря соединяю их в одно
лицо? Но чувство сыскной собаки, внутренний голос мне подсказывают: «Дашута, ты
на верном пути».
Я еще сильнее нажала на газ. Неужели Эрик Лаврентьев сумел
обмануть не только Нину и Арину, но и всех вокруг? Я всегда считала профессора
захребетником, который удачно устроился на шее у работящей жены – сел верхом,
свесил ноги, да еще покрикивал на супругу, требовал от нее внимания и
поклонения себе, гениальному. Но я полагала, что Лаврентьев по крайней мере
понимает: курицу, которая несет золотые яйца, нужно оберегать и хоть изредка
хвалить ее, ободрять, говоря клуше о своей любви.
Но, видно, Эрик до такой степени самовлюбленный павлин, что
решил: Нина должна быть счастлива, имея в паспорте штамп о замужестве, она не захочет
потерять мужа. Значит, можно завести связь на стороне, тем более что для
профессора не существует проблемы, где познакомиться с юной нимфой. Эрику не
было нужды таскаться по клубам и дискотекам в поисках любовницы, к его услугам
целый институт студенток. Вот только он недооценил молодое, зубастое, когтистое
поколение. Любовница решила, что статус законной жены более привлекателен, и
начала действовать.
Сейчас устрою Эрику допрос, загоню его в угол и заставлю
сказать правду.
Крайне довольная собой, я доехала до дома Лаврентьевых,
вышла и постучала в дверь раз, другой, третий. Потом обошла коттедж, заглянула
в открытое окно кухни, увидела Валентину, стоявшую у мойки, и сказала:
– Ку-ку!
– А-а-а-а: – заорала домработница и уронила кастрюлю с
макаронами.
– Прости, не хотела тебя напугать, – извинилась я.
– И о чем только люди думают, когда подкрадываются! –
возмущалась Валентина, подбирая с пола спагетти.
Я попыталась оправдаться:
– Я стучала, но мне не открывали.
– У нас какие-то сволочи звонок срезали, – с чувством
сообщила Валя. – Чтоб у мерзавца руки отсохли!
Я быстро пошевелила пальцами, убедилась, что со мной не
произошло ничего плохого, а затем спросила:
– Где хозяин?
– В больнице, – ответила Валя.
– Но Арина сказала, что отца там нет! – возразила я.
– Ничего не знаю, – по-прежнему сердито отреагировала
домработница, – они мне не докладывают. И Эрик не ест по утрам. Я его ваще
давно не вижу. То ровно в одиннадцать в халате в столовую вплывет и потребует:
«Неси кашу, тосты с маслом, кофе в большой кружке и два яйца всмятку». Я уже
наизусть его меню выучила, оно годами не менялось, а он все талдычет, ровно
заведенный. Подам жрачку, головой кивнет, и за расспросы, мол, где Нина. Ну не
идиот ли? А то не знает, что жена каждый день в институте горбатится! Я ему и
отвечаю: «Уехала на службу». Хозяин кивает: «Хорошо, хорошо, сготовь на обед
курицу, я пойду работать». Но как Нина заболела, весь порядок поломался. Эрик
ваш пропал! Еду не требует, кровать его не тронута: Наверное, он в больнице.
Где ж еще? Там и поселился, около жены. Я тут одна.
– Почему ты раньше не сказала, что хозяина нет?
– Не мое это дело, следить, кто где находится, – отвела взор
вредная баба.
