– Видишь ли, Мефодий, школ у нас нет.
Тибидохсы и Магфорды существуют только у элементарных магов. Мы же представляем
другую силу. Регулярный набор учеников и их обучение не входит в наши планы.
Хотя порой – в исключительных случаях – мы тоже вынуждены брать учеников.
Однако их не много. Сотни учеников в тысячелетие хватает нам за глаза. К тому
же реально из них остается одна десятая часть. Но даже и эти десять оставшихся
не знают о существовании других, ибо мы никогда не сводим учеников вместе. Наше
обучение индивидуально, – сказал он.
– А почему остается одна десятая? Не
нравится им у вас? Уходят? – с вызовом спросил Мефодий. Хотя он и ощущал
страх перед Ареем, его все же тянуло дразнить барона мрака, испытывая границы
дозволенного.
Арей мрачно ухмыльнулся.
– Уходят. Туда и туда! – он показал
глазами вверх и вниз. Внезапно поняв, что он имеет в виду, Мефодий сглотнул.
– Ничего не поделаешь, – продолжал
Арей. – Обучение стражей тьмы мало похоже на обучение обычных магов. У нас
нет контрольных и оценок. Нет сочинений, изложений, пересказов и домашних
заданий. Мы не зубрим заклинаний и не варим декокты из мозолей мегеры и одолень-травы.
Мы тренируем стража, причем исключительно опасными методами.
– Почему опасными? – спросил
Мефодий.
– Потому что играем с теми силами,
которые не признают игры вполсилы или понарошку. Нельзя понарошку бросить в
раскаленную лаву, понарошку проклясть или понарошку разрубить двуручным мечом.
Пресловутый драконбол, который считается опасным спортом, просто детская забава
в сравнении с нашими тренировками. Для нас лучше, чтобы страж мрака не дожил до
конца обучения, чем провалил задание и опозорил нас перед стражами света,
нашими врагами.
«Ничего себе шансы остаться в живых! Один к
десяти… С другой стороны, эта девчонка Улита смогла как-то выжить. Что я,
хуже?» – подумал Мефодий, испытывая то, что обычно называют: и хочется, и
колется.
– И вы хотите, чтобы я стал вашим
учеником? – спросил он.
– Что-то в этом духе.
Учеником-практикантом, наемным сотрудником, боевым магом – кем угодно. Мне
плевать на слова, важна суть. Считай, что я взял тебя на работу. Ты будешь
делать то же самое, что я и Улита. В свободное время я буду обучать тебя
сражаться, срезать дархи и осваивать истинную магию, которая есть в тебе
изначально. Главное – пробудить ее. Это может пригодиться тебе в дальнейшем.
Разумеется, если ты останешься в живых, чего лично я тебе не обещаю.
– А если я откажусь? – спросил
Мефодий.
Улита с тревогой посмотрела на Арея.
– Откажешься, значит, откажешься. Мы
уважаем свободу выбора. Она является главным и обязательным правилом игры. Не
существуй этой свободы хотя бы в теории, наша битва со стражами света, которая
ведется уже целую вечность, была бы изначально лишена смысла, – холодно
сказал Арей.
– Значит, я смогу уйти? – спросил
Мефодий.
Арей с иронией посмотрел на него.
– Легко. Мы сотрем тебе память о
сегодняшней встрече и отпустим. Другое дело, что рано или поздно твой дар все
равно измучит тебя. С таким даром нельзя жить спокойно, поверь мне, а отнять
его у тебя не в силах никто. Даже я. Разве что вместе с жизнью, что опять же,
повторяю, противоречит правилам. Но если хочешь – вновь возвращайся в свое
убожество. Устраивай мелкие гадости поклонникам матери и таскай мелочь из
карманов у Эди, – сказал он.
– А у вас что, мелочь таскать не
придется? – поинтересовался Мефодий. Осведомленность Арея ему не
нравилась, хотя уже не удивляла.
– Разве что по зову сердца. Магия сделает
тебя независимым, во всяком случае от денег. А теперь мне нужен определенный
ответ: «да» или «нет».
Мефодий заколебался, барахтаясь в объятиях
искушения. Призрак удачи, одетый в черный фрак, с манишкой из сбывшихся
желаний, манил его к себе холеным пальцем. На другой чаше весов лежали
надоевшая до тошноты школа и крошечная комнатка на окраине, в которой Зозо и ее
чудаковатый братец увлеченно портили друг другу нервы на поле квартирных
баталий. Интересная жизнь в таком антураже представлялась Мефодию сомнительной.
– Хм… Эдьке-то все равно, но воображаю,
как отнесется к этому моя мать. Она не замечает меня, когда я есть. Но когда
меня нет – это она очень даже замечает… – буркнул Мефодий.
– Твою maman я беру на себя. Обещаю, что
она согласится. Мы будем действовать вежливо, но жестко. Завтра утром ей
позвонит один из наших комиссионеров и уладит все вопросы. Могу даже обещать,
что мы обойдемся без зомбирующей магии и всяких штучек, – сказал Арей.
– А кто такой комиссионер? – спросил
Мефодий.
Услышав вопрос, Улита не сдержалась и
рассмеялась. Надкусанная конфета у нее в пальцах брызнула ромом.
– Комиссионер? А ты разве не… В любом
случае, ты немного потерял! С этими пройдохами ты еще познакомишься! –
едва выговорила она сквозь смех, но сразу замолчала, поймав взгляд Арея.
– Если других возражений нет – тогда еще
один небольшой ритуал. Обойдемся без ржавых иголок и пергаментов… На
колени! – приказал Арей. В его руках возник тяжелый двуручный меч с
извилистым лезвием. Закругление для срезания дархов на конце было едва заметно.
Мефодий встал на колени. Меч коснулся его
щеки, обжег ее точно льдом и опустился на плечо.
– Я мечник Арей, барон мрака, бог войны,
беру тебя, Мефодий Буслаев, в ученики и оруженосцы. Я стану учить тебя всему,
что знаю, и опекать, пока смерть не разлучит нас… – возвышая голос,
отчетливо произнес Арей.
– «Пока смерть не разлучит нас…» Хотела
бы я, чтобы и надо мной стражи мрака имели власть только до смерти… – с
завистью прошептала Улита.
Глава 4
Будни Эдемского сада
Котик Депресняк выглядел как ходячая укоризна.
Его мама была аккуратной и милой эдемской кошечкой, а папаша – сбежавшим из
мрака кошаком-монстром, с кожистыми крыльями, хвостом с зазубриной, красными
глазами без век, когтями и клыками, с которых капал яд. Когда его прогоняли из
Эдемского сада, два слабонервных стража рухнули в обморок, а третий, хорошо
поцарапанный, долго принимал противоядие. Депресняк, плод этого короткого
союза, унаследовал если не все лучшие черты своего папочки, то уж самые яркие
точно.
