– Мне очень неудобно об этом говорить.
Может, сделаем вид, что ты меня ни о чем не спрашивала и я ничего не слышал?
– Но я спрашивала! И вы слышали! –
бестактно сказала Дафна.
Генеральный страж вздохнул:
– Видишь ли, послать златокрылых нельзя.
Среди них нет подростков, как ты догадываешься, а взрослого стража мрак
мгновенно раскусит. Выкрасть Мефодия тем более нельзя. Этим мы перечеркнем одну
из главных записей Книги Судеб – запись, согласно которой Мефодий Буслаев будет
в Храме Вечного Ристалища в день своего тринадцатилетия и попытается пройти
лабиринт. Пройдет он его или нет – книга, увы, молчит. Кроме того, в Книге
Судеб есть еще одна запись. Запись, что рядом с Мефодием в этот день будет
беглый страж света с темным началом. Думаю, что и мраку это известно и они
будут искать такого стража.
– Меня? – испуганно спросила Даф.
Троил не ответил.
– В другом старом, но вызывающем доверие
списке – вот она, проклятая страсть к чтению чего попало! – я обнаружил,
что в критическую минуту мы можем послать во мрак самого бестолкового, самого
невезучего и самого неумелого стража из тех, что у нас есть. Мы долго не могли
определиться с этим уникумом, пока наконец ко мне в руки не попал твой
послужной список… Ты самый бестолковый страж света, которым мы в настоящий
момент располагаем! Это бросается в глаза мне, бросится и Арею, если он
случайно обнаружит тебя рядом с Мефодием. Он просто не поверит, что такая… э-э…
разгиль… безалаберная особа может выполнять какое-то задание. Даже мраку не
придет в голову, что мы способны были послать такую… мдэ… разгильдяйку.
Даф вспыхнула. Ничего себе такое услышать!
Безалаберная особа! Разгильдяйка! Это она-то!
– Ай, мрак! Чтоб вам всем
треснуть!.. – вспылила она, вскипая до глубины души.
По столу Троила, который, по слухам, был
подарен Генеральному стражу еще Декартом, прошел глубокий разлом. Троил
посмотрел на Дафну с бесконечным укором. Его белоснежные крылья так и сияли
непогрешимостью. Где-то снаружи, в коридоре сработала сигнальная система,
установленная против стражей мрака.
В кабинет, тревожно озираясь, вбежал Беренарий.
Должно быть, его опять не вовремя оторвали от любимого дела. В руках у него
были маленькие ножнички.
– Что-нибудь случилось? Вызвать
стражу? – спросил он, быстро взглянув на Даф.
– Все в порядке! Идите, Беренарий! –
Троил повелительно отослал секретаря движением руки и велел выключить
сигнальную систему.
– Ой, простите! Я сама не знаю, как все
получилось, – испугалась Даф.
– Не извиняйся! Я уверен, что сделал
правильный выбор. Теперь уверен! – негромко сказал Троил и провел пальцем
по трещине.
– Правильный? – переспросила Даф.
– Еще какой! Ты же видела, как сейчас
смотрел на тебя мой секретарь? Он видел в тебе потенциального стража мрака,
врага – не больше и не меньше. Это очень хорошо.
– Почему?
Троил посмотрел на нее с сочувствием.
– Запомни: кроме нас двоих, о твоем
задании никто ничего не будет знать. Остальные стражи света искреннее будут
считать тебя изменницей. И когда, похитив артефакт, ты бежишь из Эдемского
сада, охотиться за тобой они будут с тем рвением, с которым обычно охотятся за
стражами мрака. Все златокрылые, все рядовые стражи, имеющие доступ в
лопухоидный мир, будут пущены по твоему следу… Тебя будут искать, чтобы
расквитаться с тобой за измену, и я не смогу помешать этому, чтобы не вызвать
подозрений. Ты понимаешь? Все должно быть абсолютно реалистично. Ты уже сейчас
должна продумать, как будешь скрываться. Никакой лишней магии, и старайся
держаться крупных городов – там, в гуще лопухоидов, обнаружить тебя будет непросто.
Даф вздохнула.
– А избежать этого никак нельзя? Может,
лучше, если меня будут искать без особого рвения? – осторожно предложила
она.
Троил покачал головой:
– Крепись, девочка! Видишь ли, мрак
совсем неглуп. Новость, которую знает один, неизвестна никому. Тайна, известная
двоим, уже не совсем тайна, но есть хотя бы шанс, что она останется таковой.
Новость же, которую знают трое, известна всему миру… Именно поэтому для всех
златокрылых ты будешь изменницей. Ты готова?
– Не особенно. Но я постараюсь, –
осторожно ответила Даф.
– Постарайся. Быть агентом света во мраке
– это не работа. Это судьба… Даф, запомни! С этого дня в тебе будут полноправно
сосуществовать свет и мрак. Последний, разумеется, должен оставаться в строго
дозированных пределах. Беда в том, что мрак никогда не хочет оставаться в этих
самых пределах. Он не знает границ: разрастается, занимает все больше места, и
под конец ты весь становишься мраком.
Генеральный страж произнес это с усилием,
горько глядя на свои белоснежные крылья. Даф показалось, что на лбу у Троила
выступил пот.
«А ведь ему меня жалко!» – внезапно подумала
Даф.
Уже в коридоре, собираясь ступить в руну
перемещения, Дафна заметила, что еще два маховых пера на ее крыльях потемнели.
Глава 5
Лучший друг мадам Мамзелькиной
Когда утром Зозо Буслаевой позвонил мужчина с
зашкаливающим от интеллигентности голосом, представился как директор гимназии
«Кладезь премудрости» Глумович и пригласил Мефодия на собеседование, изумленная
Зозо даже чихнула в телефонную трубку. Она решила, что ее разыгрывают.
– Вы это серьезно? Моего Мефодия в
гимназию? Да он в общеобразовательной школе еле-еле пилит! – сказала она.
– Вы напрасно к этому так относитесь.
Мефодий очень способный мальчик. То же, что он «еле-еле пилит», как вы
выразились, связано с тем, что к нему до сих пор не нашли подхода. У вашего
мальчика талант, дар, – сказал директор. В голосе его послышалась вдруг
крайняя и неподдельная убежденность.
– А откуда вы знаете? – слегка
поддаваясь чарам, спросила Зозо. Она вдруг задалась вопросом: женат директор
или нет. А если и женат, то насколько прочно женат.
– Ваш мальчик отлично справился со всеми
нестандартными заданиями. Особенно теми, где нужен творческий потенциал. Его
тест идеален, – пояснил Глумович.
«Списал у кого-нибудь!» – недоверчиво подумала
Зозо. Она хорошо знала своего сына, и ей были известны методы, которыми он
обычно совершенствовал свои познания.
– Итак, я жду вас завтра! Приходите с
сыном после трех. Я жду вас в своем кабинете, – закончил Глумович и,
сообщив адрес, вежливо попрощался.
– Мефодий! – нервно крикнула
Зозо. – Ты писал тест?
