Эдя озадаченно моргнул и пошел к дороге. По
пути он два или три раза обернулся. Загадочный кот направился было следом за
ним, но по пути отстал, выгнул спину и направился к овчарке, которая рвалась с
поводка у капитана милиции Клепалова, жившего с Эдей в одном доме.
– Эй, убери своего кота! Это служебная
собака! Она его разорвет! – закричал Клепалов.
– Депресняк, не обижай песика! Он на
службе! – сказала девчонка. Она подобрала кота и скрылась за углом дома.
Остановилась маршрутка. Цепляя чьи-то колени,
Хаврон протиснулся на свободное место. Дверца хлопнула. Спина сидевшего впереди
пассажира на мгновение раздвоилась перед глазами Эди, а затем вновь собралась
воедино. Хаврон опять чихнул, мысленно ругая свою аллергию. Он вдруг понял, что
не помнит, как оказался в маршрутке.
– Мужчина, вы платить собираетесь? –
спросил водитель.
– А я еще не платил? – рассеянно
поинтересовался Эдя.
– Нет.
– Тогда постепенно собираюсь. Очень
постепенно, – вздохнул Хаврон.
* * *
Даф, к тому времени сидевшая на одной из
ближайших крыш, была довольна. Она выяснила, где ей искать Мефодия и еще массу
интересных подробностей. Причем сделала это так, что стражи мрака ничего не
заподозрили. Идея воспользоваться сознанием Эди Хаврона была очень удачной.
Вряд ли содержание его головы заинтересует кого-нибудь еще. Но даже если и
заинтересует, следов она не оставила.
Депресняк, долго катавшийся по крыше, наконец
сорвал с себя шарф, надетый, чтобы не слишком шокировать лопухоидов, и
высвободил кожистые крылья.
«Эх, жаль, я не могу полетать!» – удрученно
подумала Даф. Но исключений тут быть не могло. Полеты в мире лопухоидов
допускались только в крайних случаях. На Депресняка это правило не
распространялось, тем более что его крылья, в отличие от крыльев Даф, были его
неотторжимой частью.
Последние часы и дни выдались у Даф безумно
сложными. После нескольких дней безобразий в Эдемском саду и надписи «Здесь
была я, а кто читал свинья!», вырезанной на коре древа познания, ее и без того
подмоченная репутация окончательно испортилась. Порядочные стражи при встрече с
ней отворачивались, а шустрые домовые многозначительно подмигивали и в
присутствии Даф колотили гномов без всякого смущения. Равно как и шпионящие
гномы, лезущие на чужие территории, шмыгали под ногами с удвоенным нахальством.
Некоторым, зазевавшимся, от Даф порой перепадал пинок, усиленный заклинанием
реактивного катапультирования.
Но самое характерное в этой истории было то,
что Даф по-настоящему доставляло удовольствие то, что она делала. Темных перьев
на ее крыльях становилось все больше, а мимо каменных грифонов она и пролетать
уже не решалась, особенно после случая, когда один из грифонов ожил.
Генеральный страж Троил больше не вызывал ее к
себе. Но однажды утром, проснувшись, Даф обнаружила у себя под щекой что-то
чужеродное. Это был пергамент, перевязанный тонкой блестящей лентой. Даф
некоторое время разглядывала мудреный узел и не могла сообразить, с какого
конца к нему подойти. Она потянулась было за ножницами, но едва коснулась ими
ленты, как она развязалась сама собой и живой серебристой змейкой скользнула
под кровать.
На пергаменте было лишь две строчки
старомодных букв. Буквы жались одна к другой, выглядели прилизаными и смирными,
как запуганные ученики. Даф даже слегка удивилась, что у Троила может быть
такой почерк. Однако то, что письмо было от Троила, казалось несомненным. Внизу
сияла печать Света, которую нельзя подделать.
«Сегодня ночью. Мраморный рог Минотавра –
единственный артефакт, который позволит тебе покинуть Эдем незамеченной. Третье
небо. Хранилище артефактов рядом с моим кабинетом. Воспользуйся руной
Хрюнелона. В третьем часу после полуночи иди к любому месту Эдемской стены подальше
от охраняемых ворот и коснись ее рогом. Образовавшегося прохода будет
достаточно, чтобы ускользнуть», – прочитала Дафна.
Даф кинулась к «Книге белой стражи» –
настольному пособию всякого стража света. Это была тоненькая брошюрка, в
которой на первый взгляд было не больше сорока страниц, однако чем дольше ты
читал ее, тем толще она становилась. Некоторые уникумы ухитрялись прочитывать
по пятьсот страниц в день и за десять лет едва доходили до середины. Впрочем,
не исключено, что они художественно преувеличивали, ибо художественное
преувеличение свойственно всем, рожденным под солнцем.
Пролистав предметный указатель, Даф нашла
ссылку на руну Хрюнелона:
«Руна Хрюнелона (см. Хрюнелон) считается одной
из опаснейших черномагических рун. Вычерчивается кровью из безымянного пальца
правой руки на плите из белого мрамора, при условии, что на эту плиту в
последние сто лет не садился ни один ворон. Допускает разовое магическое
проникновение в любое охраняемое место, включая Аид, Эдемский сад и Третье Небо
и возвращение обратно. При использовании в комбинации с маголодией невидимости
и нанесенной на ногу руной ускользающего облика позволяет остаться незамеченным
для стражи.
Побочные действия. Может вызывать
кратковременное затемнение сознания и любые неожиданные поступки.
ЗАПРЕЩЕНА ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СТРАЖАМИ СВЕТА ПОД
УГРОЗОЙ ИЗГНАНИЯ ИЗ ЭДЕМА».
«Короче, крышу срывает… Меня этим не
напугаешь. Моя крыша и так в свободном полете», – решила Даф.
Перечитав запись в книге, она заметила, что
слова «Хрюнелон», «маголодия невидимости» и «руна ускользающего облика»
выделены.
«Ага!» – восторжествовала Даф и, сообразив,
что это означает, нашла в «Книге белой стражи» сведения о Хрюнелоне.
«Хрюнелон – двенадцатый герцог тьмы,
чернокнижник. Убит стражем света Филаретом в нач. II тыс. до н. э.».
В разделе «Маголодия невидимости» Дафна
обнаружила ноты, в которых с грехом пополам разобралась. «Если потренироваться
часик, можно сыграть вполне прилично», – подумала она, оценив, что нот
было не так и много. Куда больше озаботила Дафну «руна ускользающего облика».
Рисунок этой похожей на корявый древесный
ствол руны вначале долго бегал по страницам книги, вполне отвечая своему
названию, и лишь под конец, прижатый к оглавлению, позволил Дафне себя
рассмотреть.
«Руна ускользающего облика. Впервые
использована магом французского происхождения Шерше Ля Фамом при бегстве из
Аида в 375 г. н. э. Наносится на ступню левой ноги (ближе к пятке)
соком выжатой в полночь смоквы. Визуально облик применившего руну мага меняется
до шестидесяти раз в минуту, позволяя одурачить даже ту прозорливую стражу,
которая способна обнаружить невидимок.
