Мефодий ощутил легкость и азарт, хотя понимал,
что сражается не он, а всего лишь его тело. Но то, что делало теперь тело,
казалось чудом. Рука была мечом, меч стал рукой – граница исчезла. Он даже
перестал ощущать тяжесть клинка. Меч признал в Хоорсе хозяина, и они оба –
Хоорс и меч – слились воедино, образовав одно целое. Было еще нечто, что
скрепляло этот странный союз, – общий враг. Память бывшего меча Древнира и
давняя ненависть Хоорса – объединились против Арея, и непонятно что – рука ли
Хоорса или собственная воля магического меча посылала клинок вперед.
Хоорс атаковал короткими резкими выпадами,
преимущественно колющими, после нескольких быстрых финтов. Должно быть,
понимал, что в подростковом теле мало силы для рубящих ударов. Арей же,
наоборот, атаковал размашисто, заставляя Хоорса отступать и не подпуская его
близко, туда, где легкий Хоорс явно имел бы преимущество перед менее подвижным
и грузным противником.
Дафна ощущала в движениях Арея не то чтобы
скованность, но опасение причинить телу Мефодия действительный вред. Это мешало
ему биться в полную силу. Хоорса же не связывали никакие условности. Один раз
резко закрутив Арея, он быстро, но довольно глубоко оцарапал ему бедро. Другой
же раз кончик его меча почти зацепил дарх барона мрака.
– Сопротивляйся! Или мне придется тебя
зарубить! – вновь крикнул Арей Мефодию.
Мефодий предпринял попытку бунта, но бунт его
был сломлен быстро и болезненно. В горячке боя Хоорс безжалостно загнал Мефодия
в глубины сознания и атаковал Арея дразнящим змеиным жалом своего магического
меча.
Теперь уже Арей отступал перед его мгновенными
непрекращающимися атаками. Внезапно Даф, все еще стоявшая в оцепенении, поймала
его взгляд, скользнувший к ее флейте. В тот же миг Мефодий, барахтавшийся в
трясине собственного сознания, услышал его приказ.
– Давай! Начинай, светлая! – крикнул
Арей.
Даф поднесла флейту к губам и заиграла.
Перелив тихих, едва слышных звуков, похожих на журчание горного ручья, и почти
сразу три мгновенные атакующие трели. Отличная атакующая комбинация,
придуманная специально для магов тьмы. В этот момент Даф была благодарна Шмыгалке,
заставлявшей отрабатывать эту маголодию до дрожания в пальцах. Даже Арей,
стоявший к ней лицом и готовый к атаке, был отброшен на шаг назад. Смуглое лицо
его побагровело от усилия, когда он с трудом, но все же удержался на ногах.
Хоорса же в легком теле Мефодия швырнуло вперед с беспощадностью урагана.
Хоорс прокатился по полу. Его сознание почти
погасло, брезжила лишь крошечная искра. Через несколько коротких мгновений он
пришел в себя и встрепенулся, но было уже поздно. Тяжелый сапог Арея опустился
на его кисть, избегая прямого соприкосновения с клинком.
Усилием воли Мефодий попытался загнать чужую
личность в очерченные для нее пределы. Чужое НЕЧТО рванулось и вновь одолело,
обуздало его. Но эта борьба была не напрасна. Когда Хоорс опять получил контроль
над телом, меч Древнира был уже выбит и далеко отброшен, рука заломлена, а
изогнутый клинок почти касался его шеи. Это был конец схватки. Даф наконец
оторвала флейту от губ. Она была уже не нужна.
– Хоорс! Ты знаешь, что проиграл! Выйди
из него, я приказываю тебе! – воскликнул Арей.
– Не-ет! Это тело мое! Я ждал этого часа
так долго! И никто, ни одна жалкая собака не впускала меня! А здесь… здесь есть
даже эйдос! – прохрипел незнакомый Даф голос. Он принадлежал Мефодию,
поскольку использовал его голосовые связки, но что-то в нем изменилось, сделало
его почти неузнаваемым.
– Это не твое тело!
– Мое. И попробуй что-то сделать! Изгони
меня, если сумеешь! Ну же? Что же ты не вытащишь меня отсюда? Ну? Я жду! Что ты
сделаешь духу, мечник? – насмехался Хоорс.
– Я могу это сделать! Если я сейчас
отсеку мальчишке голову – то это тело ты потеряешь.
– Отсекай! Что же ты медлишь? Сдается
мне, мальчишка зачем-то нужен и тебе тоже! – прошипел Хоорс, отчаянно
пытаясь вырваться. Однако тело Мефодия явно уступало мощи Арея.
– Отрублю, если пойму, что ты не уйдешь
добром, – спокойно, без угрозы сказал Арей. Однако в голосе у него
прозвучало нечто, что даже Даф поняла: отрубит без всякого колебания. И Хоорс
тоже это понял. В его глазах мелькнул не то чтобы страх, но сомнение.
– Что тебе нужно от этого мальчишки,
Арей? Давай так: я поклянусь, что останусь в его теле и выполню все за
мальчишку. А потом мы сразимся вновь. И ты уже не будешь щадить меня, как не
пожалел в нашу прежнюю встречу. И не будешь прибегать к помощи девчонки с
флейтой, которой в следующий раз просто отсеку руки, – кровожадно
предложил Хоорс.
Арей покачал головой:
– Возможно, твой опыт мне пригодился бы.
Но даже ты не сможешь заменить мальчишку.
Хоорс расхохотался:
– Почему? Я смогу все! Ты меня знаешь!
Откуда этот шрам на твоем лице? Разве не я его оставил? Я могу заменить всех,
даже Лигула!
– Но не Мефодия Буслаева! – глухо
сказал Арей.
Голова Хоорса откинулась, как от удара.
– Что? Так это… – начал он.
– Да, это он – Мефодий. Мефодий Буслаев –
мальчишка, которого призвал мрак.
Хоорс оправился от удивления.
– Я не верю тебе.
– Поверь и подумай, зачем бы мы призвали
тебя? Мефодий отправляется в лабиринт Храма, и ему, возможно, пригодится твое
умение. Он впустит тебя в себя, если ему необходим будет меч.
– А твое умение? Ты что, разучился уже
владеть клинком? – насмешливо спросил Хоорс.
– Нет, как видишь. Но я пока жив.
– Мудрое уточнение! Как много смысла оно
вмещает! – с вызовом, но уже как будто уступая, сказал Хоорс.
Он скользнул взглядом по темному клинку Арея,
по его руке, заглянул ему в глаза – спокойные, холодные глаза под
полуприкрытыми веками – и решился.
– Я ухожу, ладно, – сказал он с
усилием. – Но лишь потому, что я знаю, ч т о такое Мефодий Буслаев для
мрака. У меня к тебе просьба, Арей… Просьба старого врага. Ты выполнишь ее?
– Если она будет разумной.
– Найди мой клинок… Тот жалящий клинок, с
которым я погиб когда-то. Мне не хватает его. Я скучаю… Я… я вспоминаю его там,
в пустоте. Ты знаешь, где он теперь? У кого?
– Я постараюсь узнать, где он… Обещаю
тебе, Хоорс! – сказал Арей.
Голос Хоорса, дрогнувший было, вновь стал
высокомерным.
– Отлично, Арей, я ухожу. Но не думай,
что я ушел навсегда. Теперь я знаю сюда дорогу… До встречи!
