Коскэ Киндаити, как будто он это только что вспомнил, обратился к управляющему:
— Скажите, а в доме номер семнадцать после смерти Фуэкодзи кто-нибудь останавливался?
— Разумеется. Ведь он же не в доме умер.
— У вас есть фамилии и адреса этих людей?
— Мы их записываем, однако я не могу гарантировать, что все дают настоящие фамилии и адреса. Например, вот эти двое, которые перед вами…
— Хозяин, не говорите гадости. Я вам сообщил настоящие адрес и фамилию.
— Кто тебя знает. Может, ты придумал это имя, а сам скрываешься от полиции.
— Хватит трепаться.
— Хибия-сан, — Киндаити повернулся к помощнику инспектора, — давайте все-таки попросим управляющего предоставить нам список всех, кто останавливался в доме после прошлогоднего инцидента.
— Киндаити-сэнсей, — начал было помощник инспектора, но затем передумал и сказал управляющему: — Ты слышал, что сказал сэнсей. Так что выполняй.
Вскоре машина отъехала от кемпинга «Белая береза».
— Киндаити-сэнсей, вы подозреваете, что в доме номер семнадцать останавливался кто-то, кто имеет отношение к происшедшему?
— Как вы считаете, кто бы это мог быть?
Немного подумав, Хибия сказал неожиданно тихим голосом:
— Синдзи Цумура… Да?
— Давайте сначала во всем разберемся. Во всяком случае, эту надпись надо тщательно изучить.
— Вы хотите сказать, что кто-то позже приложил к ней руку?
— Специалисты сразу определят. Молодец, вы дали своевременное распоряжение реквизировать эту доску.
На это замечание Хибия ничего не ответил. Неглупый молодой помощник инспектора начинал понимать, что Коскэ Киндаити, не навязывая своего мнения, успешно ведет расследование.
После недолгого молчания вновь заговорил Киндаити:
— Если встретим Синкити Тасиро, я его узнаю.
Помощник инспектора с удивлением посмотрел на Киндаити:
— Почему? Вы что, с ним знакомы?
— Нет, но именно я обнаружил в прошлом году Синкити Тасиро и Юки Комия. Тогда я просто передал полицейскому свою визитную карточку и довольно быстро уехал…
— Сэнсей? — Хибия вновь с изумлением посмотрел на Киндаити. — Так это вы сообщили в прошлом году о двойном самоубийстве?
Коскэ Киндаити не ответил и с мрачным видом уставился в окно. Машина в это время преодолела железнодорожный переезд в Минамихара и помчалась по шоссе № 18 в западном направлении.
После паузы детектив сказал:
— Да, это был я. В это время было найдено тело Фуэкодзи, полиции было не до меня. Я тогда жил у адвоката Сэйитиро Нандзе и ждал, что со мной свяжутся, но напрасно. Около семи часов вечера на виллу пришел сборщик заказов из магазина, и я слышал, как он рассказывал, что на горе Ханарэяма произошло двойное самоубийство, женщина уже умерла, а мужчина еще жив, и его поместили в больницу. После этого я успокоился и на поезде «Маруикэ» в семь часов пятьдесят четыре минуты уехал в Токио, у меня там были срочные дела.
— Вот, оказывается, как…
— Вернувшись в Токио, из газет я узнал, что оставшийся в живых мужчина, Синкити Тасиро, студент музыкального факультета Университета искусств, а женщина, Юки Комия, в прошлом была артисткой театра оперетты, а затем «девушкой по вызову».
Как выяснилось позже, полицейский, с которым общался Киндаити, поднимался на гору Ханарэяма во главе спасательного отряда и по дороге потерял полученную от Киндаити визитную карточку.
Глава десятая
Бабушка и внучка
Станция Наганохара была известна находящимся поблизости горячим источником Кусадзу-онсэн, здесь кругом из-под земли били небольшие серные фонтанчики, которые окрашивали и землю, и воду протекающих здесь ручейков в красно-коричневый цвет. Сверху, со станции, открывался вид на широкую долину, где протекала река того же красно-коричневого цвета. Назвать ее «чистый поток, омывающий скалы», как когда-то сказал поэт, было решительно невозможно.
Во многих местах долины виднелись искусственно созданные неглубокие пруды, которые использовались для добывания серы. Прошедший тайфун переполнил их водой, и она хлынула на близлежащие рисовые поля, которые стали выглядеть кровавым морем.
— Как на все это неприятно смотреть, — поежилась Ясуко, наблюдая долину из окна автомашины.
— О чем это вы? — переспросил Тэцуо Сакураи.
— Я имею в виду цвет воды.
— Вы бывали в этом районе?
— Я здесь впервые. Хотя я каждый год и приезжаю в Каруидзаву, но здесь ни разу не была. Недавно и Тодороку-сан надо мной посмеивался.
— А почему? Есть ведь машина. Разве плохо немного попутешествовать?
— Возраст уже не тот.
В обществе молодого, здорового и беззаботного Тэцуо Сакураи Ясуко вновь стала суровой, как будто отпустившая ее боль вернулась. Инспектор Тодороку почувствовал это, хотя и не мог видеть происходящего у него за спиной. Внешне он, казалось, был полностью поглощен беседой с сидевшим рядом водителем, однако все его внимание было сосредоточено на разговоре Ясуко с Тэцуо.
Неясно, заметил ли Тэцуо Сакураи, что настроение Ясуко резко изменилось, но он не был настолько бесчувственным человеком, чтобы упомянуть имя Тиёко Отори. Темы для разговора были исчерпаны, и в машине повисло неловкое молчание.
Через некоторое время Ясуко сказала:
— Ваша молодость, Сакураи-сама, помогла вам проявить ловкость.
— Что вы имеете в виду?
— Эту машину. Осталась только одна, и вам удалось ее захватить.
— Все было совсем не так! — Сакураи улыбнулся. — Это ведь такси из Каруидзавы. Когда я разговаривал с Хироко сегодня утром по телефону, я попросил ее прислать за мной такси, ведь Наганохара — маленькая станция, и такси здесь много не бывает.
— Предусмотрительно! Ведь я тоже могла бы так сделать.
— Не расстраивайтесь. И одной машины достаточно.
— Тем не менее… А что, ваша жена вчера была одна дома?
— Да, так получилось.
— В последнее время я стала замечать, что вы не всегда приезжаете по субботам. Ведь вчера была суббота, а вы не приехали. Наверное, были очень заняты?
Сакураи усмехнулся: сегодня утром Хироко тоже ворчала по этому поводу.
Для женщин Каруидзава летом, может быть, и рай, однако мужья, которые работают в Токио, вынуждены многим жертвовать. Хотя они и получают от фирмы недельный отпуск, но для этого должны усердно работать. Ублажая по выходным своих жен, они лишены возможности насладиться положением соломенного вдовца.
Поэтому некоторые неверные мужья, ссылаясь на занятость, вовсю пользуются свободой. Согласно имеющейся у Тодороку информации, Тэцуо Сакураи принадлежал к их числу.
