Книга Входят трое убийц, страница 28. Автор книги Франк Хеллер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Входят трое убийц»

Cтраница 28

Но Эбб не хотел так легко сдаваться.

— Часть симптомов, о которых вы упомянули, можно было наблюдать у покойного — обильное потоотделение, искаженные черты и…

— Эти симптомы свойственны многим заболеваниям, — отрезал доктор Максанс тоном, который показывал, что терпение его иссякло. — У Артура Ванлоо было, как я констатировал при вскрытии, слабое сердце, и умер он от сердечного спазма. И никаких, позвольте для верности повторить это вам со всей решительностью, никаких следов какого бы то ни было яда в организме! Не забудьте передать это двум вашим замечательным коллегам по комитету, когда вы в следующий раз будете обсуждать смерть Артура Ванлоо, cher Maître! И позвольте мне пожелать вам всего доброго!

Пришлось Эббу откланяться и удалиться с этой парфянской стрелой в спине. Радовало его только одно: Швеция и в особенности Дания не были свидетелями столкновения Норвегии с компетентным мнением.

Но переживая свое поражение, Эбб немного удивлялся, почему доктор стал говорить под конец с такой запальчивостью. Не осталось и следа badinage, [42] добродушной насмешки. Почему? Может, Дюрок разозлился на городскую аптеку, которая так небрежно обращалась со своими посылками, что ставила врачей в неприятное положение? А может — странная мысль, — у него были те же подозрения, что и у Эбба, и его раздражало, что они не оправдались?

Последнее предположение немного смягчило досаду поэта, которому пришлось ретироваться с докторской виллы. Но все же этого было мало, чтобы скрыть тот факт, что его отступление — это отступление из Москвы и все его теории пошли прахом.

Эбб уже почти дошел до дома, когда вдруг остановился, пораженный внезапной мыслью.

Доктор Дюрок долго и тщательно изучал оберточную бумагу. Но ни слова не сказал о том, что смутило Эбба и доцента Люченса, а именно: что на этикетке слово PHARMAC стояло после РО.

А ведь Эбб и Люченс — все-таки скандинавы, а доктор — француз! Неужели он до такой степени лишен лингвистического чутья?

Приходится в это поверить!

3

Директор банка, уходя с виллы Эбба, уже спланировал предстоящий день. Он собирался идти в библиотеку.

Навел его на эту мысль адвокат Пармантье. Он сказал: «Говорят, семейство Ванлоо положило начало своему состоянию благодаря каким-то делам с Наполеоном». Потом, правда, адвокат отбросил эту мысль, назвав ее просто слухом. Но директор банка вспоминал некую реликвию со Святой Елены, которую он видел на вилле Лонгвуд, и слова миссис Ванлоо, что первый владелец виллы принадлежал к окружению Наполеона. Однако в материалах, касающихся Святой Елены, которые знал Трепка, фамилия Ванлоо не встречалась нигде! Это задевало банкира, задевало его самую чувствительную струнку. Если бы ему сказали, что он плохой финансист, он бы только плечами пожал. Но он не мог допустить, что есть пробел в его знаниях о Наполеоне.

Банкиру сказали, что самая большая библиотека Ривьеры находится в Ницце, и потому, простившись с Эббом и Люченсом, он направился к ближайшей автобусной остановке, чтобы поехать в Ниццу. Но на остановке напротив казино Ментоны в автобус вошла молодая женщина, и банкир едва не забыл о своих библиотечных планах. Дело в том, что банкир, подобно всем своим соотечественникам, был пылким поклонником прекрасного пола, а когда она вошла в автобус, по автобусу пробежал шепоток. Женщина была не очень высокого роста, но прекрасно сложена и отличалась повадкой, свойственной француженкам от рождения. У нее были платиновые волосы и большие темные глаза, в которых притаилась загадка. Хотя было солнечно и жарко, она куталась в роскошную беличью шубку. Трепка смотрел на нее с нескрываемым интересом и мог делать это без всяких помех, потому что она не удостоила его даже взглядом. Она была поглощена усовершенствованием своего облика, хотя он и без того был более чем великолепен. От Ментоны до Монте-Карло она полировала ногти, от Монте-Карло до Эза подкрашивала брови, а от Эза до Ниццы пудрилась. Была ли она красива? Как произведение искусства — безусловно. Но почему не смотреть на женщину как на произведение искусства? Когда автобус проехал таможенную заставу Ниццы, она быстро убрала в сумочку все свои косметические принадлежности, последний раз погляделась в зеркало и устремила взгляд куда-то мимо банкира. Она боится, что я ее узнал, подумал Трепка, — а у нее в Ницце свидание. Он оказался прав.

На конечной остановке в тени киоска ждал какой-то мужчина. Она пропустила вперед всех пассажиров и только потом вышла. У мужчины возле киоска вид был такой, словно он хочет тут же на месте ее обнять.

— Слава богу, наконец! — хриплым голосом сказал он. — Мне нужно с тобой поговорить. А завтра похороны!

— Тсс! — прошептала она. — Тсс!

И оба исчезли в лабиринте маленьких улочек, образующих старую часть Ниццы. Туда Трепка не смог бы тайно последовать за ними, улочки были слишком узки и укромны. А если бы смог, воспользовался бы он такой возможностью? На этот вопрос совести ему трудно было ответить отрицательно или утвердительно… Ведь мужчина, который ждал у киоска, был не кто иной, как Аллан Ванлоо!

Кто была эта женщина? И что означали обращенные к ней слова Аллана? Конечно, после вскрытия, проведенного доктором, теории Эбба становились еще более смехотворными… Но все же Аллан мог поздравить себя с тем, что это Трепке, а не Эббу или Люченсу выпало стать свидетелем его встречи с дамой и услышать слова, с которых она началась. Не то бы… но долой дурацкие фантазии, за работу!

Трепка нашел библиотеку и с радостью убедился, что ее фонд богаче, чем он надеялся. Немного погодя он уже с головой погрузился в книги, посвященные скалистому острову в Атлантическом океане.

О'Мира, Гурго, Лас Каз… так называемый врач Антомарки и щеголь Монтолон… Банкиру казалось, что он знает их всех как свои пять пальцев. И еще Меневаль, и еще Сантини, в одном лице портной, парикмахер и лесничий поверженного властелина… Все они написали о нем книги, все, похоже, хватались за перо, едва ступив на берег в Джеймстауне… Банкир читал одну книгу за другой. И перед его глазами вновь разворачивался ослепительный фильм — ослепительный, несмотря на то что он был грустным и полным банальностей, а может, как раз именно поэтому. Это только исторические романы сплошь состоят из блесток и героических дат… как детективные романы сплошь состоят из преступлений и проницательности… В голове банкира мелькнуло мимолетное воспоминание о том детективе из действительной жизни, свидетелями которого, по утверждению Эбба, они как раз сейчас были в Ментоне… Но он прогнал его, скорчив презрительную мину, и снова набросился на книги. Был ли среди людей, окружавших императора, человек по фамилии Ванлоо?

После нескольких часов работы банкир мог определенно ответить: «Нет!» Все эти записи, которые почти с математической точностью велись в доме на скалистом острове, безоговорочно свидетельствовали: в окружении императора такое имя не значилось. В этом окружении был сорок один человек; двенадцать из них — слуги, привезенные из Франции, восемь — принятые на службу уроженцы острова. Кроме того, на вилле жили два китайских повара и еще несколько китайцев работали в саду. Вот и все. Банкир знал это и раньше, так что он был не слишком удовлетворен, когда к закрытию библиотеки сдал просмотренные книги. Слова старой дамы тревожили его, ее реликвия — тем более. Пусть даже слова Пармантье были не более чем слухом, но слухи часто имеют под собой какое-то основание…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация