Племенные связи ещё работали.
Нервно кричал что-то генерал Терри, но слова его пропадали в шквале копыт и голосов.
— Я убью каждого! — доносился крик Маленького Большого Человека.
— Мистер Аллисон! — колотил по столу генерал. — Нужно немедленно возвращаться в форт. Мои люди не смогут сдержать эту лавину варваров! Посмотрите на них, они готовы оторвать нам всем головы и сожрать нас живьём, чёрт возьми!
К генералу протолкнулся бледный офицер и, запинаясь, сообщил, что солдаты окружены плотным кольцом Лакотов. Ситуация складывалась самым отвратительным образом.
— Похоже, что здесь скоро разгорится настоящий адов огонь! — воскликнул переводчик, тараща глаза. — Индейцы взбешены, и когда они начнут стрелять, нам достанется в первую очередь.
Переговоры прервались и больше не возобновлялись. Если бы не присутствие Молодого-Человека-Который-Боится-Лошадей, вполне возможно, что никто из членов комиссии не дожил бы до следующего дня. Стоило бы одному дикарю не сдержать свои эмоции, как смертоносный ураган разразился бы в одно мгновение, а индейцы не умеют оставаться в стороне, когда пахнет кровью. Они подобны диким зверям… Но молодой вождь приложил всё своё ораторское искусство, чтобы успокоить соплеменников.
Несколькими днями позже Бак видел в форте Робинзон десяток вождей, которых комиссионеры, знающие своё дело, пытались всё-таки склонить к продаже земель, но их попытки не увенчались успехом. Лакоты не отдали Чёрные Холмы.
— В таком случае, господа, — ухмыльнулся узколицый офицер, провожая глазами удалявшихся индейцев, — готовьтесь к большому бою. Наверняка вскоре придут соответствующие распоряжения.
Распоряжения не заставили себя ждать. Уже в ноябре специальный инспектор Бюро по делам индейцев отправил в столицу сообщение, где указывал, что дикие племена хорошо вооружены и совершенно бесконтрольны в своих действиях. Они оказывали отвратительное влияние на мирных индейцев и тем самым губили на корню всю систему государственных резерваций. Инспектор Ваткинс потребовал срочных действий со стороны армии. Через месяц комиссионер по делам индейцев Эдвард Смит повелел агентам срочно уведомить всех индейцев, находившихся за пределами резерваций, немедленно прибыть на территорию агентств к 31 января 1876 года. В противном случае, указывал Смит, регулярная армия будет считать их враждебно настроенными племенами. Это было самое странное заявление, которое Лакотам приходилось слышать за долгий период отношений с европейцами. Ведь они находились на земле, не купленной белыми людьми, то есть на своей территории, и требование добровольно уйти с неё в загон резервации по нелепой прихоти агента было просто глупостью. Министр внутренних дел, проявляя прыткость истинного государственного деятеля, в первый день февраля поспешил объявить, что срок истёк, и ровно через неделю зазвенело оружие, заготавливаемое для карательных экспедиций.
3
— Помнишь, я говорил, что Хвататель уйдёт к Бледнолицым навсегда? Я знал, что он приведёт солдат к нашим типи, — проговорил тихим голосом Пёс, обращаясь к Баку. Вокруг возбуждённо шумели индейцы, фыркали лошади. — Он не мог не привести солдат, его сердце наполнено ложью и трусостью.
— Пусть наши братья и сёстры удобнее располагаются в наших жилищах, теперь нам долго жить вместе, — громко сказал Неистовая Лошадь, окидывая взглядом прибывших Шайенов.
— Что произошло? — подбежала к Баку Вода-На-Камнях. Эллисон объяснил, что армия полностью разорила лагерь Шайенов, где старшим был Две Луны. Солдат привёл Франк Гроард по прозвищу Хвататель. То ли он выслуживался перед белыми за прошлые грехи, то ли мстил за недавнюю ссору с Сидящим Быком. Он намеревался выдать белым Неистовую Лошадь — главного военного лидера и вдохновителя Лакотов, но ошибся стойбищем. Солдаты напали на лагерь Шайенов, с которыми стояли лишь несколько типи Оглалов. То были палатки воинов, которых привёл в гости Пёс.
— Солдаты ворвались в деревню, но нашим людям удалось скрыться. Из-за гряды камней мы сумели обстрелять Больших Ножей и отогнать их. Солдаты, правда, захватили весь табун, но мужчины сумели ночью увести почти всех пони обратно. Весь лагерь сгорел, не осталось ни вещей, ни запасов мяса, — рассказывал Две Луны. — Издали мы видели, как уничтожали наше селение. Солдат пришло много, но они оказались плохими воинами.
[24]
Они справились только с нашими вещами, но не с нами. Впрочем, не все смогли уйти от Длинных Ножей. Несколько наших людей остались лежать между горящими палатками.
— Я рад, что вы пришли к нам, — произнёс Неистовая Лошадь, — теперь нас станет больше. Надеюсь, брат мой, что Бледнолицые окончательно сломали твою веру в их дружелюбие. Жалко, что цена такого прозрения слишком велика.
— Да, я готов сражаться. Я сражался с ними и прежде, но затем я решил ступить на мирный путь. Я брал от них подарки. Но теперь мои люди убиты. Вероломный Хвататель, в котором течёт настоящая кровь белого человека, привёл к моим домам убийц. Во мне не осталось дружбы, я снова иду в бой.
Схватка (1876)
1
Запах свежей травы поднимался над склонами долины, и Майкл жадно вдыхал его жёлтые волны. Он ехал верхом, нахлёстывая кобылу.
— Мистер Мичел! — кричал обеспокоенно облачённый в длиннополую замшевую куртку проводник Харрис. — Надо поворачивать обратно!
Лиза Мичел сияющими голубыми глазами оглядывала поросшие лесом склоны и вздымающиеся вдалеке стены гор.
— Неужели здесь кто-то может прятаться, мистер Харрис? — Её нежный голосок заставил тёмного от загара охотника ещё больше нахмуриться. — Отсюда всё видно на много миль.
Харрис тяжело вздохнул, явно измученный беззаботным поведением своей спутницы.
— Боюсь, миссис Мичел, вы смутно представляете, что являют собой краснокожие бестии. Вы можете никого не видеть, но, клянусь Мадонной, это вовсе не означает, что в двух шагах от вас не распластался в траве размалёванный дикарь. Здесь никто не держит в руках вывесок с предупреждением об опасности, чтобы привлекать внимание. Я готов отдать последнюю щепоть табаку, что мы через минуту-другую увидим где-нибудь вблизи раскосые морды краснокожих.
Он озабоченно оглянулся и опять крикнул мужу Лизы, что пора возвращаться к обозу.
— Давайте поедем за ним, мистер Харрис. — Девушка занесла было руку с хлыстом, но охотник удержал её, схватив за запястье, покрытое длинной бежевой перчаткой в тон коричневой амазонке.
