— Я предпочел бы не отъезжать дальше, миссис, я и без того здорово сглупил, забравшись с вами сюда. Возможно, вашу прелестную головку Сю не тронут, в чём я, впрочем, сомневаюсь, но мою кочерыжку они точно снимут с её законного места.
— Почему вы так уверены, что индейцы нападут на нас? — Лиза не выпускала из поля зрения мужа, который находился уже на гребне очередного холма и что-то кричал, размахивая руками, но слова не долетали до Лизы.
— Знаете, миссис, смерть в этих краях никогда не бывает сыта. Это такой зверь, в брюхе которого хватит места всем, особенно теперь, когда армейские щёголи выдвинулись из фортов, увесившись оружием. Нет, милая леди, я предпочитаю осмотреться лишний раз, чтобы не ступить прямо в раскрытую пасть какой-нибудь твари… Смотрите-ка, кажется, он удирает! — Харрис поднялся в стременах, вглядываясь в быстро скачущего Майкла Мичела, который пришпоривал и нахлестывал свою рыжую кобылу, хоть она уже полностью отдалась стремительному бегу. В следующее мгновение на холме, где только что стоял Майкл, выросли шесть всадников, показавшиеся на ядовито-голубом небосводе настоящими чёрными бесятами. Их лошадки задорно топтались на месте. Если бы не внезапный страх, охвативший Лизу, она бы весело засмеялась, так нелепо смотрелись на большом расстоянии многочисленные перья на головах и телах этих всадников. Индейцы задержались на гребне считанные секунды, затем подняли над собой ружья и пустили низкорослых лошадок вскачь.
— Это для меня было ясно как божий день! — воскликнул охотник, хватая «винчестер». — Гоните, откуда мы приехали, миссис, и не стройте жалобное личико, чёрт возьми!
Сухо треснули, словно сломанная ветка под ногой, выстрелы впереди, и сердце девушки сжалось. В голове промелькнула стремительная вереница сожалений и раскаяний в собственном легкомыслии.
Охотник сверкнул глазами.
— Скачите отсюда, я вам говорю! У вас ещё есть шанс! — крикнул Харрис.
— А он? — Лиза с ужасом видела, как отчаянно муж гнал кобылу, но расстояние между ним и дикарями сокращалось. Харрис сплюнул и поднёс к плечу винтовку. Когда всадники приблизились, он выстрелил, но не попал ни в кого.
— Может быть, вы справитесь с ними? — пролепетала Лиза, дрожа всем телом. — Их всего шестеро.
Майкл подлетел к ним, словно вихрь, и не сумел остановить кобылу на месте. Он проскакал несколько ярдов вперёд и оглянулся, подняв лошадь на дыбы.
— Слезайте! — закричал Харрис. — Теперь уже не уйти, будьте вы неладны со своей прогулкой! Укройтесь за лошадью. Вы тоже, миссис.
Дикари стремительно приближались, оглашая тихий тёплый воздух леденящими душу воплями. Над головами незадачливых путешественников просвистели пули. Майкл достал револьвер и стиснул его побелевшей рукой. Индейцы внезапно рассыпались и помчались в стороны, объезжая белых людей. Те двое, что топорщились чёрными перьями, теперь казались вовсе не забавными бесятами, а воплощением ужаса. На их руках прыгали браслеты, вокруг плеч трепетал ворох тёмных волос и перьев, скрывающих шею наподобие пухового шарфа, а на затылке торчали гребни из крыльев птицы. Один из нападавших выделялся пышным головным убором из белых орлиных перьев с тёмными кончиками. На обнажённых телах дикарей болтались целые связки бус, а кожа была покрыта яркой краской. Двое же из нападавших были одеты в широкие рубашки из кожи, и волосы у них, стянутые у висков, не украшались перьями.
— Хоть бы одного шакала уложить, — вырвалось из оскаленного рта охотника, и его карабин грянул трижды. Не попав в цель, Харрис выругался, и в ту же секунду пуля, посланная близко проехавшим индейцем, свалила его с ног.
Лиза закричала, когда он, падая, ухватился за её плечо. Майкл побледнел и выстрелил из револьвера наугад. Его решимость, однако, не произвела на Лакотов впечатления, и они в мгновение ока оказались возле белых людей. Раскрашенные лица замелькали перед глазами двух несчастных. Размалёванные лошади с подвязанными хвостами (не менее воинственные на вид, чем их хозяева) дико ржали. Чёрные и красные отпечатки ладоней на их крупах шевелились, словно живые руки. Индейцы, не потерявшие в короткой перестрелке ни одного бойца, торжествующе горланили, толкая ногами своих пленников. На поясах у каждого висели страшного вида дубины, на концах каждой из которой сидели стальные лезвия, отливающие голубым. Один из дикарей спрыгнул возле мёртвого Харриса и достал широкий нож. Лиза затряслась и едва не лишилась чувств, увидев, как индеец левой рукой схватил за волосы голову покойника и, оттягивая их с усилием, начал резать кожу за ухом. В другой ситуации даже менее кровавая сцена заставила бы девушку упасть, но сейчас ужас сковал её настолько, что она просто перестала воспринимать окружающее. Послышался отвратительный хруст, кровеносные сосуды стали лопаться от соприкосновения с лезвием, и кожа с волосами поднялась над головой, как кровавый дёрн с жирной земли.
Следующее мгновение должно было стать роковым для молодых супругов, поскольку широкоплечий воин в пышном уборе направил на Майкла ствол винтовки. Но именно в ту секунду один из дикарей в рубашке что-то закричал, и голос его заставил воина с винтовкой остановиться. Все обернулись к нему. Он, приблизившись на своём мустанге к белым людям и подняв над головой «винчестер», что-то внушительно говорил. Лиза прижалась к Майклу спиной и услышала стук его безумного сердца. Глаза застилал пунцовый туман, выплывающий из недр головы. Кровь оглушительно пульсировала в висках, и представлялось, что сплетённые в сетку кровеносные сосуды вырвались из головы и висели прямо над ней.
Индейцы внимательно слушали говорившего соплеменника. Чувствовалось, что он пользовался их уважением. Он жестикулировал, охватывая руками пространство прерий, небо, голых мужчин в перьях, иногда указывая на бледных пленников, и в голосе его слышалось что-то невероятно поэтическое и вместе с тем унизительное (когда он указывал пальцем на белых людей), будто не он сам говорил, а нечто более властное, нежели человеческое существо. На мгновение Лиза ощутила, что она видит сон, и во сне том она стояла вблизи говорившего индейца и обнимала его за плечи…
Он спрыгнул с коричневой лошади, ноги которой были ярко-жёлтыми, словно покрытые чулками, и приблизился к пленникам. Он толкнул белых людей рукой, и Лакоты засмеялись. Лиза упала на землю, а Майкл удержался, схватившись за повод своей лошади. Дикарь многозначительно показал на белых людей пальцем.
Неожиданно для Лизы, не нашедшей в себе силы, чтобы подняться, всадники успокоились. Через минуту, прихватив «винчестер» Харриса и его патронташ, сняв с охотника куртку и штаны, они тронули своих скакунов и поехали прочь. Лошади Майкла и Харриса последовали за ними на поводу. Индейцы растворились со сказочной быстротой. Но тот, который вступился за молодых супругов, остался. Он долго смотрел на Лизу, затем вдруг сказал на английском языке:
— Вам нужно прийти в себя. Я понимаю ваше состояние, но лучше, чтобы мы пустились в путь поскорее.
Лиза и Майкл оторопело переглянулись, но не проронили ни слова.
— Не пяльте на меня глаза, не то они вывалятся, — сказал индеец, садясь на свою коричневую лошадь и убирая в чехол винтовку. — Если вы способны шевелиться, тогда не задерживайтесь.
