– Не только. Говоря «мы», я имею в виду мир капитала. Мы обязаны держать СМИ в наших руках. Послушайте, я на службу безопасности «Моста» трачу треть всех денег, а это громадная сумма! Но на масс-медиа я готов отдавать львиную долю своей прибыли! – Банкир выразительно сжал кулак и потряс им перед собой. – Возможность управлять информацией для власти сегодня важнее всего остального.
– Из всего сказанного я могу сделать лишь один вывод. Ельцин нужен вам лишь для того, чтобы вы не потеряли своих позиций. Вы поддержите его лишь в том случае, если он позволит вам делать всё, что вам заблагорассудится. Вас интересует президент, зависимый от вас, иными словами – управляемая кукла. Тогда вы будете спать спокойно, не так ли?
Гусинский не ответил. Он взял вилку и принялся поедать салат.
– Ну а во-вторых? – продолжил расспрашивать Смеляков.
– Что «во-вторых»? – Гусинский посмотрел поверх очков.
– По поводу поддержки коммунистов. Вы сказали, что, во-первых, хотите подстраховаться. А во-вторых?
– А во-вторых, Виктор Андреевич, я действительно хочу, чтобы коммунисты окрепли.
– Зачем?
– Чтобы народ испугался. Чтобы страна содрогнулась, увидев опасность реставрации коммунистического режима. И тогда народ хлынет голосовать за Ельцина.
– Это вы сейчас придумали?
– Вовсе нет… Вы поймите, что за Ельцина просто так сейчас мало кто пойдёт голосовать. А при угрозе люди испугаются… Заметьте, что я попытаюсь создать эту угрозу, превратить её в реальность с помощью средств массовой информации. И только тогда простые граждане отдадут свои голоса за Бориса Николаевича.
– А не слишком ли сложную комбинацию вы задумали, Владимир Александрович?
– Не слишком. – Банкир потыкал вилкой остывший кусок рыбы и отодвинул тарелку.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. 1–10 ИЮНЯ 1995
Женя сидела за кухонным столом, прижимая к уху телефонную трубку, и перемешивала салат в глубокой красной миске. В окно бил яркий солнечный свет, и лучи, отражаясь от миски, освещали стену, прыгая расплывчатыми бликами по белому кафелю.
– Ну и что? – спрашивала Женя. – Не понимаю, Марго, в самом деле не понимаю, чем ты недовольна.
– Возрастом недовольна, – слышалось из телефона. – Старый он. Ты же сама видела.
– А тебе-то что? В постель он тебя вроде не тащит.
– Это пока. Мужчины и женщины все в общем-то одинаковы. Всем нам друг от друга одно и то же нужно. Он ведь не просто так цветы присылает и каждую неделю в рестораны приглашает. В наше время ничего бескорыстно не делается, за всё приходится расплачиваться.
– А если он влюблён? – настаивала Женя. – Ну ведь случается такое.
– Ты знаешь, если посчитать, сколько все его букеты стоят, то я думаю, что на них автомобиль можно было бы купить. Этот Модестович просто ненормальный.
– Нормальный. Мужики должны о цветах помнить. – Женя обернулась к вошедшему в кухню Трошину. – Знаешь, если бы мне дарили цветы, пусть даже в десять-два-дцать раз реже и меньше, чем тебе, я была бы счастлива. Ладно, подруга, увидимся позже. У меня мужик с открытым клювом ждёт, пора кормить. Целую… – Она постучала ложкой о миску, стряхивая налипшую зелень. – Знаешь, у Марго такой ухажёр… Ну помнишь, я рассказывала, как он ей на концерте букет поднёс?
– И тебе тоже, – кивнул Трошин. – Он вас ещё потом катал на «мерсе»…
– Всё время цветы шлёт Маргоше, в рестораны приглашает.
– А ты в ресторан не хочешь сходить? Женя удивлённо посмотрела на него.
– У тебя завелись лишние деньги?
– Мне нужно встретиться кое с кем.
– По делу? Ага, понимаю. Я тебе, значит, в качестве ширмы нужна?
– Жень, я на днях встретил Игоря Семёнова, давнего знакомого, – пояснил Сергей. – Не виделись много лет. Он пригласил в ресторан, сказал, что ему нужно поговорить со мной. Познакомить с кем-то хочет. Я решил, что со мной обязательно должна быть красивая женщина.
– Серёжа, давай договоримся на будущее – ты мне выкладываешь всё честно. Если я нужна тебе для дела, я пойму. Не нужно приглашать меня в театр, на прогулку или в ресторан якобы от чистого сердца, когда этого требует твоя Служба. Я всё прекрасно понимаю. – Женя подошла к нему и положила руки ему на плечи. – Работа есть работа. Не нужно смешивать её с нашей личной жизнью. Договорились?
– Не обижайся, малыш, – обнял девушку Трошин. – Н у, не с того начал разговор… Прости. Я обещаю, что «чистые» прогулки будут «чистыми», а служебные – служебными. Врать не буду.
– Ладно, прощаю. Приглашение, хоть и служебное, принимаю.
– Женечка, я не знаю, насколько эта встреча будет иметь отношение к работе. Думаю, что вряд ли Семёнов решил познакомить меня с кем-то просто так. Но на самом деле это вовсе не служебная встреча.
– Ладно, не оправдывайся. В рестораны я давненько не хаживала. Только ты скажи мне: у вас там своих барышень, что ли, не хватает, в вашей конторе-то?
– Таких, как ты, вообще нет.
Она со смешком щёлкнула его по носу:
– Подхалим и подлиза! Садись за стол, будем есть. Салат, картошка и котлеты поданы. А когда в ресторан пойдём?
– Завтра.
* * *
У противоположной от входа стены играл джазовый оркестр.
– Ого! – обрадовалась Женя. – Живая музыка! Что ж, я прекрасно проведу время!
– Разумеется, – ответил Трошин. – Здесь хорошая кухня, музыка и вообще… Только ты не нервничай. Это совершенно обычная встреча, без шпионских штучек.
– Я спокойна.
Женя была одета с изысканной простотой, весело смотрела по сторонам и следовала за Сергеем почти летящей походкой.
– Чего мне нервничать-то? – Она бойко тряхнула своей золотистой гривой. – Это у тебя дела, а я тут для удовольствия.
– Просто мне нужен личный контакт с этим человеком. Кстати, я представлю тебя как мою жену, ладно? Так будет удобнее.
– Вообще-то я ещё не дала согласия. Но ради твоей работы я скажу «да». Только ради работы и только на время работы.
За столом, спрятавшимся среди раскидистых пальм, их ждали двое мужчин. У Игоря Семёнова была славянская наружность, рыжеватые редеющие волосы, чуть сдвинутые к переносице глаза. Второй был молодой чеченец, стройный, красивый. Увидев Трошина со спутницей, оба поднялись и почтительно поклонились Жене. Рыжеватый протянул руку.
– Здравствуй, Сергей. – Семёнов указал на чеченца: – Это Тимур Тамаев.
– Очень приятно. – Трошин ответил на рукопожатия. – А это Женя, моя жена.
За спиной Жени вырос официант и задвинул за ней стул.
– Что будете пить? – Тамаев улыбнулся, блеснув золотым зубом.
