Даф даже показалось – а порой она бывала прозорлива, – что
вскоре Эссиорх обзаведется мотоциклом. Тело явно жаждало чего-нибудь эдакого:
скорости, риска, крутых поворотов, толчков адреналина в крови. Ох, непросто
сохранить баланс между телом и духом! Что-нибудь одно обязательно победит и
попытается сожрать другое, нагло так сожрать, вчистую, без кетчупа и майонеза.
* * *
Даже когда Эссиорх окончательно скрылся, Дафна еще некоторое
время оставалась на лесах, высматривая отблески золотых крыльев. Затем закрыла
глаза, заставила сознание покинуть тело и, скользнув над городом, посмотрела
истинным зрением на московские улицы. И почти сразу увидела несколько сотен
копошащихся темных пятен, воровато скользивших от одной крыши к другой. Если
приглядеться – а истинное зрение не ведает расстояний, – можно было узреть
прилизанные пластилиновые макушки и аккуратные височки комиссионеров. Их было
гораздо больше, чем златокрылых. Порой они собирались на перекрестках
небольшими группами, шушукались и оттуда уже расползались по переулкам. Поиски,
похоже, были в самом разгаре, причем поиски не безрезультатные. Даф заключила
это по тому, что комиссионеры располагались не хаотично, а концентрировались в
двух городских районах: у Большой Никитской, Нового Арбата и в Строгине.
«Что бы это могло означать?» – задумалась Дафна.
Вернувшись в тело, она спустилась по шаткой лесенке без
перил и, не заходя в резиденцию мрака, отогнула сетку. Ей захотелось пройтись.
Однако едва Даф шагнула наружу, как Депресняк предостерегающе зашипел,
прижавшись к ее ноге.
Даф резко повернулась и увидела знакомый черный лимузин,
припаркованный наискось от входа. За тонированным стеклом, как и в прошлый раз,
ало тлел огонек сигареты. Вот только теперь Даф все больше сомневалась в том,
что это была сигарета.
Даф повернулась и быстро двинулась по улице в
противоположном направлении. Она не позволяла себе оборачиваться, но
чувствовала, что лимузин тронулся и едет за ней. Улица была странно и зловеще
пуста, хотя четверть часа назад, когда ушел Эссиорх, прохожих хватало. Даже
светофоры и магазинные витрины загадочно и недобро прищурились, потускнели. Даф
показалось, что город стал вдруг серым и картонным. Не город, а нелепая,
неумелая декорация. Реальны были только она и лимузин.
«Кто там в лимузине? Златокрылые атаковали бы сразу –
решительно и рьяно. Прятаться и выслеживать позорно для тех, кто носит золотые
крылья… Стражи тьмы? Зачем им следить за мной так явно? Они послали бы
комиссионера, и тот крался бы в тени, прилипая к асфальту пластилиновыми
лапками. Я бы об этом даже не узнала. Но кто тогда?» – быстро соображала Даф.
К ней вернулся страх, тот же, что был в самом начале, когда
лимузин преградил ей в переулке дорогу. Дафне захотелось немедленно
материализовать свои настоящие крылья и взлететь. Но нет, нельзя – златокрылые
не дремлют. Возможно, именно этого – паники и непродуманных решений – и
добивается лимузин. Теперь Даф воспринимала его как некое цельное, враждебное
ей существо.
Дафна свернула в переулок и, поддавшись первому порыву,
нырнула в темную арку между витриной модного бутика и кассой аэрокомпании. Она
после долго не могла понять, что заставило ее поступить так опрометчиво. Уж не
надеялась ли она и впрямь укрыться там? Почти сразу Даф поняла, что совершила
ошибку. За аркой оказался маленький тупиковый дворик в два подъезда с десятком
чахлых деревьев и песочницей, к которой Депресняк немедленно принялся с
интересом приглядываться.
Узкие лучи фар зацепили арку и протянулись внутрь. Лимузин
развернулся и медленно стал протискиваться во двор. Дафне показалось даже, что
он сузился, стремясь соответствовать арке по ширине. Заметавшись между
деревьями, Даф попыталась найти какое-то укрытие, но его не было. Лимузин
медленно приближался. Депресняк шипел и подпрыгивал у Даф под ногами –
воинственный, маленький, напружиненный мяч. Дафна наклонилась и решительно
открыла «молнию» на комбинезоне, высвобождая коту крылья. Что бы с ней ни
случилось, Депресняк должен иметь возможность улететь и спастись.
Лимузин почти протиснулся в арку. Его фары шарили по стенам,
спотыкаясь о деревья. Суетливые тени метались по двору. Даф прижалась спиной к
стене. Справа, зацепленный фарами, на стекле неприступного подъезда мелькнул
белый листок: «Агентам не беспокоиться! Рекламных газет не бросать!»
И хотя текст был самый заурядный, почему-то он заставил Даф
собраться.
Не отводя глаз от зловещего лимузина, она торопливо нашарила
мундштук, подарок Эссиорха. Другая рука скользнула к флейте. Новый мундштук
встал на место не сразу. Срывающимися пальцами Даф долго поправляла его, прежде
чем убедилась, что мундштук прилегает плотно и как следует.
«Готово! Теперь можно!» – подумала Даф и, отгоняя стойкое
ощущение бессмысленности своих действий, атаковала лимузин сдвоенной маголодией.
Стена у арки дала глубокую трещину. Брызнули стекла. Истерично замигала желтая
лампа сигнализации в витрине бутика. Зажегся свет за опущенными жалюзи
авиакассы. Заметались в окнах встревоженные лопухоиды. Один из них закричал
что-то скверное и грязное, угрожая, и Даф, нервы которой были на пределе,
вскользь вдавила его маголодией в глубь квартиры. Лопухоид истошно заорал, и
дальнейшие ценные указания, кому и куда идти, от него уже не поступали.
Лимузин, урча, надвигался. Маголодии врезались в него и
отскакивали, дробясь разрушительными звуками в тесном колодце двора. Лопнула
фара. Покривился в ухмылке радиатор. Еще одна атакующая трель флейты – и бампер
отвис, как старческая челюсть. Но это были мелкие повреждения, не мешавшие
лимузину поджимать Дафну к кирпичной стене.
Дафна беспомощно опустила флейту. Нет, пора материализовать
крылья. Другого выхода просто нет. Уже готовая к полету, она взглянула на
Депресняка. Крылатый кот носился над лимузином. Депресняк наскакивал, цеплял
крышу лапой и торопливо набирал высоту, опасаясь получить ответный удар.
Депресняк поступал как зверь, столкнувшийся с другим, более сильным и опасным
зверем, которого он имел все основания бояться. Даф присмотрелась, и ей
померещилось, что лимузин извивается между деревьями, спеша приблизиться к ней.
«А что, если…» – мелькнула у нее бредовая мысль.
Даф поспешно переключилась на истинное зрение и пристально
всмотрелась в лимузин. Несколько долгих секунд то, что она видела, оставалось
лимузином. Его маскировочная форма упиралась, не пускала. Даф почти уверилась,
что машина настоящая и ключ к ее неуязвимости в иной, глубинной магии. Но
внезапно в том месте, куда раньше угодила ее маголодия, форма неохотно
отступила. Дафне почудилось, что она увидела мелькнувшую чешую. Чешуя плотно
прилегала и почти не была промята маголодиями, хотя кое-где и выступала уже
зеленоватая слизь.
