– Увы. Я не думаю, что она успела бы высказаться. Даже слово
«привет» она договорила бы только до буквы «р»…
Эссиорх укоризненно покачал головой.
– Кгхм… Ну, как бы там ни было… Доброе дитя мое, я очень
спешил, чтобы сообщить тебе: твоя бессмертная сущность и твои крылья в большой
опасности.
Даф потупилась. Эссиорх посмотрел на нее с хорошо
отработанной испепеляющей суровостью. Даф узнала суровость № 27 из Общего
каталога укоров и нравоучений для воздействия на смертных и бессмертных существ,
наделенных совестью (программа 97 класса средней стражеобразовательной школы).
«Ого, а наших хранителей учат по тем же учебникам!» –
восхитилась она мысленно.
– Внемли мне, несчастное дитя! Внемли и устрашись! Мало
тебе, что ты – вольно ли, невольно – ступила на скользкий путь служения стражам
мрака, мало, что твои новые хозяева похищают эйдосы! Мало, что круг твоего
общения составляют комиссионеры, проклятые ведьмы, языческие бомжи… –
загрохотал он.
Ощутив, что оговорился, Эссиорх слегка поморщился, однако
исправляться не стал. Думал небось, что и так проскочит.
– А это что еще за птицы – «языческие бомжи»? Одичавшие
троянцы из уцелевших? Опасные, должно быть, экземпляры? Может, ты имел в виду
языческих богов? – безжалостно поинтересовалась Даф.
Однако ее укол не удался. Эссиорх уже сообразил, как
вывернуться.
– …Не перебивай! Для этих язычников, мнящих себя богами, у
меня нет другого определения… А суккубы, смущающие праведный сон смертных
распаляющими видениями, разве они то общество, которое нужно светлому стражу?
Но даже не о том речь! В конце концов, все это можно списать на случайность и
заблуждения молодости. Ты же сотворила нечто более ужасное, совсем кошмарное! –
Эссиорх воздел палец и провел им вдохновенную линию, один конец которой
упирался в ближайшую тучку, а другой в нос Даф.
Дафна с тревогой ожидала продолжения. И оно немедленно
последовало.
– Оттиск твоих светлых крыльев оказался на свитке,
украденном одним из слуг мрака. Своим поступком ты вонзила кинжал в сердце
света! Смешала карты добра и зла! Ты хотя бы понимаешь, что натворила?
Эссиорх увлекся. Его голос поднимался все выше. Стекла
подъезда завибрировали. Кодовый замок нагрелся. Блестящие кнопочки заплакали
раскаленным металлом.
Даф кашлянула вежливо, но настойчиво.
– Можно вопросик?
– Задавай! – сказал Эссиорх, явно горя желанием вступить в
полемику и опровергнуть все ее доводы.
– Вы сказали: «Оттиск твоих крыльев оказался на свитке». На
каком свитке-то?
Эссиорх нахмурился.
– Как? Ты притворяешься? Смеешь обманывать меня? Лгать
своему стражу-хранителю?
– Да не вру я. Не видела я никакого свитка… То есть
свитков-то я видела три вагона, но чтобы какой-то слишком уж особенный,
запоминающийся… Да и крылья я нигде не оттискивала! – заявила Даф, посмотрев на
Депресняка. – А ты что думаешь?
Кот оставил свое мнение при себе.
Эссиорх закипел от негодования. Он нацелил в грудь Даф укоризненный
перст, собираясь продолжать разоблачения, но неожиданно осекся.
– Э-э… Какой сегодня день недели? – спросил он рассеянно.
– Понедельник, – произнесла Даф с сомнением. В лопухоидных
днях недели она разбиралась неважно. – Да, точно. С утра был понедельник, раз к
Арею комиссионеры притопали, – добавила она, поразмыслив.
Эссиорх схватился за голову.
– О горе мне! Я все перепутал! Переносясь сюда из Прозрачных
Сфер, я не учел разницы земного времени, не подумал о естественном небесном
опережении и предупредил тебя о событии, которое пока не произошло, тем самым
нарушив непреложный закон свободы выбора.
Тут Эссиорх, не щадя своего тела, сильно стукнул себя по лбу
одним из перстней. Он сделал это с таким рвением, что на лбу появился
отпечаток.
– А теперь я вынужден откланяться и покинуть тебя! Но помни,
о чем я сказал тебе! – заявил он и начал торопливо пятиться, явно собираясь
исчезнуть.
– Постой! – крикнула Даф. – А в лимузине это ты был?.. Можно
же на «ты», или это наглость?
Хранитель остановился.
– На «ты»? Это наглость, но можно, – сказал он после
некоторого колебания. – Где-где я был?
– В машине, которая следила за мной. Ну скажи, для меня это
важно! Зачем нужны были эти фокусы? Чтобы у меня на нервах поиграть?
Эссиорх посмотрел на нее с недоумением.
– Да будет тебе известно: я отыскал тебя только двадцать
минут назад. Отыскал с помощью той нерасторжимой связи, которая всегда есть у
стража и его хранителя. Я был в шоке. Я совсем отвык от мира смертных. В
последний раз я был здесь во времена Древнего Вавилона. Помнится, я застал
целую толпу бездельников и, чтобы народ не болтался без дела, предложил им
построить башенку. Обычную маленькую башенку. Кто же знал, что лопухоиды так
увлекутся? Мое начальство было очень недовольно.
– Хорошо, не ты, так не ты. А сам лимузин-то ты видел? –
продолжала допытываться Даф.
– Нет. Надо полагать, в виду имеется транспортное средство,
одно из которых с милой дамочкой за рулем попыталось меня задавить, когда я
задумался о чем-то на проезжей части? – уточнил Эссиорх.
Даф испытующе посмотрела на него и решила, что его словам
можно верить. Весомым аргументом в пользу того, что Эссиорх говорил правду,
послужило то, что Депресняк отнесся к Эссиорху доброжелательно. С учетом своей
специфики, разумеется. Во всяком случае, он не напрягался и не шипел, как до
того на лимузин.
«Значит, мной интересуются не только златокрылые и хранитель
из Прозрачных Сфер… Я становлюсь популярной. Только этот вид популярности мне
как-то не очень по душе», – решила Даф.
– Почему ты так долго не был в смертном мире? – спросила
Даф, решив проявить внимание.
Казалось бы, невинный вопрос привел Эссиорха в
замешательство.
– После вавилонских дел у меня начались неприятности по
службе… Э-э… Я был слегка не у дел, пока не появилась ты. И тут вспомнили обо
мне, – уклончиво протянул он, разглядывая свои здоровенные ручищи с вежливым
познавательным интересом.
– Никому нельзя было доверить такое важное дело? Я имею в
виду меня? – воодушивилась Даф.
