Пузан застыл, потом повернул голову. Кожаная куртка. Ремень
с пряжкой в форме руки скелета. Незнакомец стоял и, скрестив на груди руки,
разглядывал его с назидательно-укоризненным выражением. Мужчина был вроде
здоровый, но лицо имел отрешенное и благостное. Пузану он показался неопасным.
– А пошел ты… Святоша, мля! – пропыхтел он.
Услышав столь грязное ругательство, неизвестный смиренно
потупился.
– Увещеваю тебя, брат мой, остановись, ибо ты не ведаешь,
что творишь! Услышь глас совести! Не бей сего несмышленого младенца! – повторил
он.
Пока пузан переваривал информацию, «несмышленый младенец»
воспользовался рекламной паузой и укусил его за палец. Выругавшись, борец вновь
схватил Мефодия за волосы.
– Не кусай его, опрометчивый юноша! Подумай о микробах, кои
живут на его пальце! Ты тревожишь их покой! – назидательно сказал незнакомец.
Терпение пузана истощилось. Он давно бы уже кинулся на
нового противника, если бы не необходимость держать Мефодия.
– Вали отсюда, убогий, пока тебе отходняк не сыграли! Ну,
пшел!.. Живо!..
Байкер удивленно заморгал. Похоже было, он впервые
сталкивался со случаем, когда его увещевания не действовали.
Мефодий открыл заплывший глаз.
– Ты кто такой? – прохрипел он.
Байкер заколебался.
– Э-э… Не знаю, стоит ли об этом говорить. Но так и быть… Я
страж-хранитель. Мое имя Эссиорх.
– Страж? Светлый? Тогда сделай что-нибудь! – потребовал
Буслаев.
Эссиорх развел руками.
– А что я могу? Слова мои отлетают от ушей этого амбала, яко
сухой горох от каменного строения. Прими сии побои во вразумление, ибо как в
мире сем бьет тебя сей злобный муж, так и в Тартаре будут побивать тебя
комиссионеры и прочая нечисть!
– Перестань разглагольствовать! Ты мой страж-хранитель! Ты
обязан мне помочь! – прохрипел Мефодий. Жирная туша придавливала его к
асфальту, как каменная плита.
– Все ясно! – с просветлевшим лицом сказал борец. – Я понял!
Вы оба психи!
Эссиорх ласково покачал головой и, присев на корточки,
таинственно сказал, обращаясь к Мефодию:
– Ты ошибаешься! Я не твой страж-хранитель! Я страж Даф.
Здесь же я случайно. Помогать тебе не входит в мои непосредственные
обязанности.
– Но меня убьют, и Даф огорчится! Она, может, тоже умрет,
потому что наши судьбы связаны! – крикнул Мефодий, надеясь найти хоть какой-то
подход к этому буквоеду.
– Хм… резонно… Рассмотрим философскую схему: друг моего
друга – мой друг. Следовательно, страж моего стража – мой страж. Надо
посмотреть, что говорит по этому поводу кодекс, – пробормотал Эссиорх.
Он достал из кармана небольшую, не больше ногтя, книжку,
подув на нее, увеличил до необходимых размеров и принялся неторопливо листать.
– В отдельных случаях, как то: стихийное бедствие, авария,
извержение вулкана либо нападение разбойников, страж-хранитель, наделенный
полномочиями класса А, имеет право отступить от своей обычной доктрины
невмешательства и совершить действия, хотя и несколько противоречащие свободе воли,
однако в данных конкретных обстоятельствах являющиеся… – бормотал Эссиорх.
На устремившегося к нему громилу с битой, который недавно
вырубил Мамая, он не обратил особого внимания, лишь досадливо отмахнулся от
него рукой.
– Вот видишь! Там есть про разбойников! – завопил Мефодий.
– Секундочку, я должен удостовериться в твоей правоте! Не
стоит спешить с суждениями! – сказал Эссиорх, поднимая голову от книги. –
Простите, пожалуйста, друзья мои, являетесь ли вы разбойниками? Говоря иными
словами, можно ли вас классифицировать именно по этой статье?
Мужик с битой на миг оцепенел от наглости.
– Ща классифицируешь! Ща все будет! Допросился, умник! Тебе
хана! – прохрипел он и попытался ударить Эссиорха по голове.
Однако прежде чем бита описала полукруг, правый кулак
Эссиорха профессионально врезался нападавшему в подбородок. Громила рухнул как
подкошенный, а в следующую секунду Эссиорх, шагнув, резко ударил ребром ладони
по шее подмявшего Мефодия борца. Тот обмяк и уткнулся лбом в асфальт. Мефодий с
трудом выбрался из-под него и поднялся на ноги. Последний из нападавших бросил
лом и кинулся к микроавтобусу, явно намереваясь извлечь оттуда нечто более
эффективное, чем ломики, лопатки и прочее землеройное вооружение.
Эссиорх не стал его преследовать. Вместо этого он поднял
ладонь и, буркнув что-то, подул на руку, точно отсылая свои слова. Послышался
негромкий хлопок. На асфальте остались растянутые спортивные брюки.
Хранитель уныло потупился.
– Ну вот, вечно со мной такое. Не надо туда смотреть! –
пробурчал он, вставая между Мефодием и микроавтобусом.
– Что ты с ним сделал?
– Да ничего!
– Как ничего?
– Я всего-то и произнес простенькое заклинание возврата зла.
Бедняга за полсекунды услышал о себе все то дурное, что сам сказал о других за
год. Обычно все заканчивается невинно. Кто мог ожидать, что этот окажется таким
злоязычным?
– Угу. Но больше похоже, что он забыл поставить каток на
ручной тормоз, – мстительно прокомментировал Мефодий.
Воздев к небу палец, Эссиорх сурово воззрился на него.
– Можешь не благодарить меня, я действовал строго по
инструкции. И усмири, будь любезен, свое магическое поле. Оно так бурлит, что
стоять рядом с тобой неуютно, – попросил он.
– По какой такой инструкции? – поинтересовался Мефодий.
Эссиорх открыл кодекс и, отчеркнув ногтем место,
назидательно прочитал:
– Вот… Пункт № 342. «Попытка нанести повреждение
используемому стражем прокатному телу как то: кирпичом, палкой, кулаком,
ракетой «земля – воздух» или любым другим подобным средством – расценивается
как умышленная порча небесного имущества, и посему страж имеет право пресечь
ее, не нанося при этом нападавшему непоправимого физического урона и не влияя
на его эйдос».
– Ну и свинья же ты! – возмущенно воскликнул Буслаев. –
Выходит, ты вступился в основном потому, что тебе хотели дать по кумполу?
– Ты воспринимаешь все слишком упрощенно, не ведая, что
служит твоей же собственной пользе, – сказал Эссиорх.
