Уильям Шекспир. «Всё хорошо, что хорошо кончается»
2007, 5 октября, Рим
Анна проснулась и, открыв глаза, оглядела незнакомый грязный потолок. Окно было плотно завешено шторами, и тусклый электрический свет исходил из левого угла комнаты, где в кресле дремал какой-то человек. Анна узнала его и позвала.
— Адриан?
Мужчина вздрогнул и поднял голову. Да, это был Адриан Фера! Он улыбнулся и встал с кресла.
— С добрым утром, Анна! — сказал он, подходя к низкому дивану, на котором лежала Анна, и опускаясь перед ним на колени. — Как ты спала?
— Прекрасно! Мне кажется, что я и до сих пор сплю… Скажи, вся эта чепуха про хранителей, и про лабиринт, и про сокровища — ведь всё это приснилось мне, не так ли?
Адриан молчал и улыбался, глядя на неё.
Анна закрыла глаза и откинула голову на подушку. Затем открыла их и огляделась кругом. Она находилась в маленькой, посеревшей от дыма комнате, в которой главное место было отведено большому старому телевизору, возвышающемуся на тумбочке, набитой всякой старой электроникой с торчащими во все стороны проводами. Кучи дисков были разбросаны по грязному серому полу.
— Адриан? Мы что, правда живы? — пошевелила она губами.
— Кажется, да, — улыбнулся Адриан счастливой улыбкой. Он ещё больше похудел, но никогда ещё Анна не видела его таким красивым.
Она дотронулась до его почти уже совсем седых волос, потом закрыла глаза и провела ладонью по лицу.
— Я всё ещё могу видеть тебя моими ладонями. Словно там, в том страшном месте. — Она сразу посерьёзнела. — Мы в безопасности? Что это за комната? Где мы?
— Мы в полной безопасности, — уверил Адриан, нежно целуя её руки. Только теперь Анна заметила, что его кисти и ладони перевязаны бинтами. — Мы в доме моего приятеля.
Она попыталась пошевелиться.
— Мои руки, — простонала она. — Мои ноги… Всё так болит… Значит, это точно был не сон.
Они не могли оторвать глаз друг от друга. То, что с ними произошло, далеко выходило за грани фантастики. Но вместе с тем они знали, что всё это было правдой.
— Ляг рядом со мной, — попросила Анна.
Адриан, уже чисто выбритый, в спортивных брюках и майке, лёг на диван рядом с Анной. Она обняла его, чтобы всем телом почувствовать, что он — не призрак. Она тёрлась щекой о его влажную от слёз щёку, вжималась в него каждой клеточкой.
— Всё хорошо, моя девочка, всё теперь хорошо, — шептал он. А она беззвучно и бесслёзно плакала и смеялась одновременно.
— Спасибо, Господи! — вырвалось у неё откуда-то из горла, а потом, как эхо, прозвучало много раз в душе. Ей даже казалось, что Адриан в этот момент тоже слышал всем телом это эхо её благодарности Богу, благодарности за жизнь.
Теперь всё как будто просветлело перед ней. Боль отступила, силы постепенно начали возвращаться. Она подала Адриану беззвучный знак, и он понял его, помог ей подняться и сесть на диване. Она ещё раз огляделась по сторонам. В углу громоздилась гора пивных бутылок, грозящих вырваться из ограничивающих их свободу коробок и раскатиться по всей комнате. На старом телевизоре, покрытом толстым слоем пыли, стояла, по всей видимости, круглая птичья клетка, накрытая сложенной в несколько раз старой грязной простынёй. В другом углу вперемешку валялись книги, видео- и аудиокассеты, диски и коробки от них. Более грязного пола она в жизни ещё не видела. Но как рада она была, что не мрак подземелья был кругом, а мир людей — пусть даже такой неряшливый. Грязно-зелёные шторы, плотно сдвинутые, не могли скрыть того, что на улице стоял прекрасный солнечный день — лучи солнца пробивались в комнату, и в них весело плясала пыль.
— Как долго я спала?
— Восемнадцать часов, — сказал Адриан, глянув на огонёк электронного циферблата. — Впрочем, мне удалось напоить тебя один раз водой, а другой раз бульоном, — добавил он.
— Спасибо тебе, Адриан. Восемнадцать часов… Я так долго ещё никогда не спала… Скажи, — осторожно спросила она. — А про папские сокровища — это мне приснилось, или…
Адриан поднялся с дивана. Вид у него был торжественный. Он подошёл к облепленному стикерами шкафу возле телевизора и многозначительно посмотрел на Анну.
— Пока ваше величество изволили почивать, я нанёс пару дружественных визитов в сокровищницу. Уверяю тебя — с куском хлеба в желудке и электрическим фонариком в руке это совсем не так страшно. Зато у нас теперь есть нечто такое, что могли видеть лишь варварские короли вестготов, освобождавшие Рим от бремени скопившихся там за сотни лет сокровищ! Вот, посмотри на некоторые образчики, — добавил он загадочно и распахнул дверцы старого шкафа.
Анна охнула от удивления. На прогнувшихся полках, грозя совсем проломить их, стояли три прозрачные пластиковые коробки — видимо, из-под разбросанных на полу дисков, до краёв заполненные драгоценными украшениями. Даже через мутный пластик было видно, как искрились и переливались разноцветные камни, а сверху они пылали ярким пламенем, дразня тусклый огонёк лампочки. Адриан не без труда поднял один из ящиков и поставил его перед Анной на пол.
— Мы теперь самые богатые люди в мире! — заключил он. — Хотя нам нелегко будет сразу воспользоваться своим богатством. А впрочем, это никогда не было легко.
— Ты сумасшедший, профессор, — проговорила Анна, качая головой. — Безумный, милый, любимый профессор Фера! Что ты собираешься делать со всем этим?
— Что мы собираемся делать, ты хотела сказать, — поправил её Адриан. — Это нам надо будет решить вместе. Но это ещё не все, — добавил он таинственно. — У меня есть ещё для нас особые подарки.
— Подожди, — перебила его Анна. — Мне вначале нужно хотя бы посмотреть на себя — я ли это вообще или кто другой? Есть в этом доме душ и туалет?
— Есть, — улыбнулся Адриан. — Правда, не люкс. Я тебя провожу.
Он помог ей подняться и провёл к туалету, который действительно оказался не люксом. Взглянув в зеркало, Анна с трудом признала себя. Она сильно похудела, но вместе с тем по-своему и похорошела. Она включила душ и заставила себя ступить в потемневший от времени и воды поддон. Напор воды был очень маленький, но Анна всё-таки умудрилась вымыться и сразу почувствовала себя лучше. Обернувшись полотенцем, она вышла к Адриану.
Увидев её, он улыбнулся, подошёл к шкафу и достал из него шкатулку — небольшой сундучок, будто вытесанный из отшлифованного чёрного камня, украшенного вкраплёнными золотыми узорами и вензелями. Адриан поставил шкатулку на кофейный столик, предварительно смахнув в сторону пепельницу и журналы. Затем осторожно открыл шкатулку и трепетно достал из неё какую-то книгу в чёрном кожаном переплёте.
— Книга? — спросила Анна недоумённо.
— Это считавшиеся потерянными слова и пророчества, написанные не кем иным, как Пьетро Анджелари дель Мурроне, Святым Папой Целестином Пятым.
