— Если не возражаешь, — сказал Адриан, приближаясь к ней, — я пойду теперь первым.
Коридор был тесным, и Анна прижалась спиной к стене, пропуская Адриана. На несколько мгновений их тела соприкоснулись, оказались прижатыми друг ко другу. При свете фонаря Анна взглянула в лицо Адриана. Оно было необычайно бледно и взволнованно. Анне даже показалось, что его тонкие губы дрожали. Да и пахнул он вроде бы каким-то другим, дотоле неизвестным Адрианом Фера. Протиснувшись вперёд, профессор поднял рюкзак.
— Понеси, пожалуйста, пока мою сумку. Потом я у тебя её заберу.
Анна не возражала. Свою сумочку она перекинула на левое плечо — доставать пистолет так было сподручнее. Впрочем, стрелять она не собиралась. Но могла ли она пистолетом напугать, остановить монстра, готового вот-вот проснуться? Они прошли ещё немного, и ступени закончились, уступая место более широкому коридору с наклонным полом. Спуск продолжился. Слева и справа от них стали попадаться боковые туннели, уводящие в новые и новые бездны.
Следуя руслу подземного коридора, они завернули направо. Наклон пола стал более крутым, а воздух ещё более землистым. Они всё ещё продолжали спускаться. Внезапно луч её фонаря высветил картину, которая заставила Анну вскрикнуть.
Адриан повернулся к ней.
— Что случилось?
Глаза Анны были прикованы к черепу, глядящему на неё своими пустыми глазницами в одной из ниш.
— А, это… А что же ты ещё ожидала найти на кладбище? Мёртвых под Римом гораздо больше, чем живых в городе. Привыкай.
— К чему? — спросила Анна. — К тому, чтобы быть мёртвой?
— Вообще, и это тоже, — кивнул Адриан. — Но это по большому счёту. Монахи потому и любили всегда подземелья и кладбища, что те готовили их к смерти. Смерть уже не казалась им страшной, необычной. Они просто привыкали к ней. Ко всему ведь привыкаешь.
— Никто не может привыкнуть к смерти, — тихо возразила Анна.
— Но смириться перед ней придётся каждому, — отозвался Адриан.
Анне не нравились все эти разговоры о смерти, особенно в таком мрачном месте и в такой смертельно опасной компании. Через минуту Адриан свернул в один из боковых коридоров, и теперь они двигались в сторону запада. Иногда они сворачивали в прилегающие коридоры, обходили завалы и тупики. Адриан действительно прекрасно ориентировался под землёй — он был тут как рыба в воде. Не могло быть и речи о том, что кто-то мог бы проследить за ним здесь. «Настоящий Горлум! — подумала Анна. — А у меня и кольца-то нет, которое могло бы сделать меня невидимой. Есть только пистолет».
— Удивительно, — сказал Адриан, — прошло столько лет, а я всё прекрасно помню — как пальцы пианиста помнят любимую музыку… Я просто иду и иду…
Анна пыталась запомнить все ходы и переходы, которыми вёл её Адриан, но ей это с трудом удавалось. Казалось, он нарочно хотел запутать её — или запутать следы. Наконец пол выровнялся и проход расширился. Они вошли в небольшую комнату, по виду напоминающую часовню. Только вместо привычных христианских символов перед глазами Анны были загадочные рисунки и надписи, которые она могла прочитать, но никак не уловить смысл сказанного. В центре часовни находился как будто каменный алтарь.
Анна ужаснулась, поняв вдруг, что, скорее всего, они находятся в той самой комнате, где была убита Роберта, на том самом алтаре, к которому сейчас так решительно направился Адриан. Анна поставила его сумку на землю, опустила руку в свою сумочку и обхватила маленький удобный металлический предмет, который, казалось, был сделан как раз для её руки.
— Вот здесь и начинаются настоящие приключения, — проговорил Адриан, сбрасывая с плеч рюкзак. Анна захотела было достать пистолет, но решила, что ещё подождёт.
— Анна, — позвал он её. — Подойди, пожалуйста, ближе. Мне нужна твоя помощь.
Анна поколебалась мгновенье, отпустила рукоятку пистолета, подошла и встала по другую сторону того, что казалось ей языческим алтарём.
— Как ты думаешь, — спросил её Адриан, указывая на алтарь. — Что это?
— Это то место, на котором была убита Роберта! — вырвалось у Анны из уст.
Адриан вздрогнул.
— Нет. Роберта была убита не здесь. Но не будем сейчас о Роберте, ладно? Мне сказали однажды, что душа её теперь живёт в катакомбах. Но я в это не верю… И всё же я предпочёл бы сейчас об этом не говорить… Помоги мне, — сказал он, наваливаясь всем телом на крышку алтаря. Анна увидела, что крышка слегка сдвинулась. Она тоже упёрлась в неё руками и потихоньку они приоткрыли её настолько, что в образовавшуюся щель можно было протиснуться.
— Это — вход в нижнее подземелье, — объяснил Адриан. — Здесь нет ступеней, но в сумке есть верёвочная лестница.
Он открыл сумку, достал оттуда новую, ещё в упаковке, верёвочную лестницу, закрепил один конец её за выступ у основания колодца, а другой, свободный, бросил вниз.
— Здесь около семи метров. Думаю, ты легко справишься.
— Опять я иду первой? — недоумённо спросила Анна.
Она заглянула в тёмную бездну колодца. Ей показалось, что само зло дохнуло на неё снизу. Но поворачивать назад было поздно. Без лишних слов Анна вцепилась в верёвочную лестницу и начала спускаться. Ей показалось, что колодец был гораздо глубже семи метров. Луч от фонарика Адриана был далёк от неё, как звезды на небе, когда её ноги наконец ступили на твёрдую землю.
— Ты в порядке, Анна? — услышала она сверху голос Адриана. Она хотела крикнуть что-то, но её язык словно прилип к гортани.
— Анна? — раздалось снова. — Ты слышишь меня? Я сейчас иду…
Панический страх овладел Анной. Она быстро осмотрелась по сторонам. Коридор вёл в обе стороны и, точно так же, как и на верхнем уровне, извивался и давал начало новым подземным ходам. Казалось, когда-то здесь росло гигантское дерево с правильной формы корнями, которое потом кто-то вытащил из-под земли, оставив от корней только отверстия. Переступая через наваленные на полу камни, Анна отступила на несколько шагов вглубь коридора, прижалась к стене и выключила свет. Сердце её колотилось так громко, что она испугалась, не слышно ли его издалека.
Адриан начал спускаться. Он был в лучшей физической форме, чем Анне прежде казалось. Вот его ноги мягко опустились на землю.
— Анна, — позвал он, оглядываясь вокруг.
Внезапно луч его фонаря выхватил из темноты фигуру Анны. Но её трудно было узнать. Лицо её было перекошено от страха, все мышцы напряжены, а в руках блестел маленький пистолет, дуло которого указывало на грудь Адриана. Её руки дрожали. Они стояли друг напротив друга, шагах в трёх-четырёх. Фонарь светил куда-то поверх головы Анны и отражался от стены, так что Анне было видно каждое движение Адриана. Не видно было лишь его лица.
— Не двигайся! — вырвался из Анны какой-то утробный хрип. — Буду стрелять!
— А я и не против, чтобы меня кто-нибудь наконец застрелил, — спокойно сказал Адриан. — Но лучше сделать это на поверхности или ближе к выходу — боюсь, тебе без меня отсюда будет нелегко выбраться.
