Внезапно тьму прорезал свет искры, а потом огонёк газовой зажигалки высветил взволнованное лицо Адриана на фоне уходящей в темноту каменной арки.
Она обняла его, прижалась к нему всем телом и зарыдала. Свет погас.
— Тс-с-с-с, — успокаивал её Адриан, тихо покачивая из стороны в сторону. — Теперь всё будет хорошо. Теперь нас никто уже не тронет.
И не важно, что он говорил, — главное, рядом с Анной была теперь живая душа, тишина не была ещё смертельной.
— Тс-с-с-с, — покачивал он её из стороны в сторону, а горячие слёзы всё текли и текли из глаз Анны. Но постепенно ей становилось легче, и она постаралась нормализовать дыхание…
— У тебя ничего не сломано? Ничего не болит? — заботливо спросил Адриан, когда Анна начала успокаиваться.
— У меня всё болит, — отозвалась она. — Но, кажется, ничего не сломано. Только ободрала колени.
Вновь на несколько секунд в темноте замигал огонёк зажигалки. Бегло осмотрев её и убедившись, что серьёзных ран нет, Адриан огляделся вокруг. Они находились в небольшой подземной часовне с нишами в стенах, прикрытыми каменными плитами — с рисунками или надписями, Анна не успела разглядеть. Через часовню, по всей видимости, проходил коридор, зияющий двумя чёрными дырами.
— Мы в Лабиринте, — сказал Адриан. — Хранитель не обманул.
С минуту оба молчали. Упоминание Хранителя подействовало на Анну угнетающе.
— Забавно получается, — заметил Адриан, осматривая стены и ниши. — Я так долго мечтал найти это место, и вот теперь наконец в нём оказался, но вряд ли рад этому.
Он подошёл к горловине туннеля и выставил вперёд руку с зажигалкой. Здесь, казалось, свет был бессилен — не выхватывал ничего, кроме неясных очертаний чёрно-серых стен туннеля, уходящего в вечный мрак. Точно такая же картина была и с другой стороны.
— Здесь этрусские надписи, — сказал он, гася зажигалку. — Это значит, что лабиринту, или, по крайней мере, этой часовне, около двух с половиной тысяч лет.
Анна всё ещё слегка дрожала, но постепенно здравый смысл возвращался к ней.
— Что, по-твоему, мы должны делать? — спросила она. — Может быть отсюда выход?
— Вряд ли, — честно признался Адриан.
Анна помолчала с минуту, обдумывая ситуацию.
— Почему лабиринт? Зачем мы здесь?
— Видишь ли, — ответил он, — в древнем мире считалось, что, идя через лабиринт, человек символически проходит всю жизнь. Двигаясь к центру лабиринта, проходя через бесконечно виляющие петли, человек проходит путём очищения. В центре он получает свою награду, а потом тем же путём возвращается назад — это называется извлечение.
— У меня не создалось впечатления, — сказала Анна, — что этот страшный человек заботился о нашем духовном очищении.
— И всё-таки мы должны пройти этим путём, — отозвался Адриан.
— Но зачем? Какой смысл во всём этом? Ведь нам придётся вернуться назад, сюда? Зачем?
— Я не знаю. Наверное, нет никакого смысла идти. Но и сидеть на месте тоже глупо.
— Ты прав. Мы пойдём. Но в какую сторону?
— Я не знаю, — растерянно ответил Адриан.
— Скажи мне, — Анна стала осторожно подниматься по стене, — в чём состоит главная трудность лабиринта?
— Я читал, что у идущих по лабиринту и постоянно делающих повороты на сто восемьдесят градусов что-то случается с головой, — отозвался Адриан. — Мозг тоже начинает переключать свою работу то в одно, то в другое полушарие. От этого некоторые люди сходят с ума. И хотя, в принципе, идти по лабиринту кажется очень простым занятием, но на самом деле это далеко не так. Через некоторое время человек утрачивает способность различать правую и левую стороны и уже не знает, куда ему идти. Иногда люди застревали и умирали даже в сравнительно небольших лабиринтах — они начинали метаться взад и вперёд и никогда не знали, куда идти.
— Действительно, всё так и бывает в жизни, — согласилась Анна. — Особенно если ты с самого начала не знаешь, в какую сторону идёшь. А как, по-твоему, — велик этот лабиринт? Впрочем, это мы сможем точно узнать, пройдя несколько петель.
Она замолчала, прислушиваясь к неясному гулу, доносящемуся откуда-то сверху.
— Я предлагаю идти, — сказал Адриан, — пока эти извращенцы не сбросили что-нибудь нам на голову. Будем идти и говорить, чтобы не сойти с ума. Только предлагаю двигаться в темноте — так мы сбережём газ. Куда идём — направо или налево?
— Неважно. Пойдём направо.
Адриан выставил прямо перед собою меч, направив его в жерло лабиринта, а Анна взялась за его рубашку. Они двинулись в неизвестность. Шагов через сто, которые они прошли медленно, приспосабливаясь к необычной манере передвижения, Анна спросила, чтобы нарушить подземное молчание:
— Расскажи мне немного о подземелье. Что это?
Адриан помедлил немного, собираясь с мыслями.
— Это — древнее искусство, не менее развитое, но гораздо менее понятое, чем наземная архитектура. Удивляет точность расчётов подземных архитекторов, адвокати, и то, как могли они это соорудить без того оборудования, что есть у нас сегодня…
В этот момент остриё меча, который Адриан время от времени поднимал кверху, уткнулось в твёрдую стену.
— Стоп! — сказал Адриан, и Анна наскочила на него в темноте, прижалась к его телу.
Адриан чиркнул зажигалкой. Туннель делал правый поворот на девяносто градусов.
— Около пятисот метров, — заметила Анна. — Похоже, мы имеем дело с громадиной.
Они прошли всего лишь несколько метров, и коридор вновь сделал правый поворот на девяносто градусов. Теперь они двигались в ту сторону, откуда только что пришли. Долго идти в тишине было тягостно, и Анна снова задала вопрос:
— Но как эти адвокати могли уцелеть до наших дней?
— У них были хорошие покровители, — усмехнулся Адриан.
— Хранители?
Адриан промолчал.
— Но кто они такие? — не унималась Анна.
— Разве этот чёрный человек не представил это достаточно ясно? — спросил Адриан.
— Честно говоря, я мало что поняла, — призналась Анна. — Наверное, я была слишком напугана.
— Помнишь, я рассказывал тебе немного о Нимроде? О древнем строителе. По Библии, он был сын Куша и внук Хама, сына Ноя. В агадических преданиях и легендах Ближнего Востока он представлен как богоборец. Ему приписывается строительство Вавилонской башни.
— Значит, — вставила Анна, — лабиринтами мы тоже ему обязаны?
— Видимо, так, — согласился Адриан. — В Библии он упоминается как царь, владения которого составляли Вавилон, Эрех, Аккад и Халне в земле Сеннаар. Многие полагают, что он обладал секретами либо магии, либо чрезвычайно продвинутой науки — секретами, которые получил от общения с некими духовными существами. Так или иначе, его царствование характеризовалось стремительным прогрессом цивилизации.
