— Здесь находится информационный центр станции, — объяснил Теодорик. — Эти люди координируют огромные потоки информации. Конечно, к ним она приходит в хорошо подготовленном виде, они же координируют усилия множества наземных служб и учреждений, в том числе банков и крупных производств… Но пока тебе это не совсем, наверное, понятно…
— Мне вообще ничего не понятно, — помотал головой Винченцо. — Я даже не знаю, сплю или нет. Может, это всё дело рук ваших спящих тибетских монахов? Что это за станция? Почему я здесь?
— Спящие монахи тут ни при чём, — улыбнулся Теодорик. — Станция эта строилась годами и состоит из многих соединённых вместе модулей. Имеющаяся у нас технология позволяет делать её невидимой для радаров. Мы совершенно автономны и можем свободно перемещаться по Солнечной системе, хотя, должен признаться, пока очень медленно. Но это только вопрос времени. Что же касается того, зачем ты тут… — Теодорик остановился и внимательно посмотрел на Винченцо. — Разве уже тот факт, что ты нашёл брата, не является достаточным поводом для того, чтобы совершить этот небольшой перелёт?
Винченцо растерялся.
— Ты прав, — сказал он наконец. — Я только хочу, чтобы ты мне объяснил всё это…
— Мы уже почти пришли, — сообщил Теодорик вместо ответа. — Скоро ты получишь ответы на все мучающие тебя вопросы. — Он приблизил свой глаз к небольшому детектору, и в стене распахнулась дверь. — Заходи, — пригласил он Винченцо.
Винченцо прошёл в небольшую комнату белого цвета, в середине которой стоял стол, за ним сидел очень красивый молодой человек. При виде Винченцо он встал со своего места, низко поклонился и представился.
— Джузеппе Капиньоне, личный секретарь Его Высокосвященства Лорда Хранителя. А вас мне нетрудно узнать, — улыбнулся он ослепительной улыбкой, в которой было что-то такое, чего Винченцо не понимал.
Вошедший вслед за ним Теодорик кинул на секретаря, как показалось Винченцо, ревнивый взгляд.
— Что ж, — сказал он, подводя Винченцо к встроенной в стене двери, — иди. Тебя ждут.
Дверь распахнулась, и Теодорик подтолкнул оробевшего Винченцо внутрь следующей комнаты. Как только Винченцо зашёл, дверь позади него со щелчком захлопнулась. Теодорика рядом не было.
Глава 12. В которой кардиналы собираются, чтобы решить некоторые важные вопросы
Рай и ад существуют только на земле. Здоровые, богатые и счастливые люди живут в земном раю, а бедные и больные – в земном аду.
Бенедетто Каэтани, папа Бенедикт VIII
1294, июнь, Рим
Николай IV, Епископ Рима, Викарий Христа на земле, Преемник Князя апостолов и Наследник престола Святого Петра, Верховный Первосвященник и Глава Вселенской Церкви, Патриарх Запада, Великий понтифик, Носитель Кольца рыбака, Примас Италии, Архиепископ и Митрополит Римской провинции, Царствующий во славе, Раб рабов Божиих, но при всём том смертный человек, испустил дух в ночь на 4 апреля 1292 года. Наутро все колокола Рима гудели, сообщая о его смерти.
Впрочем, Церковь утешила своих прихожан, закатив по усопшему целых девять похоронных служб, на которых побывал весь Рим. На третий день тело папы было предано земле, Кольцо рыбака уничтожено, а все папские регалии предстали перед кардиналами, собравшимися в Риме для того, чтобы решать, кто будет следующим носителем этих почестей.
Однако кардиналы не торопились с выбором нового папы. Во-первых, будучи разделены на партии, они никак не желали уступать друг другу и ничего не хотели слышать о кандидатах из враждующих группировок. Во-вторых, без папы кардиналы чувствовали себя куда более вольготно. И хотя между ними и велась беспрестанная война за сферы влияния, всё же каждый из них знал своё место, знал своих оппонентов и слишком крутых поворотов в жизни не ожидал. Крутые повороты могли прийти только с папой, который, естественным образом, потянет церковное одеяло прямо на себя, так что ноги у некоторых принцев Церкви могут оказаться голыми а сами они — изгнанными от кормушки. Такое приключалось уже не раз — каждая новая метла мела по-новому, и даже те папы, которые садились на престол марионетками, в скором времени начинали показывать зубы. Все это знали и принимали как правила игры.
Если бы можно было жить без папы, кардиналы, наверное, с радостью бы такой вариант выбрали. Но в том-то и было всё дело, что игра могла продолжаться только при наличии папы. Затянувшийся таймаут был, безусловно, на руку кардиналам, но спустя какое-то время они должны были признать, что ситуация в Риме складывается напряжённая. Граждане Рима разделились на партии и сражались друг с другом прямо на улицах города. Из отдалённых провинций доносились тревожные слухи о том, что в отсутствие папы многие города хотели освободиться от бремени принадлежности к Папскому государству, обретшему не так давно независимость от Священной Римской империи. Многие уже больше двух лет не выплачивали налоги, а некоторые высылали за свои пределы папских легатов — ведь тем всё равно некого было представлять. Ситуация продолжала нагнетаться каждую неделю, и вот, по прошествии двух лет, трёх месяцев и двух дней после смерти понтифика, кардиналы вынуждены были снова собраться, на этот раз экстренно, чтобы обсудить складывающуюся обстановку. Никто из них не хотел папы, но всем им папа был нужен. Без папы придёт конец и их власти.
Но где найти подходящего кандидата? Такого, который устраивал бы все партии? Кардиналы уже не раз встречались и проводили целые недели в бесконечных спорах, но чем больше времени они проводили, слушая друг друга, тем меньше у них оставалось надежды на примирение и достижение совместной договорённости. Партия Орсини, возглавляемая могущественным и старейшим по принятию кардинальского сана Маттео Орсини Россо, искала папу, который бы поддерживал сицилийские группировки, в то время как семейство Колонна настаивало на избрании кандидата, который бы оградил церковь от возрастающего нажима французских королей. Ситуация отягчалась ещё и тем, что в те времена среди кардиналов всё ещё царило мнение, что выбор папы может состояться только при единодушном согласии всех кардиналов-выборщиков — во время описываемых событий их было двенадцать. Однако французский кардинал-протопресвитер Жан Шоле в августе 1293 года умер, и его место оставалось пока вакантным. Так что к согласию должны были прийти одиннадцать кардиналов, что, впрочем, облегчало задачу совсем ненамного.
И всё же летом 1294 года десять из одиннадцати кардиналов снова встретились, чтобы ещё раз обсудить сложившуюся чрезвычайную ситуацию. К этому времени обстановка как в Риме, так и в провинциях была накалена до предела, и гражданская война уже стучалась в двери. Этими десятью кардиналами были: уже упомянутый Маттео Орсини Россо, кардинал-протодьякон Санта-Марии-ин-Портико-Октавиа; Латинус Малабранка Орсини, кардинал-епископ Остии и Веллетри и декан Священной коллегии кардиналов; Джерардо Бианки, кардинал-епископ Сабины; Джованни Боккамацца, кардинал-епископ Фраскати; Маттео д’Аккуаспарта, кардинал-епископ Порто-Санта Руфины; Гуго Эслен де Бийом, кардинал-священник Санта-Сабины; Наполеоне Орсини Франджипани, кардинал-дьякон Сент-Адриано аль Форо; Джакомо Колонна, кардинал-дьякон Санта-Марии-ин-Виа-Лата; его племянник Пьетро Колонна, кардинал-дьякон Сант-Эустаккьо; и Бенедетто Каэтани, кардинал-протопресвитер Сан-Сильвестро-и-Мартино ай Монти. Одиннадцатый кардинал — Пьетро Перегроссо из Милана, кардинал-священник Сан-Марко — лежал больным и присутствовать на конклаве не мог, однако его держали в курсе происходящего.
