Кийя встал и, приложив руки к груди, поклонился, причем не формально, как несколько минут назад, а от души.
– Благодарю, мой повелитель! У меня все есть, я жду твоих посланцев. Дворец великолепен, сад огромен и прекрасен: благоухающие деревья, журчащие фонтаны, дарящие прохладу, тенистые беседки, певучие птицы и прекрасные девы… Это настоящий рай! Именно так я себе его и представляю.
Старец Горы усмехнулся и снисходительно похлопал крестьянина по плечу.
– Помни вековую мудрость наших предков: «Лик истины может быть некрасив, только ложь всегда прекрасна»!
– Что ты имеешь в виду, о повелитель? – Кийя обескураженно почесал в затылке. – Твоя образованность застала мой заскорузлый разум врасплох…
– Не важно. Я пришлю человека, которому красивая ложь должна заменить горечь истинной потери. Подготовься хорошо к его приему…
– Я готов, о повелитель!
Он снова попытался склониться в поклоне, но жилистая рука Старца Горы помешала ему это сделать.
– Оставь пустое, мой друг, я тебе полностью доверяю. Подобрал ли ты моего очередного двойника?
– Пока нет, о повелитель… Никто не может сравниться с тобой благородством облика, уверенностью манер и властностью осанки…
Шейх поморщился.
– Все это не важно! Нужно подобрать простолюдина, подходящего по росту и телосложению. Отрастить бороду нетрудно, остальное довершат мои гримеры и одежда. А если он все же не подойдет для вознесения на небо, то станет «говорящей головой»!
– Я утрою усилия, о величайший!
Шейх дружески потрепал его по щеке.
– Я не сомневаюсь в тебе, мой друг! А сейчас давай подкрепим свою духовность бренной земной пищей…
Он хлопнул в ладоши.
* * *
Когда Наставник сообщил, что лучезарный ибн Саббах осчастливит его своим личным приемом, сердце Фарида учащенно забилось: он ожидал какого-то проявления милости, но не столь великой… Процедура была обставлена целым рядом сложных церемоний. Ему выдали новую одежду вместо испачканной на испытаниях. Потом Наставник вывел его к восточной башне, которую охраняли огромные нубийцы в шлемах, кольчугах, со щитами, копьями и обнаженными кривыми саблями. Здесь ждал Абу ибн Шама, он повел молодого фидаина по лестницам и извилистым полутемным коридорам, освещенным коптящими факелами, закрепленными на стенах. По пути они проходили многочисленные посты стражи. Узнав даи аль-кирбаля, воины раздвигали скрещенные копья, и они шли дальше. В последнем коридоре, у кованных железных ворот, начальник школы фидаинов остановился.
– Никто из простых смертных не попадал в эту часть крепости, – непривычно доверительным тоном сообщил ибн Шама. – Даже я был удостоен этой чести только однажды!
– Благодарю вас, даи аль-кирбаль! – склонился в поклоне Фарид. Он очень волновался.
– Мой высокий ранг здесь не имеет значения. Внутренняя стража подчиняется только повелителю. Даже меня они не пропустят без приглашения. Поэтому дальше ты пойдешь сам.
– Хорошо, даи аль-кирбаль!
– Выполняй их приказы. Алпан – начальник личной охраны, просто зверь. Он может зарубить тебя, если что-то заподозрит…
– Хорошо, даи аль-кирбаль! – в очередной раз произнес Фарид и толкнул тяжелую дверь.
В вытянутой комнате с голыми каменными стенами слева имелись три стрельчатых окна, а впереди, в торце, стрельчатый проем, в котором была заглублена небольшая, обитая железом дубовая дверь с кольцом. По обе стороны недвижно застыли два воина со свирепыми лицами. На плечах они держали обнаженные сабли. Когда Фарид вошел, сабли с лязгом скрестились, закрывая проход.
Справа, у противоположной окну стены, стоял еще один стражник – в кольчуге, шлеме, с саблей и кинжалом на поясе. Большая рыжая борода и пышные усы скрывали половину лица, фанатично горящие глаза насквозь пронзили вошедшего подозрительным взглядом. Фарид понял, что это тот самый Алпан, и определил, что начальник личной стражи молод – не намного старше его самого.
– Замри и не шевелись! – приказал рыжебородый.
Фарид повиновался. Да и попробуй ослушаться: сзади его схватили крепкие руки, и он при всем желании не мог двинуться с места. Алпан подошел и учинил обыск. Самым тщательным образом: прощупал каждый кусочек одежды, проверил швы… Потом нехотя отступил.
– Входи, лучезарный ждет тебя!
Сильные руки отпустили, как во сне, Фарид шагнул вперед, сабли вернулись на плечи стражников, и он вошел в заветную дверь.
* * *
Еще не открыв глаза, Фарид услышал щебетание птиц. Он чувствовал себя разбитым, болела голова… Что произошло? Он стал вспоминать… Сам Великий Шейх разделил с ним трапезу и позволил пить вино, запретное для каждого правоверного! Они сидели на подушках в углу библиотеки, как равные! Но могло ли такое быть? Или все это ему привиделось?
Он ощутил на лбу чье-то нежное прикосновение, приятное, как дуновение прохладного ветерка в знойный день. Фарид решился приоткрыть веки. То, что предстало его взору, было восхитительной сказкой. Над ним склонилась юная дева. Ее смуглое лицо с огромными черными глазами, маленькие пухлые губки, ямочки на пухлых щеках, наивное выражение глаз – все выдавало чистоту и невинность. Прохладная узкая рука с тонкими пальчиками поглаживала его по лбу.
– Тебе плохо? – участливо спросила дева. – Видно, ты выпил много вина!
Она поднесла к его губам красивую голубую чашу.
– Сделай несколько глотков, и силы вновь вернутся к тебе…
Фарид не стал себя упрашивать, тем более что только сейчас почувствовал, как мучим жаждой. Он отхлебнул приятной ароматной жидкости. Прошло несколько мгновений, боль прошла, голова стала чистой и ясной, краски приобрели удивительную яркость, звуки – странное приятное звучание. Юная дева стала еще прекрасней, ее глаза лучились нежностью и преданностью.
Осмотревшись, юноша понял, что лежит на толстом ворсистом ковре среди благоухающих ярких цветов, под ветвями хвойных и плодовых деревьев. Маленькие красивые птички с пестрым оперением перескакивали с ветки на ветку, щебетали и распевали свои проникновенные песни. У изголовья журчал струями мраморный фонтан. Чистый прозрачный воздух напоен неземными благоуханиями, едва слышная приятная музыка создавала ощущение праздника. Сквозь окружающие заросли проглядывал белокаменный дворец с большими куполами.
– Где я? – спросил Фарид.
– В раю, – красавица погладила его по щеке, потом по шее…
Несмотря на то, что в душе Фарида царили мир, покой и блаженство, он напрягся.
– Как, разве я умер?
– Не знаю. А неужели тебе здесь плохо? – прохладная ладошка скользнула за отворот халата, погладила грудь, живот…
Только сейчас Фарид опустил взгляд с лица прекрасной смуглянки и рассмотрел ее всю, с головы до пят. Горячая волна ударила в голову: распашной халат-румча был пошит словно из паутины, он ничего не скрывал! Фарид впервые в жизни увидел женскую наготу: тонкую длинную шею, худенькие плечи, маленькие груди, похожие на монеты соски которых дерзко проглядывали сквозь тончайшую прозрачную ткань… Девушка сидела по-восточному, и он рассмотрел скрещенные маленькие ступни с красными ноготками и разведенные бедра, между которыми алел рубец – наверное, такой остался у него на плече после удара нагайкой…
