— Грейс, — весело позвала она. Та ни о чем не должна догадываться. Служанка она, конечно, отличная, но Питт видел ее насквозь.
— Да, мадам? — Голова Грейс появилась из-за двери, брови поднялись. Ее взгляд зацепился за газету. — О-ох, это ужасно, мадам. Еще одна жертва! На этот раз настоящий джентльмен, с титулом и все такое… Не понимаю, куда катится мир, совершенно не понимаю!
— Что ж, может, это и к лучшему, — ответила Шарлотта. — Провидцы мне никогда не нравились. По мне, это отрыжка суеверий. От них только вред.
Грейс оторопело вытаращилась на нее, чего, собственно, Шарлотта и добивалась.
— Мадам?
— Не думай об этом, Грейс. — Шарлотта поднялась. — Произошло все в милях отсюда и совершенно не касается тех, кого мы знаем. — Она протянула служанке газету. — Возьми, используй для растопки камина в гостиной.
— А как же хозяин, мадам? — запротестовала Грейс.
— Не поняла?
— Он имеет к этому непосредственное отношение, бедняжка! Вчера вечером он пришел домой такой замерзший, прямо-таки ледышка, и я думаю, пока он знает о том, что надо делать, не больше нас… Прошу меня извинить, мадам, если вам кажется, что я лезу не в свое дело. — На ее лице отразилась озабоченность. — Но я думаю, он преследует силы зла!
— Сущий вздор! Убийца просто безумец. А теперь перестань думать об этом, положи газету в камин и вернись к своей работе. Я собираюсь заказать себе новое платье. Этим утром у меня примерка.
— О-ох! — Глаза Грейс тут же загорелись. Новое платье куда приятнее, чем сведения об убийстве, тем более из вторых рук. — Какого цвета, мадам? Оно будет с такой полосой спереди, как на картинках в «Лондон иллюстрейтед»?
[17]
— Это слишком модно. — Шарлотта покупала себе только то, что могла позволить. — Я не собираюсь следовать за толпой, словно овца, у которой в голове пусто.
— И это правильно, мадам, — согласилась Грейс. Она тоже предпочитала практичность. — Я всегда говорю: главное — подобрать цвет, а остальное приложится, если ты улыбаешься людям, но только вежливо, чтобы они не подумали, что ты их завлекаешь.
— Прекрасный совет, — кивнула Шарлотта. — Но я все равно посмотрю, что нынче носят люди, поэтому могу не вернуться к ленчу.
— Да, мадам. С новым платьем торопиться нельзя.
Приехав к Эмили, Шарлотта обнаружила, что та у портнихи, и ей чуть ли не час пришлось дожидаться возвращения сестры.
— Как ты можешь разъезжать по портнихам в такое утро? — воскликнула она, едва Эмили вошла в комнату. — Господи, или ты не читаешь газеты?
Эмили остановилась как вкопанная, лицо застыло.
— Ты про Берни Эстли? Шарлотта, тут мы ничего не можем сделать… И потом, Томас велел тебе не вмешиваться.
— Это произошло раньше, когда убили только сутенера и этого странного доктора. А теперь жертвой стал человек из нашего социального круга!
— Ты хочешь сказать, моего социального круга. — Эмили закрыла дверь, подошла к пылающему камину. — Если на то пошло, Эстли я не знаю, а если бы и знала, не понимаю, чем бы нам это помогло.
— Не говори глупостей! — Шарлотта потеряла терпение. — Что, по-твоему, делал Эстли в Девилз-акр глубокой ночью?
— Посещал дом наслаждений.
— Ты хочешь сказать, бордель!
Эмили поморщилась.
— Ну зачем так грубо, Шарлотта. Тебя так не воспитывали. Томас прав. Нельзя тебе лезть в это расследование: слишком оно от нас далеко.
— Даже если Берти Эстли знал Макса и они чем-то занимались в компании с доктором Пинчином? — Шарлотта не могла бы найти лучшей приманки: перспективы действительно первостатейного скандала.
Эмили какое-то время молчала. Мода становилась очень уж скучной, когда на горизонте маячило что-то по-настоящему важное. Кого в такой ситуации волновал оттенок ткани или линия выреза? А в это время года иссякал даже поток сплетен.
— Это другое дело, — признала она. — И очень серьезное. Речь не о психе, а о совершенно вменяемом человеке, притом очень опасном.
— Именно.
Эмили содрогнулась. Ее настроение переменилось кардинальным образом.
— С чего нам начать?
Вопрос она задала не из легких. Осуществимых вариантов набиралось совсем ничего.
— С Эстли, — ответила Шарлотта после короткого раздумья. — Больше не с кого. Возможно, нам удастся точно выяснить, что он делал в Девилз-акр и знал ли Макса или доктора Пинчина.
— А что говорит Томас?
Шарлотта ответила предельно честно:
— Он слишком устает, чтобы что-нибудь говорить. Ничего не рассказывает мне о расследовании, практически ни единого слова. Общественность возмущена. Полицию обвиняют в некомпетентности, даже в продажности.
Эти слова изгнали последние сомнения, еще остававшиеся у Эмили.
— Тогда мы должны помочь. Лично я Эстли не знаю, но мне известно, что он оказывал знаки внимания Мей Вулмер. Все гадали, поймает она его на крючок или нет. В этом сезоне она — первая красавица. Правда, не в моем вкусе. Слишком симпатичная, кровь с молоком, прямо-таки хорошо воспитанная молочница, и такая же интересная.
— Ох, дорогая! — Шарлотта представила себе девушку в платье с множеством оборок, несущую ведро.
— С другой стороны, она очень мила, — Эмили все-таки замолвила словечко за Мей. — Но со временем с ней станет скучно. Она предсказуема, как банка молока.
— Тогда почему Берти Эстли хотел жениться на ней? Причина в деньгах? Или влиятельности? — с интересом спросила Шарлотта.
— Отнюдь. Но у нее идеальные манеры, а лицо и фигура ласкают глаз. И пышная белая плоть привлекательна для некоторых мужчин.
С учетом худых плеч и небольшой груди Эмили, Шарлотта воздержалась от комментариев. Тем более что вспомнила фразу, которая сорвалась с языка Питта, когда от усталости он потерял над ним контроль: «Томас говорит, что на Макса иногда работали хорошо воспитанные и замужние женщины».
— Святый Боже! — От изумления у Эмили отпал подбородок. — Ты хочешь сказать, за деньги… с… о, нет!
— Похоже на то.
Изумление сменилось недоверием, потом ужасом.
— Шарлотта, ты уверена?
— Я уверена, что так сказал Томас.
— Но какой благовоспитанной женщине так понадобятся деньги, что она решится… Я просто не могу себе такого представить.
— Не от нужды. Замужние женщины могут пойти на это от скуки, от раздражения… так мужчины проигрывают в карты больше денег, чем могут себе позволить, или мчатся сломя голову в экипаже, запряженном четверкой лошадей, и гибнут, когда экипаж переворачивается.
