Дейвенхем ответил не сразу. Мейси тоже хранила молчание, давая ему время принять решение. Через несколько минут тишина была нарушена.
— Я доверяю Робинсону, поэтому буду действовать, — сказал Дейвенхем.
Мейси вернулась к столу, взглянула на свои записи, на крыши домов, где голуби возвращались во вновь построенные гнезда, и опять перенесла внимание на человека, сидящего перед ней в кожаном кресле.
— Да, мистер Дейвенхем, и я тоже. — Мейси подчеркнула, что берется за дело, несколькими секундами молчания. — Ну, давайте начнем с вашего адреса.
Глава третья
Во вторник девятого апреля Мейси поднялась рано. Старательно надела синие юбку и жакет, набросила на плечи синее шерстяное пальто, надела шляпку и вышла из комнаты, снимаемой в трехэтажном стандартном доме в Ламбете, чуть южнее Темзы. Снова похолодало. «Черт возьми, наступит ли весна наконец?» — подумала она, натягивая перчатки на уже озябшие пальцы.
Как обычно, Мейси начала утро с прогулки — это давало ей возможность обдумать дневные дела и насладиться тем, что ее отец именовал «лучшим временем». Вышла на Пэлис-роуд с Ройял-стрит и свернула направо, к Вестминстерскому мосту. Она любила по утрам смотреть на Темзу. Лондонцы, живущие немного южнее реки, всегда говорили, что «идут через воду», когда пересекали Темзу, и никогда не называли ее Темзой, разве что говорили с нездешними. Она со Средних веков представляла собой источник жизненной силы города, и никто не ощущал этого так остро, как люди, жившие рекой и у реки. Дедушка Мейси со стороны матери был матросом на лихтере и, как и каждый из его коллег, знал все ее течения, извивы и повороты.
Лондонцы знали, что характер у Темзы скверный. Люди не властвовали над ней, но при осторожности, внимании и почтительности по ее извилистому руслу можно было провести любое судно. Дедушка Мейси чуть не отрекся от ее матери, когда та начала встречаться с отцом Мейси, потому что он был с суши, хотя Фрэнки Доббс не называл сушей улицы Лондона. Фрэнки был уличным торговцем, продавал овощи с телеги, на которой каждое буднее утро ездил из Ламбета на рынок Ковент-Гарден. Для Фрэнки Доббса река представляла собой средство для достижения цели: по ней привозили на продажу фрукты и овощи, он покупал их ранним утром, потом распродавал в разъездах и, если везло, возвращался домой к вечернему чаю.
Мейси остановилась на середине моста, помахала рукой команде лоцманского катера и двинулась дальше. Скоро она увидит Селию Дейвенхем, однако Селия Дейвенхем не увидит ее.
Перейдя мост, Мейси спустилась на станцию метро «Вестминстер» и села в поезд Районной линии до станции «Чаринг-Кросс». Эта станция много раз меняла свое название, и Мейси стало любопытно, во что еще ее смогут переименовать. Сперва она называлась «Имбэнкмент», затем «Чаринг-Кросс имбэнкмент», теперь просто «Чаринг-Кросс». На ней Мейси перешла на Северную линию и поехала до станции «Гудж-стрит», там поднялась наверх и вышла на холодный утренний воздух на Тоттнем-Корт-роуд. Перешла улицу и зашагала по Ченис-стрит к Рассел-сквер. Перейдя эту площадь, Мейси оказалась на Гилфорд-стрит, где остановилась посмотреть на варварство, которое власти устроили на Коремс-Филдс. Старый приют для подкидышей, который сэр Томас Корем построил почти двести лет назад, разрушили в 1926 году, и теперь на его месте было только пустое пространство. «Позор», — прошептала Мейси, прошла несколько ярдов и оказалась на Мекленбург-сквер, площади, названной так в честь Шарлотты Мекленбург-Стрелиц, ставшей королевой-супругой короля Георга III. Красивые дома георгианского стиля окружали сад, обнесенный кованой оградой с воротами на замке. Ключ от него наверняка висел на специально предназначенном крючке, на первом этаже резиденции Дейвенхемов, под неусыпным надзором тамошнего дворецкого. В Лондоне доступ в такие сады на площадях, как правило, имели только местные жители.
Мейси черкнула в блокноте еще несколько строк, вспоминая, что уже была здесь с Морисом Бланшем во время его визита к Ричарду Тони, автору книг на политические темы, который говорил о социальном равенстве так, что это и возбуждало, и смущало Мейси. Тогда она была довольна, что хозяин и гость оживленно разговаривали и не замечали ее неловкости.
Стоя на углу и наблюдая за площадью, Мейси задалась вопросом, не унаследовал ли Дейвенхем свой дом. Он казался совсем не к месту на Мекленбург-сквер, где социальные реформаторы жили рядом с университетскими профессорами, поэтами и иностранными студентами. Мейси задумалась: может быть, Дейвенхему было неуютно не только в браке, но и в собственном доме? В этот момент из соседнего дома вышел мужчина и направился в ее сторону. Мейси тут же сделала вид, что рассматривает наружный ящик для растений с бутонами крокуса, проглядывающими сквозь влажную почву. Казалось, их пурпурные побеги пробуют воздух: годится ли он для полного расцвета? Мужчина прошел мимо. Мейси все еще смотрела на цветы, когда со стуком закрылась еще одна дверь. Тогда Мейси подняла взгляд.
Из дома, за которым она наблюдала, вышла женщина. Она убрала ключи в сумочку, поправила шляпку и спустилась по ступеням на тротуар. Кристофер Дейвенхем дал Мейси превосходное описание своей жены Селии — изящная женщина с тонкими чертами лица, белой кожей, ростом от силы пять футов два дюйма. У Селии Дейвенхем были светлые шелковистые локоны — шляпка едва держалась на них, хотя была приколота уже несколькими булавками. Ее руки, казалось, непрерывно находились в Движении: теребили сумочку, подтягивали перчатки, поправляли шляпку и волосы, — пока Селия шла к главной Дороге.
Даже с расстояния в несколько шагов Мейси оценила качество ее темно-бордового габардинового костюма, перчаток из мягкой кожи и фетровой шляпки, тщательно подобранной для завершения этого дорогостоящего ансамбля. Умело и со вкусом были выбраны и туфли: из прекрасной бордовой кожи, с ремешками крест-накрест, закрепленными лентой гро-гро с небольшим бантом. Мейси заинтриговал этот бант, намекавший на девичьи манеры, словно эта женщина не могла полностью примириться со зрелостью, которую предполагал ее возраст.
Селия Дейвенхем пошла к Хиткот-стрит, свернула на Грей-Инн-роуд и остановила такси возле Королевской бесплатной больницы. К счастью, Мейси повезло сразу же найти другое, и она смогла последовать непосредственно за миссис Дейвенхем. Мейси надеялась, что поездка будет недолгой. Обычно она ходила пешком, потому что любой транспорт представлял собой непозволительную роскошь. Даже поездка на метро до Уоррен-стрит была удовольствием, которое Мейси позволяла себе по утрам только в том случае, если считала, что накануне потрудилась достаточно усердно и может пойти на дополнительные расходы.
У железнодорожной станции Чаринг-Кросс Селия Дейвенхем вылезла из машины, расплатилась с водителем и направилась к кассе. Мейси пошла следом, встала в очередь за миссис Дейвенхем, начала рыться в сумочке, делая вид, что ищет кошелек, и подождала, пока молодящаяся женщина с мягкими белокурыми волосами назвала нужную ей станцию.
— Нетер-Грин, пожалуйста. Первый класс, туда и обратно. Спасибо.
Что могло понадобиться этой женщине в Нетер-Грин, городишке на окраине Лондона у границы с графством Кент? Там яблоневые сады, уступающие место стандартным домикам, старый вокзал, несколько хороших домов. Возьми она билет до Чизлхерста с его великолепием, созданным нуворишами, Мейси, наверное, могла бы понять. Но Нетер-Грин? Мейси взяла билет во второй класс до той же станции и пошла на нужную платформу ждать поезда. Остановилась, только чтобы купить газету, и сунула ее под мышку.
