– Доктора!
– Что случилось? – спросила Шевлакова, крайне пораженная бледностью лица соседа, но тот ничего не ответил, грубо (как показалось прислуге) оттолкнул ее и бросился в комнаты. Завидев доктора, сидевшего на диване с газетой в руках, он воскликнул:
– Убили… Убили! – а потом схватил доктора за руку и силой потащил за собой.
Бородулин едва успел захватить докторский саквояж из передней, настолько сильно тащил его Александр Кара. Спускаясь по ступеням второго этажа, он попытался возмутиться подобным обращением с ним молодого человека, годящегося ему по возрасту в сыновья, однако, когда они ступили в квартиру Кары, возмущение доктора сменилось оторопью и неподдельным ужасом: мать Александра и его сестра Марта были зверски убиты. Младшая сестра Ядвига, семи лет от роду, еще подавала слабые признаки жизни, и ей надлежало немедленно оказать первую помощь или хотя бы остановить фонтанирующую кровь.
Немедленно была вызвана полиция, и явившийся через четверть часа помощник пристава Яков Холмогоров составил протокол происшествия. Согласно протоколу в квартире главного пивовара хамовнического завода, австрийского подданного Алоизия Осиповича Кары, что составляла одиннадцать комнат и находилась в доме мещанки Стрельцовой на углу Хамовнического и Божениновского переулков, были обнаружены два трупа и девочка семи лет со слабыми признаками жизни.
Первый труп принадлежал супруге Алоизия Осиповича Юлии Карловне, матери Александра Кары. Она лежала ничком в столовой головой к двери в растекающейся луже крови.
Ужасающее зрелище представлял труп дочери Алоизия Осиповича Марты, восемнадцати лет от роду. Тело Марты находилось в комнате в дальнем конце квартиры. Она сидела на табурете за пианино. Туловище было запрокинуто назад, разбитая голова, свисая, касалась пола, и под ней тоже была багряная лужа, в которой плавали вытекшие мозги. Позади нее, головой к двери, лежала младшая дочь Кары Ядвига. Последняя, так и не пришедшая в сознание после оказания помощи доктором Бородулиным и вызванным ему на подмогу профессором медицинских наук доктором Прибытковым, была отправлена в карете «Скорой помощи» в университетскую клинику для проведения немедленной операции.
Согласно актам судебно-медицинской экспертизы и вскрытия, проведенного по случаю столь ужасного преступления в самые кратчайшие сроки, было установлено, что супруга Алоизия Осиповича Юлия Карловна и его дочь Марта убиты вследствие нанесения им ударов топором или подобным ему тяжелым предметом. Юлия Карловна Кара скончалась от четырех ударов, два из которых были нанесены по темени и еще два – по левой стороне головы, отчего случились двойной пролом черепа и перелом его основания. Марте Каре было нанесено пять ударов тем же предметом, причем два пришлись по темени и проломили череп, еще два – по нижней челюсти, и один – по животу. Маленькой же Ядвиге преступник нанес всего два удара – по затылку и темени, в результате чего был проломлен череп и частично задет мозг. Предполагаемое орудие столь ужасного преступления – окровавленный колун – был найден на кухне возле стола.
В спальне четы Кара, где хранилось семейное добро, прямо на полу возле входа валялись два кредитных билета достоинством в пятьсот и сто рублей.
Сундучок возле стены, стоявший на коврике, был открыт. Наружная часть замка имела царапины, однако механизм замка испорчен не был: либо преступник открыл его отмычкой, либо замок сундучка и вовсе не был заперт и царапины на нем случились ранее, еще до печального события. В сундучке хранились золотые и серебряные вещи, а в особой деревянной коробочке – деньги, в сумме одна тысяча триста пятьдесят рублей. Причем два кредитных билета были по пятьсот рублей, три – достоинством в сто рублей, и одна кредитка – в пятьдесят целковых. Коробочка валялась неподалеку и была пуста. Как выяснилось позже, все драгоценные вещи и изделия, равно как и холщовый мешочек черного цвета с закладными листами Московского Земельного банка и кожаный портфель с разными документами, оказались нетронутыми. Пропали только наличные банкноты, хранившиеся в коробочке, а именно семьсот пятьдесят рублей, поскольку из хранившихся в коробочке кредитных билетов на сумму одна тысяча триста пятьдесят рублей две кредитки – в пятьсот и сто рублей, что лежали у входа в спальню, – были именно из нее. Очевидно, преступник страшно торопился, или его спугнул побежавший на крики несчастных жертв Александр Кара. Скорее всего, судя по протоколу допроса самого Александра Кары, именно так все и происходило. Только вот допросить его удалось не сразу. Кар все время срывался с места и выбегал то в столовую, то в комнату Марты, где доктор Бородулин и профессор Прибытков оказывали раненой Ядвиге посильную помощь. Один раз помощник пристава Холмогоров услышал, как Александр что-то бормочет под нос, и даже различил слова:
– Жива… Все еще жива…
И вообще, душевное здоровье Александра Кары внушало серьезное опасение, что и заметил помощник пристава Холмогоров. О своих опасениях он немедленно сказал доктору Бородулину. Тот в ответ лишь сдержанно кивнул и, оторвавшись от хрипло дышащей Ядвиги, сунул в руку Холмогорова какой-то порошок, завернутый в бумажку.
– Разведите этот порошок в стакане воды и заставьте его тотчас выпить, – произнес доктор и снова занялся вместе с Прибытковым несчастной Ядвигой. – А еще через полчаса, но никак не ранее, – не оборачиваясь к помощнику пристава, добавил он, – вы сможете его допросить…
Иван Федорович Воловцов внимательно принялся изучать предоставленное дело.
Из протокола допроса Александра Кара вечером 15 декабря 1902 года:
«ХОЛМОГОРОВ: Расскажите, пожалуйста, как вы провели сегодняшний день.
КАРА: Весь день? С самого утра?
ХОЛМОГОРОВ: Да, с самого утра.
КАРА: Я, как всегда, встал рано, вместе с отцом. Напившись с ним чаю, мы отправились на завод. Отец обучал меня пивоваренному делу и видел во мне наследника своего дела…
ХОЛМОГОРОВ: Вы ведь не единственный сын Алоизия Осиповича, причем младший, верно?
КАРА: Понимаю ваш вопрос… Да, верно. У нас большая семья. Кроме сестер (долго молчит, похоже, едва сдерживая рыдания и слезы), у меня еще два брата: Юлий и Иосиф, оба старше меня.
ХОЛМОГОРОВ: Тогда почему именно вас ваш батюшка видел в своих преемниках?
КАРА: Почему меня? Потому что для братьев он оставил во владение пивоваренный завод в Саратове. Они в данное время там и находятся…
ХОЛМОГОРОВ: Хорошо. Продолжайте…
КАРА: После пребывания с отцом на заводе я отправился на Лубянку… Да, в двенадцать часов мы вместе с ним отобедали, и потом я отправился на Лубянку, где беру уроки ведения бухгалтерии на специальных курсах.
ХОЛМОГОРОВ: Курсы платные?
КАРА: Да.
ХОЛМОГОРОВ: А кто их оплачивает?
КАРА: Отец.
ХОЛМОГОРОВ: А что за письмо вы получили утром, еще до ухода с Алоизием Осиповичем на завод?
КАРА (вспыхнув): Это письмо было от моей девушки…
