Впрочем, это тоже было объяснимо…
– Выходит, Алоизий Осипович вас не очень баловал? – как бы подвел итог первой части своей беседы Иван Федорович.
– Да какой там не очень баловал! – чуть не воскликнул Юлий, услышав сей вопрос. – Семьдесят копеек в неделю плюс пять рублей на Рождество и на Пасху – вот и все его балованье…
Иосиф вдруг посмурнел и незаметно, как он думал, ткнул брата в бок. Но Воловцов это движение приметил, хотя виду и не показал. Никак не отразилась на его лице и новость, что отец держал сыновей в черном теле, хотя эта информация всколыхнула в его мозгу массу вопросов, главным из которых был следующий:
«Коли семьдесят копеек в неделю выдавались братьям на личные расходы, то как у Александра могли быть, как выразилась Смирнова, и двести, и триста рублей? Откуда такие немалые деньги»?
«Может, ему подкидывала Юлия Карловна»? – тотчас заявил о себе внутренний оппонент.
«Нет, такие суммы для нее слишком велики. Изымать их из бюджета семьи, и чтобы этого не заметил строгий и все учитывающий Алоизий Осипович, просто невозможно. Он ведь даже знал, какого достоинства хранились у него в коробочке в сундуке эти тысяча триста пятьдесят рублей. Как раз про таких и говорят, что у него «комар мимо не пролетит». Что Юлия Карловна могла сделать для Александра – так это, от силы, дать ему пару червонцев. Ну, четвертной. И то не каждый месяц».
«Пожалуй, ты прав», – согласился с Воловцовым внутренний оппонент и замолк.
– Вы, верно, были очень дружны с Александром? – сделав вид, что пропустил реплику Юлия мимо ушей, спросил Иван Федорович, обращаясь сразу к обоим братьям.
– Да, мы были дружны, – опередил Юлия Иосиф. – А как может быть иначе между братьями? – И с явной неприязнью посмотрел на судебного следователя, что не ускользнуло от внимания Воловцова.
– А вот Александр, он каков по характеру: вспыльчив, спокоен, обидчив или всепрощающ, добрый или не очень, сентиментальный или, напротив, сдержан в своих чув… – начал было задавать следующий вопрос Иван Федорович, но Иосиф перебил его:
– А зачем вам это все знать про Александра? Вы что, подозреваете его в убийстве собственной матери и сестры? У вас, господин следователь, вообще есть сердце?
– Сердце у меня есть, – посмотрев на старшего из братьев Кара, спокойно ответил Воловцов. – Что касается моих подозрений и версий, то вам я совершенно не обязан докладывать о них и даже сообщать, ну, а вопросы я задаю по долгу государевой службы, и вы по закону просто обязаны на них отвечать. Итак, прошу ответить вас: каков характер у Александра?
– Хороший у него характер! – На сей раз Юлий опередил старшего брата. – Александр добрый, долго зла ни на кого не держит, не злопамятен и не мстителен… Что вы еще хотите о нем узнать?
– А может он вспылить?
– Может, но всегда ненадолго. И в беспамятство, а тем более в бешенство, чтобы в таком состоянии на горячую голову натворить разных бед, впасть он не может, – с горячностью заступился за брата Юлий.
– Значит, он никогда не теряет голову, – скорее констатировал, нежели спросил Воловцов.
– Никогда, – твердо ответствовал Юлий.
– Он упертый, – добавил Иосиф.
– Прошу прощения, что вы вкладываете в это слово, говоря о характере? – попросил уточнить судебный следователь.
– Если он чего-то решил или если ему что-либо надобно, он своего добьется непременно, так или иначе… – без большой охоты произнес Иосиф.
– Ясно, – кивнул судебный следователь. – А чем он увлекается, к чему у него лежит душа?
– Вы что, составляете психологический портрет подозреваемого? – уже не на шутку вспылил Иосиф. – Так у вас это называется? – И в упор посмотрел на Воловцова: – Не убивал Александр матушку и сестру, понимаете? Не убивал! Не знаю, какие еще слова вам подобрать, чтобы вы поверили в истину.
– И вы поверьте: я вовсе не утверждаю, что он убийца, – попытался снять возникшее напряжение Иван Федорович. – Я пытаюсь, вы правильно заметили, составить психологический портрет Александра. Но как человека, а не как убийцы собственной матери и сестры. Мне, к примеру, хорошо известно, что он очень любил Юлию Карловну и Ядвигу. И конечно, – тут Воловцов невольно отвел взгляд в сторону, – он не мог их убить. К тому же у него нет мотива. Более того, я могу вам доверительно сказать, – судебный следователь для пущего эффекта понизил голос, – что никаких прямых улик против него у следствия не имеется. Но вы поймите и меня. Я должен отработать все имеющиеся версии, пусть даже самые невероятные, и если не могу доказать, что, прошу прощения, Александр – убийца, то должен доказать, что он не убивал…
Эта тирада судебного следователя по наиважнейшим делам произвела должное впечатление на братьев. Юлий улыбнулся, а Иосиф смягчился лицом. Может, и правда этот Воловцов не копает под Александра, готовя ему бессрочную каторгу, а то и виселицу, а хочет доказать его невиновность и сосредоточить свое внимание на другом человеке, тоже «оставленном в подозрении»? На этом, как же его… Гаврилове?
– Вы уж нас извините, – несколько смущенно заговорил Юлий. – Просто ваши вопросы затрагивают раны, которые еще не зажили, да и вряд ли когда-либо заживут, понимаете?
– Понимаю, – с искренним сочувствием произнес Воловцов.
– Давайте задавайте ваши вопросы дальше. А мы постараемся на них ответить с предельной откровенностью. Ведь нам с братом нечего скрывать… – Сказав это, Юлий призывно посмотрел на Иосифа, как бы приглашая его присоединиться к нему.
– Благодарю вас, – с чувством произнес Иван Федорович. Братья Кара в принципе ему нравились. Конечно, эти двое старших братьев… – Скажите, пожалуйста, вам известно, что какое-то время Александр ходил в женихах горничной профессора Прибыткова Прасковьи Жабиной?
Братья недоуменно переглянулись и чуть ли не хором ответили:
– Нам об этом ничего не было известно. Да и отец ни за что бы не разрешил ему жениться на горничной, – добавил более разговорчивый Юлий.
– Значит, этот факт он от вас скрывал? – быстро спросил Иван Федорович.
– А может, он попросту дурачил барышню? – мягко улыбнулся Юлий. – Чтобы она к нему была, скажем, так… более благосклонна. С молодыми людьми такое нередко случается. Вряд ли все это у него было серьезно…
– Может быть, – в крайней задумчивости проговорил судебный следователь. – Скажите, а про его отношения с Клавдией Матвеевной Смирновой вам тоже ничего не известно?
– Почему же, известно, – энергично отозвался Иосиф. – Но отец был против этих отношений.
– Он что, ничего не знал о том, что Александр намерен жениться на Смирновой? – удивился Воловцов.
– Нет, – ответил Юлий. – Иначе бы запретил Александру встречаться с Клавдией Матвеевной.
– А ваша мать, Юлия Карловна, была в курсе, что Александр посещает дом Смирновых на правах жениха?
