— Шумский, выпускаем людей из трюма?
— Подождите, Олег Денисович… — И какого черта они шепотом разговаривают! — Если у них приборы ночного видения, они заметят перемещения и уйдут. Мы еще не уверены, что это то самое судно…
Возможно, этот тип был прав. Он умный. Чересчур умный, для его должности это явное излишество…
Из уплотнившегося мрака выплывало судно. Оно действительно подходило с юга — в темноте, без сигнальных огней! Эфемерное пятно — призрак белой яхты… По очертаниям похоже на продукцию концерна «Принцесса». Возможно, ложная тревога, судно следовало своим курсом. Но почему в темноте? Люди молчали, прерывистое дыхание выдавало волнение. Что-то не так с этим «белым пароходом». Похоже, судно сместило курс на пару румбов — вдруг стало как-то ближе, замедлило скорость. И вдруг остановилось практически напротив — в половине кабельтова! Люди застыли. Самое странное заключалось в том, что дальше ничего не происходило. И это напрягало. Белая яхта — определенно «Пенелопа»! Название в темноте не читалось, но обводы, цвет… К черту совпадения один на миллион! Суда стояли правыми бортами, и при этом царила тишина! Люди вслушивались — двигатель на «призраке» потихоньку работал, но гребной винт не вращался. На палубах никакой активности. Казалось, что яхта вымерла…
— Что это значит, Шумский? — сипло выдохнул подполковник.
— Пока не знаю, Олег Денисович… Нервы наши проверяют… Сейчас притрутся, пойдут на абордаж… Не волнуйтесь, мы успеем высвистать наших людей, это дело нескольких секунд…
— Пугают просто… — сипло вымолвил один из автоматчиков. — Постоят еще минутку да отправятся восвояси… Психологическая атака называется…
— Разговорчики, — процедил подполковник.
— Виноват, Олег Денисович…
Волоком тащились минуты. Ничего не происходило. «Пенелопа» застыла напротив, и соседство было крайне неприятным — приходилось в этом признаться. Олег Денисович скрипел зубами — дилетанты, мать их, а заставляют нервничать бывалых профессионалов!
— Дьявол… — выдохнул Шумский. — Так и будем стоять всю ночь? А если и дальше так будет — что тогда, Олег Денисович?
— Ждем пять минут и уходим… — пошутил кто-то, но заткнулся, когда коллега ткнул его в бок.
Но вот на квартердеке шевельнулось светлое пятно. Люди напряглись. Что-то сместилось — плавно перетекло на другое место. Снова мелькнуло, растворилось в кормовой части. Показалось на средней палубе — померцало пару мгновений и исчезло.
— Олег Денисович, они же издеваются…
Нервы звенели, подполковник готовился отдать приказ. Изрешетить «Пенелопу» — оружия на яхте, как на эсминце, потом атаковать превосходящими силами и поставить в этом деле жирную точку! Никто не видел, как за кормой «Мекония» вспенилась вода, вынырнул человек, заполз на платформу, перебрался на левый борт. Он снял со спины рюкзак, скрючился под фальшбортом, начал что-то доставать. Времени хватило — покинуть левый борт «Пенелопы», обогнуть под водой оба судна и оккупировать левый бок «Мекония», где не было ни одной живой души. Вползла еще одна фигура — у этого ныряльщика имелся за спиной компактный ребризер — дыхательный аппарат с циркуляцией кислородно-углеродной смеси. Он на корточках добрался до первого, начал стряхивать с себя ношу, отстегнул от пояса плотный мешочек. Вылупился третий, четвертый, пятый… Аквалангисты рассредоточивались вдоль борта. Возникли еще двое. Женская фигура гусиным шагом перебралась к носу «Мекония», застыла с выключенным фонарем. В надстройке царило молчание, временами там что-то позвякивало.
— Дуракам везет, — прошептал Максим. — Чертей из табакерки еще не выпустили, а те, что в надстройке, на Светку любуются… Верка, Фаткин, давайте к люкам, остальные — за мной. И да минует нас пуля, аминь…
— Ну ты и сатирик… — хрюкнул Угрюмый. — А чё, нормально Светка пульнула им отвод, пришили чувакам бороду…
Взмах рукой — и все пошли разом! С тыла, откуда не ждали! Двое метнулись к трюмным люкам, распахнули их и стали забрасывать нутро газовыми гранатами «Сирень-12», создающими газовое облако с тяжелой концентрацией вещества СS. Восемь таких штуковин изъяли в комнате охраны у господина Бахметьева — попутно с другими интересными вещами. Зачем они охране, выяснять не стали, просто сгребли в мешок. Как пользоваться боеприпасами, Максим ребят научил. От страха они ничего не перепутали. Гранаты рвались на нижней палубе, орали люди, ждущие своего часа. Дождались! Запастись противогазами никто не догадался! Люки захлопнулись, скобы замкнули заранее заготовленные штыри (конструкции люковых закрытий ничем не отличались от аналогичных на «Пенелопе»). Одновременно пятеро в масках ворвались в надстройку, включили фонари, ослепив присутствующих людей.
— Ночь свободной любви, господа!!! — грохнул Угрюмый, проносясь над журнальным столиком на бреющем полете. — Кто тут на новенького, мать вашу?!
Схватились отчаянно, яростно! Бились жестко, всем, что попадалось под руку — фонарями, мебелью, кулаками. Угрюмый приволок с собой любимый гвоздодер. Выстрелить успел лишь один — по счастью, в потолок. Коляша Селин, возмущенный этим явлением, сцапал обидчика за грудки и бил мозолистыми кулаками так, что позавидовали бы голливудские постановщики драк! Кто-то пытался убежать, запереться в каюте — благо пространства на средней палубе было вдоволь. Одного из таких ловкачей Максим догнал «собственноручно», отбил селезенку, выбил челюсть и швырнул на зеркальный бар, отчего тот взорвался мелкими осколками. Метался свет, трещали конечности, визжали и сопели участники драки. Макар методично правил кому-то физиономию. Пыхтел от усердия Ильич, выламывая конечность своему сопернику.
— Вот падла, он мне чуть чичу не протаранил! — взвизгнул Угрюмый, нанося рубящий удар гвоздодером. — Нравится, корешок? Щас мы тебе фары помоем… Да убери ты, гаденыш, свои манипуляторы… Готово! — зарычал Угрюмый. — Пчела, блин — сделал гадость и сразу сдох…
— Только без трупов… — хрипел Максим, пяткой утрамбовывая соперника в узкое пространство под кожаной тахтой.
— Командир, я не понял, мы пираты или церковный хор? — урчал Угрюмый. — Ты уж определись… Да не волнуйся, шевелится твой протеже, вон как стонет… Что-то долго он, падла, стонет, оргазм-то скоро?
— Да будет свет! — возвестил Макар, щелкая выключателем.
И снова никто из «наших» не пострадал. Только Угрюмый ощупывал лицо под разорванной маской и переживал о возможной потере сексуальности. Беспорядок в кают-компании — смежной с тремя каютами — царил классический. Повсюду кровь, разбитая и раздавленная мебель. С люстры живописно свисал хромированный табурет, испачканный кровью. Шевелилась и стонала побитая гвардия подполковника. Они неплохо приготовились к баталии — полностью экипированные, в бронежилетах — из-за которых и оказались практически беззащитны в рукопашной.
— Молодцы, — оценил Максим. И добавил под дружный хохот: — А что будет, если мы начнем работать с полной отдачей?
— Поваренок только подкузьмил, — недовольно сообщила маска Макара. — Приготовил пожрать он, конечно, вкусно, но почему меня постоянно полощет?
