— Заткнись! — прорычал преступник.
— Голос Риты, — прошептал в затылок коллега «переговорщика». — Падлой буду, Леха, это голос Риты…
— Живо бросайте деньги в ручей! — завизжал преступник, у которого нервы, похоже, были не в порядке. — Я в натуре дурак, я за себя не отвечаю!
Возня, плеск — и денежки поплыли от точки «А» к точке «Б»!
— Не двигаться! — срывая голос, вопил преступник. — Никому не двигаться!
Ящик благополучно добрался до водопада (на «испытательном стенде» он это делал идеально), провалился под стену. Было слышно, как он падает вместе с водой в соседней пещере — и попадает в надежные руки. Повисло молчание, только заложница под мешковиной стонала и всхлипывала. В соседней пещере трижды постучали металлом по камню — условный знак, что с деньгами все в порядке.
— Забирайте свою бабу, — как-то обреченно вымолвил преступник, отталкивая от себя заложницу.
— Георгий Львович, Рита у нас, — поведал в рацию работник и устремился вперед, включив фонарь на полную мощность. Он опередил своих товарищей, схватил девушку, метнувшуюся ему навстречу, повалил ее на камни. И мгновенно пещера огласилась воплями и грохотом! Неслись «аквалангисты», дождавшиеся своего часа. Заложницу блокировали, перекрыли к ней доступ «посторонним». Сдавленно хрюкал схваченный преступник — бежать ему было некуда. Его схватили за грудки, бросили на камни. Он защищался руками, резонно догадываясь, что сейчас его будут бить. Поблескивали подслеповатые глаза. Отставные бойцы «державного» морского спецназа немного растерялись — не походил этот робкий тип на отпетого бандита. А работника, ответственного за деньги, внезапно охватили нехорошие предчувствия. Заложница, придавленная к плите, мелко подрагивала и уже не плакала. Складывалось впечатление, что она смеется! Работник отпрянул от нее, сорвал с головы мешковину. Товарищ услужливо поднес фонарь. Это была не Рита! Единственное утешение, что женщина — худощавая, смуглая, со смеющимся, хотя и обреченным лицом. На груди у нее висел аудиоплеер фирмы Sony — почти без искажений воспроизводящий звук.
— Сука… — захрипел работник. Он схватил девушку за горло, сжал с такой яростью, что та посинела.
— Нам очень жаль, господа… — просипела Бобышка. — Эта постановка была необходима… Учтите, если будете нас бить, таким же избиениям подвергнут заложницу… Так что не стоит этого делать, как бы вам ни хотелось…
— Мы будем жаловаться… — пискнул Фаткин, обретший свой заслуженный подзатыльник. — Что за дела, не трогайте нас…
Работник схватился за рацию — сделать первый шаг к своему увольнению. Но босс не отзывался, в эфире потрескивали помехи…
— Георгий Львович, Рита у нас! — вдохновенно сообщил работник и отключился.
Мужчина на носу «Авроры» криво усмехнулся и погладил рукоятку «Беретты» в кармане. Мог и не брать с собой эту дивизию… Он был невысок, сухощав, обладал заостренным лисьим лицом и неприятным взглядом. Мужчина покосился на скалу в трех метрах от левого борта. В бухте было относительно спокойно. От разгулявшегося шторма ее закрывал береговой изгиб и вдающийся в море каменистый мыс за кормой. Мужчина передвинул рычажок на рации:
— Костенко, выводите людей на палубу. Поднять якорь, выходим.
Вылезли пятеро в дутых жилетах, рассредоточились вдоль лееров. Того и ждали — чтобы все присутствующие собрались на палубе. Не бегать же за каждым. Атака была, как гром среди ясного неба! Злоумышленников было немного, но все решила внезапность. Двое в черном уже летели с кормы, сбили с ног охранников. Двое справа, третий просто с неба — с козырька нависающей над яхтой скалы. Свалка была отчаянной, но короткой. Враждующие стороны усердно сопели, разносились звуки ударов. Кто-то с воплем полетел за борт, вынырнул, подался к берегу, вцепился в выступ скалы. Протяжный вопль — и покатилось туловище на платформу для купания. Георгий Львович не успел обнажить оружие — за него это сделал кто-то другой, выбросил пистолет в море, а сам олигарх завертелся как юла. Его отнесло к борту, он схватился за леер, чтобы не выпасть с судна. Когда он пришел в себя, прижатый к хромированному поручню, сражение уже затихало. Двое слабо шевелились, третий держался за живот, его рвало. Последний сопротивлялся, изогнулся дугой — похоже, решил напоследок покачать пресс. Его держали двое, надрывно сопела женщина.
— За горло его хватай, о женщина… за горло… — хрипел Угрюмый.
— Не могу, руки закончились… — с усилием выдавливала из себя Светлана, непонятно почему оказавшаяся в гуще сражения. Примчался третий, уселся на жертву, избавил товарищей от монотонной работы.
У олигарха кружилась голова, подгибались ноги. Страшноватая маска застыла перед глазами. Кому она нужна, эта маска? Пират стащил ее с себя, и бездушный кусок материи сменил скуластый лик, отливающий бронзой.
— Ну, вы же знаете за эту жизнь, Георгий Львович, — цинично усмехнулся Максим, покосившись на товарищей. Пострадавших стаскивали на правый борт, там уже возвышалась фигура часового с автоматом. «Траурный митинг объявляется закрытым», — пошутил кто-то. Пираты разбегались по судну — удостовериться, что никого не пропустили.
— Здесь какая-то кнопка! — надрывно орала на кокпите Светка. — Я ее случайно нажала!
— Еще раз нажми! — хохотал Макар. — Да быстрее, пока не началось!
Ржал во все воронье горло Угрюмый — он обнаружил, что в холодильнике самым непростительным образом замерзает еда! Не пора ли подкрепиться чем попало?
— Каверин, ты смертник… — процедил олигарх, пожирая противника глазами. — Ты же корчишь из себя благородного, какого хрена нас разводишь?
— Просим прощения, Георгий Львович, — усмехнулся Максим. — Таблетки от совести мы уже приняли. Вы тоже играете не по правилам — откуда такая армия, почему вы хватаете наших людей? Где гарантия, что за пределами видимости не притаились быстроходные суда с украинским спецназом? Давайте откровенно — мы вас не обманываем. Сделка честная. Все произошедшее — реакция на ваши поступки. Вы отдали деньги и вскоре получите свою племянницу в целости и сохранности. Никакого обмана. Но заметьте, нашим договором никак не учитывалось, что в число заложников не можете попасть лично ВЫ. К сожалению, это случилось. А выкуп за вас, уважаемый Георгий Львович, — прекрасное судно, на борту которого мы сейчас находимся…
— Слушай, ты… — Олигарх побагровел, стал опухать от бешенства. Он просто не мог найти слов, кончились даже матерные!
— Я понимаю ваши чувства, — сочувственно сказал Максим. — Нас давно пора поставить в угол… — Он снова покосился через плечо. Его товарищи кантовали через борт еще одно тело с мешком на голове. Женщина не сопротивлялась. — Спокойствие, Георгий Львович, вам нельзя волноваться. Это настоящая Рита. Уверяем, что с ней все в порядке. Теперь о последовательности действий. Сейчас вам дадут рацию, и вы свяжетесь со своими людьми на «Нэнси». Никаких штурмов, никаких атак аквалангистов — вы же цените свою неповторимую жизнь? Все ваши люди, включая двух моих сотрудников, которых они захватили, через десять минут должны находиться на «Нэнси». Пусть судно отойдет и встанет в кабельтове от берега — вон там, чтобы мы его видели, — он показал рукой. — Ваши работники, — он смерил взглядом стонущих охранников — они уже восставали из праха, — а также лично вы надеваете спасательные жилеты и плывете на «Нэнси». Шторм стихает, думаю, доберетесь. Одновременно с «Нэнси» на спасательных кругах или жилетах должны быть спущены мои люди. Сразу предупреждаю — баш на баш не проходит. Мои пираты на вашу племянницу не меняются. Не забывайте, что вы пока у нас в руках. Затем наше судно с достоинством уходит в открытое море, примерно через полмили мы посадим в шлюпку Риту, и спустя пять минут она будет в ваших объятиях. Пускаться в погоню крайне не рекомендую. Во-первых, у вас нет огневого превосходства — вы же представляете, что такое залп с «Авроры»? Вам нужен дополнительный конфуз и порча уцелевшего имущества? Во-вторых, вы нас не догоните. В-третьих… — Максим помялся. — Признаюсь честно, Георгий Львович, надоела эта глупая пиратская жизнь. Скоро нас схватят, и никакая удача не поможет… Полагаю, добравшись до России, мы оставим «Аврору» в неприметной бухте, о чем вас известят, и ваша собственность к вам вернется. При условии, что ее не будут обстреливать, взрывать и так далее… И давайте без матов и возмущений, Георгий Львович, — поморщился Максим. — Видит бог, так надоело это выслушивать… Скажите спасибо, что мы не имеем к вам личного счета и с вами обращаются учтиво…
