«Конечно, с Марией беседовать интереснее, но она очень замкнута, – размышлял Карл. – В сравнении с ней Герда проста, как блюдце. Всё с ней понятно, всё разложено по полочкам. В примитивности всё-таки есть свои плюсы. Марии я не могу говорить обо всём, не могу открыть ей полной картины наших исследований, чтобы не отпугнуть её. Но ничего. Рано или поздно я открою ей всё. Надо только набраться терпения…»
Он посмотрел на Герду:
– Я иду в душ. Если хочешь выпить, бутылки стоят на передвижном столике в гостиной.
Он разделся прямо в коридоре и закрыл за собой дверь в ванную комнату.
Когда он вернулся, облачившись в длиннополый белый халат, Герда ждала его в гостиной, уютно расположившись в кресле. Она успела снять чёрную эсэсовскую форму, теперь на ней осталась только плотная нижняя рубаха и чёрные чулки, приспущенные почти до колен. Она сидела расслабленно, немного откинувшись, одна нога была вытянута, другая, согнутая в колене, упиралась пяткой в мягкое сиденье кресла. Герда курила и пила коньяк. При появлении Рейтера она быстро поднялась и протянула ему рюмку.
– Спасибо. – Он сразу выпил всю порцию.
Герда отставила пустую рюмку и сразу, как пиявка, присосалась к губам Рейтера. Руки её скользнули ему под халат. Карл взял её за плечи и отодвинул.
– Позже, не сейчас. – Его рот плотно сжался.
– Вы не хотите меня? – Она взяла его руку в свою и положила себе в трусы.
– Сейчас не хочу. Сиди и пей. Отдыхай. Мне тоже нужно отдохнуть.
– Хорошо. – Женщина послушно вернулась в кресло, но приняла далеко не целомудренную позу, вызывающе раздвинув ноги.
Карл подошёл к патефону, поднял большую квадратную крышку, инкрустированную по бокам слоновой костью и обитую изнутри фиолетовым бархатом, покрутил ручку и поставил иглу на пластинку. Зазвучал тонкий голос неизвестной певицы.
– Вы не успокоились, штандартенфюрер? Вы продолжаете думать о съёмке? – вкрадчиво спросила Герда.
Он вздохнул.
– Никто не понимает, что такое кино, – сказал он. – Все думают, что кино должно развлекать. Сколько великих режиссёров уже появилось, сколько грандиозных картин они успели создать за такой поразительно короткий срок, но в действительности они не видят дальше собственного носа. Они мнят себя художниками, занимаются «творческими изысками», самовыражением, поисками «новых решений в искусстве»…
– А разве кино – не искусство?
– Это магия. Она, конечно, лежит в основе любого искусства. Но кино – средоточие всех искусств, а не самостоятельное явление. Если этого не понять сейчас, то кино утратит свою суть. Будут миллионы дешёвых поделок, хотя в эти дешёвки будут вкладываться бешеные деньги. Кино станет со временем более дорогим удовольствием, чем война.
– Вы так думаете, штандартенфюрер?
– Убеждён. Я вижу, к каким ухищрениям прибегают киношники, чтобы «расцветить и оживить» кадр. Да, им кое-что удаётся, но это не меняет сути: они не идут вглубь.
Он посмотрел на Герду. Она ответила ему взглядом преданной собаки.
«Дура. Но пусть хоть она, если нет никого другого».
– Я устал. Давай ляжем.
Хольман с готовностью вынырнула из кресла и последовала за Рейтером в спальню. Разобрав постель, она сбегала в ванную и быстро вернулась, раздетая догола, крепкая, эффектная, освещённая отражённым от лакированной поверхности ночного столика розовым светом слабого ночника. Не увидев приглашения к сексуальной игре, она молча нырнула под одеяло.
Рейтер уставился в потолок.
– Выключить свет? – спросила она.
– Да.
В тишине громко тикали часы.
Герда не удержалась и протянула руку к Карлу. Поводив ладонью по его паху, она сомкнула пальцы на мясистой плоти его члена, но Рейтер не отреагировал, и она убрала руку. Вскоре она услышала его ровное дыхание.
– Вы меня вызывали, герр Рейтер? – спросила Мария, входя в кабинет штандартенфюрера. На ней было тёмно-синее платье, туго облегавшее бёдра. Волосы она гладко зачёсывала наверх и собирала на темени в элегантный пучок, сегодня украшенный синей лентой.
– Да, хочу показать вам кое-что и дать задание.
– Я слушаю.
– Подойдите ко мне. Посмотрите. – Рейтер разложил на столе фотографии.
– Что это за чёрточки? – удивилась Мария, разглядывая снимки. – Не понимаю.
– Это древние тексты. Клинопись. Разве вам не доводилось видеть подобное раньше?
– Никогда.
– Шумерская письменность. Знаете, что выбито на этом камне?
– Нет.
Карл покровительственно улыбнулся. Он положил перед Марией несколько отпечатанных на машинке листов бумаги.
– Возьмёте это с собой и ознакомитесь подробно. Но если в двух словах, то здесь говорится о том, что до царя Навуходоносора дошло известие о существовании некоего тайного жреческого сообщества, которое управляет миром. Царь возмутился: получается, что его власть в действительности – вовсе не власть. Он повелел разыскать это тайное сообщество, однако поиски, как утверждает текст, результатов не дали.
– Это важная информация?
– Для меня – исключительно важная, – с глубочайшей серьёзностью отозвался Карл.
– Почему?
– Потому что я ищу кого-нибудь из этого жреческого сообщества.
– Но ведь речь идёт о глубокой древности, о Вавилонском царстве, а то и о более давних временах.
– Вы правы, Мария, речь действительно идёт о далёком прошлом. Но есть и более поздние упоминания об этой тайной организации. В библиотеке Гиммлера в Вевельсбурге хранятся протоколы допросов Священной инквизиции. Их очень много, на тщательное изучение материалов потребуется не один десяток лет. Я дал моему помощнику задание бегло просмотреть их и найти хотя бы что-нибудь из того, что меня интересует. И он отыскал! Представьте, Мария, он нашёл документы пятнадцатого века, в которых есть информация о человеке, сожжённом на костре за ересь.
– В этом нет ничего удивительного. Еретиков часто отправляли на костёр.
– Вы не дослушали! Тот еретик был особенный. – Рейтер мечтательно сощурился и поднял указательный палец. – Он утверждал, что был членом Тайной Коллегии Магов и умел путешествовать во времени, переселяясь из тела в тело. Когда его приговорили к смерти, он долго смеялся над инквизиторами.
– Вы хотите сказать, что он принадлежал к той самой тайной организации магов, о которой упоминает клинопись? Не вижу никаких оснований думать так. Мало ли что можно написать.
– Не торопитесь, Мария, слушайте дальше. У меня есть старинная книга на арабском языке, её датируют примерно двенадцатым веком. Там излагается легенда о том, что десять человек из тайного братства магов, возгордившись, решили нарушить установленный порядок вещей и бросили вызов своим учителям и собратьям. Все они обладали огромными знаниями и силой. Учителя не могли допустить, чтобы «неоперившиеся» колдуны вышли на самостоятельную тропу. Некоторых из бунтарей удалось уничтожить сразу. Но кое-кто успел скрыться. С тех пор они кочуют сквозь века, пользуясь чужими телами.
