– Ты не пошла проститься с ним, – с упрёком сказала Неподвижная Вода и грубо толкнула Мари.
Белый Дух качнулась, но не обратила внимания на Неподвижную Воду. Она долго оставалась снаружи, хотя стало весьма холодно. Несколько раз к ней подходил Одиночка, заговаривал, но она не удостоила его ни взглядом, ни словом.
Наконец она очнулась и встала. Войдя в палатку, она увидела, что Неподвижная Вода и Женщина-Дерево сидят возле затухшего костра с лицами, вымазанными золой. Неподвижная Вода тихонько скулила, её круглое лицо с приятными мягкими чертами было искажено гримасой отчаяния. Старуха мать тянула какую-то жуткую песню, от звука которой сердце превращалось в кусок льда, и держала в руке обнажённый нож. Мари невольно вздрогнула, увидев лезвие. Женщина-Дерево внезапно повысила голос, сделав песню пронзительно-пугающей, вскинула нож и с размаху опустила его на свою левую руку, где на двух пальцах уже не хватало по одной фаланге. Теперь она укоротила ещё один палец – знак потери очередного сына, теперь последнего. Она не застонала, не щёлкнула зубами, не дёрнулась при ударе лезвия о хрящ, но продолжала петь, лишь на секунду сбив ритм.
Неподвижная Вода вскочила на ноги, подобрала отрубленный кончик и вдруг бросилась к Мари. Свалив её на землю, индеанка принялась с силой натирать её лицо золой, пачкая кровью щёки и подбородок…
Эта ночь показалась Белому Духу настоящим кошмаром. Слезливое завывание не стихало, Неподвижная Вода то и дело вскрикивала, будто проклиная кого-то. Мари пыталась уснуть, прижимая к себе своего полугодовалого младенца, втискиваясь лицом в его крохотное тельце, но сон сморил её лишь под самое утро.
Когда рассвело, Мари Белый Дух с ужасом обнаружила, что придушила в своих объятиях ребёнка. Некоторое время она смотрела на трупик, затем отодвинула его от себя и молча вышла из жилища.
Когда она вернулась, Неподвижная Вода показала ей завёрнутого в оленью шкуру ребёнка.
– Он умер! В наш дом пришла ещё одна смерть!
– Мне всё равно, – безразлично ответила Мари.
– Ты должна сама отнести его на холм. Мы поможем тебе.
– Мы поможем, – хрипло сказала Женщина-Дерево и потёрла своё осунувшееся лицо грязной от запёкшейся крови рукой.
– Мы положим его рядом с Крапчатым Ястребом, – добавила Неподвижная Вода.
– Хорошо, – покорно произнесла Мари.
Первые дни после смерти Крапчатого Ястреба люди оставляли перед его жилищем сумки с кусками мяса, а однажды кто-то положил у входа целого оленя. Кормилец погиб, соплеменники заботились о тех, кто оставался без защитника.
Через семь дней, когда официальный траур закончился, пришёл Одиночка и долго разговаривал с Женщиной-Деревом, после чего забрал белую женщину с собой. У него уже была одна жена, Длинные Пальцы, но он не мог устоять перед соблазном стать законным обладателем белой женщины. На следующий день Волчья Рубаха увёл в свою палатку Неподвижную Воду и Женщину-Дерево…
Джордж Торнтон сидел возле Винсента и пил кофе. От котла валил густой пар. Лошади всхрапывали в загоне, рыли снег копытами. Небо над головой сияло холодной синевой, лениво падали, искрясь на солнце, редкие снежинки.
– Ну вот, теперь у нас есть крыша над головой, – смеясь, к Винсенту подошёл Жерар.
Большой бревенчатый дом был построен. Теперь это был самый дальний торговый пост Пушной Компании. С самого начала строительства сюда наведывались индейцы из разных племён, привозя с собой пушнину. Несколько раз случались перестрелки, бывало, что дикари ссорились друг с другом, так как между некоторыми племена существовала непримиримая вражда, иногда чуть стихавшая, но затем разгоравшаяся с новой силой. Всякий раз столкновения между дикарями приводили к кровопролитию и сулили неприятности белым людям, на которых туземцы были рады сорвать свою злость.
Теперь у трапперов имелось надёжное укрытие.
– Гляньте-ка! – Джордж указал рукой. – Снова кто-то пожаловал.
Он заметно изменился, полгода жизни в горах дали ему такую закалку, о которой он никогда и не думал. Прежнее существование казалось Джорджу пустым прозябанием. Нет, никогда больше в его голове не возникнет мысль работать в бакалейной лавке. Горы и лес – вот что отныне было настоящим. Никакие тяготы не могли испугать его, любая работа была по плечу, любые испытания ласкали мужское самолюбие. Одно угнетало: отсутствие вестей о Мари Дюпон. Никто из индейцев до сих пор не сказал о ней ни слова.
– К нам гости! – Жерар сощурился, глядя на небольшую группу всадников, укутанных в бизоньи шкуры.
– Черноногие, – сказал Винсент и взял в руки ружьё.
– Наконец-то! – выпалил Джордж. – Теперь, надеюсь, хоть слово услышим о Мари.
Индейцы остановились чуть поодаль, их вожак поднял левую руку вверх.
– Не очень-то надейся на успех, – проворчал Жерар, натягивая пониже шерстяную шапку на свою косматую голову. – Черноногие это тебе не жалкая кучка бродяг, а нация, тьма-тьмущая, конфедерация племён. Что происходит у северных общин, может быть неведомо южным группам.
– И всё же теперь мы ближе к цели.
После непродолжительных приветствий и церемониального раскуривания трубки, без которого не обходилась ни одна встреча с туземцами, Джордж, подогреваемый нетерпением, стал через Жерара расспрашивать индейцев о Мари.
– Нет, они не видели белую женщину, – сказал охотник.
– Нигде?
– Они же ответили, – начал раздражаться Жерар. – Не нужно переспрашивать.
– Но, может, до них дошли какие-то слухи?
– Нет. – Индеец покачал головой. – Земли много, стойбищ много. Разве можно знать обо всём?
– Но её забрали Черноногие, – возбуждённо настаивал Джордж. – Ты же из Черноногих?
– Черноногих много. Когда сойдёт снег, маленькие группы сойдутся в большие. Вот тогда будет много новостей, много разговоров. Если где-то среди нашего народа живёт белая женщина, об этом кто-нибудь упомянет…
Пришла весна. Однажды совсем близко от деревни Черноногих появился одинокий облезлый бизон. Его огромная голова с широким лбом и короткими кривыми рогами низко опустилась, обнюхивая землю. Зимняя тёмная шкура клочьями слезала по всему телу. Впрочем, высокая холка и круто спадающая книзу спина ещё выглядели чёрными от свалявшейся шерсти, но задняя часть туловища казалась совсем голой. Из груди животного исходило глухое ворчание.
– Почему никто не пустит в него стрелу? – удивилась Белый Дух, выглядывая из палатки и придерживая обеими руками свой огромный живот. – Разве нам не нужно свежее мясо?
– Он подошёл совсем близко к нашим жилищам. Видно, его послал Великий Дух с каким-то сообщением. – Одиночка развёл руками. – Я не знаю, что хочет поведать нам брат-бизон, но он появился не случайно. Четвероногие братья обычно лучше нас различают голоса, которые обращены к нам из невидимого мира, и приходят, чтобы донести их до нас…
