– У них есть ружья, но, похоже, они не хотят воевать, – выпалил он, остановившись возле друзей. – Один из них что-то говорил мне, но у него чужой язык.
– Если они хотят поговорить, мы поговорим, – предложил Одиночка, – убить их мы всегда успеем.
Он тронул коня и поехал дальше. Увидев это, ещё пятеро Черноногих поскакали вниз по склону, остальные же остались ждать под горой вместе с табуном.
Когда до незнакомцев оставалось не больше ста шагов, вперёд выехал широкоплечий одноглазый индеец по прозвищу Ловящий Огонь и слез с коня, последовав примеру ближайшего белого человека. Он уверенно шагнул вперёд и протянул руку, подражая жесту белого человека. Его потерянный глаз и лицо в рубцах свидетельствовали о богатом боевом опыте и безрассудстве. Черноногие, стоявшие за его спиной, выжидали, но ничем не выдавали своего нетерпения. Белые люди казались более напряжёнными и усталыми, и многодневная щетина на их лицах усиливала это впечатление.
– Они все волосатые, все похожи на собак, – засмеялся Ловящий Огонь. Остальные дикари поддержали его.
Заулыбались и бородачи.
– Послушай, Джордж, – сказал один из них по-английски, – это тоже Черноногие. Будешь расспрашивать их?
– Жаль, с нами нет Жерара, он понимает их язык, – ответил устало Джордж Торнтон.
– Придётся объясняться знаками, дело нехитрое, – сказал спрыгнувший с лошади Винсент. Он внимательно смотрел на дикарей, переводя взгляд с одного на другого. – А вот этот опасен, очень опасен, – проговорил Винсент, указывая глазами на Волчью Рубаху.
Порывшись в одном из тюков, Джордж извлёк крупные красные бусы, нанизанные на нить, и протянул их Одиночке.
– Это подарок, – улыбнулся Джордж. – Почему-то мне кажется, что вы можете быть нам полезны.
Джордж залез в мешок и достал ещё несколько безделушек. Индейцы внимательно осмотрели подарки, ощупывая их пальцами. Бусы понравились им, дикари закивали.
– Мы видели человека по ту сторону горы. Наверное, это ваш брат, – сказал Одиночка, поясняя свои слова знаками.
– Да, это Жерар, наш товарищ, – медленно отвечал один из трапперов, сопровождая свои слова быстрой жестикуляцией. Индейцы неотрывно следили за движением его рук, считывая жесты, как буквы на странице книги. – Если вы можете послать кого-нибудь к нему, то приведите его сюда. Мы ищем дорогу к селениям Черноногих. Мы рады, что повстречали вас.
– Зачем вам Черноногие?
– Мы хотим найти белую девушку. Кто-то из вашего племени похитил её…
Индейцы вдруг оживились, быстро заговорили друг с другом.
– Они знают о ней! – воскликнул Джордж. – Вы видите, друзья, они знают, где находится Мари!
От волнения он закашлял и долго не мог остановиться.
Индейцы внезапно поднялись, вспрыгнули на коней и помчались прочь.
– Что стряслось? Почему они решили уехать?
Джордж видел, как Одиночка несколько раз оглянулся через плечо.
– Возможно, твои слова чем-то обеспокоили их, – предположил кто-то из трапперов. – Так или иначе, нам надо быть начеку. Дикари вряд ли уйдут просто так. Эти люди видели, что у нас много товара, они непременно захотят ограбить нас.
– Надо дождаться Жерара. Может, выстрелить разок в воздух, чтобы предупредить его?
– Давайте двинемся к нему навстречу.
В течение нескольких минут охотники обсуждали, как им поступить. Тогда Винсент поднял ружьё и выстрелил в небо. Индейцы, успев отъехать очень далеко, остановились и, похоже, заволновались.
– Кажется, они решили, что мы стреляли в них, – сказал Джордж.
Через час к ним приехал Жерар.
Индейцы наблюдали за белыми людьми из укрытия.
– Надо убить их всех, – шептал Волчья Рубаха.
– Ты забыл о том, что сказал тебе бизон? У твоей смерти будет белое лицо. Не следует тебе связываться с этими чужеземцами, – ответил Одиночка.
– Я не боюсь смерти! – запальчиво воскликнул Волчья Рубаха.
Они соорудили полукруглый навес из разрисованных бизоньих шкур под одним из деревьев и устроились на отдых.
– Рано утром я пойду в лагерь белых людей, – заявил Волчья Рубаха. – Никто не помешает мне. Братья, пойдёте ли вы со мной?
– Среди белых есть опасный шаман, – задумчиво сказал Одиночка. – Мы не одолеем их.
– Кто этот шаман? Укажи мне его, и завтра я привяжу его волосы к моему поясу! – распалял себя Волчья Рубаха.
– Не знаю, кто он, но чувствую его. Не нужно нам драться с этими людьми, – настаивал Одиночка.
– Ты стал труслив!
– Нет, но я никогда не был глупцом и поэтому никогда не попадал в ловушку.
На том разговор закончился…
Рано утром Волчья Рубаха пешком отправился к стоянке трапперов. К нему присоединились ещё трое. Одиночка угрюмо посмотрел им вслед и стал седлать своего коня.
– Я уезжаю, – сказал он. – Не желаю смотреть, как они совершают глупости.
Остальные остались, решив дождаться исхода дела.
Воздух был ещё тёмным, над землёй стелился дым костра. Волчья Рубаха осторожно подполз к ближайшему белому человеку и выставил перед собой нож, намереваясь перерезать горло крепко спавшему охотнику.
В следующее мгновение раздался выстрел. Волчья Рубаха дёрнулся, схватился за голову и ткнулся лицом в землю. Трое его спутников стремительно вскочили на ноги и бросились вперёд, готовясь схватиться с врагами. Трапперы пробудились мгновенно и взялись за ружья. Громыхнули ещё выстрелы, но пули никого не задели. Из-за дерева выбежал Винсент. Отбрасывая на ходу длинноствольное ружьё, он выхватил из-за пояса два ножа.
– Вам мало, черти? – крикнул он и одновременно, взмахнув обеими руками, метнул два тяжёлых лезвия в туземцев.
Любой из присутствующих мог поклясться, что никогда в жизни не видел такого мастерства. Оба ножа поразили свои цели, пронзив двум индейцам горло. Дикари споткнулись и рухнули. Третий пустился наутёк, настолько быстро передвигая ногами, что они были почти неразличимы.
– Ван! – окликнул Винсента кто-то из трапперов. – Где ты научился так орудовать ножами?
– С тобой лучше не ссориться, – засмеялся другой.
Великие отщепенцы
Ван Хель надел шляпу и вышел из дверей отеля «Эден». Одетый в дорогой серый костюм, держа правую руку в кармане широких брюк, не выпуская из зубов дымившуюся сигарету, он выглядел респектабельно и уверенно. Черты его лица отличались выразительностью, но по ним почему-то невозможно было даже примерно назвать возраст Ван Хеля. В зависимости от того, как он складывал губы и двигал бровями, лицо становилось то совсем молодым, то внезапно старело необычайно.
Он повёл плечами и размял ноги, качнувшись несколько раз с пятки на носок. Его прищуренные глаза внимательно оглядели улицу. Только что от остановки отъехал с грохотом трамвай, за ним медленно покатил чёрный автомобиль. Августовский воздух был пропитан запахом гари. После вчерашней бомбёжки жители Берлина были неразговорчивы, подавлены, старались поменьше находиться на открытом пространстве. Привыкшие к победным речам Гитлера и Геббельса, они никак не могли взять в толк, откуда в небе над Берлином взялись британские самолёты. По радио ежедневно гремели хвалебные речи в адрес могущественных люфтваффе,
[15]
и вот вдруг англичане нанесли страшный бомбовый удар по столице Рейха!
