— Ваше имя?
— Винсент Эктор Ван Хель, прозванный Непобедимым.
— Барон де Белен. — Всадник в ответ сделал учтивый поклон в седле.
В ту минуту раздававшиеся в лесу голоса и конский топот внезапно сделались громкими, и из зарослей наконец появились одним за другим всадники — всего десятка полтора. Одним из первых на опушку выехал человек в чёрно-красном костюме, расшитом золотом. В руке он держал копьё. Его голова спереди была абсолютно лысой и блестела выступившими каплями пота, сзади же, от затылка, спускались длинные чёрные волосы. Вероятно, его тёплый головной убор сорвался с головы во время погони за вепрем. Сейчас его волосы были взлохмачены от быстрой езды и придавали их владельцу демонический вид. Рыхлые щёки всадника подёргивались, тонкие нервные губы пересохли и раскрылись, жадно глотая холодный воздух. Мелкие зубы добавляли к блестящему черепу тот незначительный штришок, за счёт которого облик человека делался поистине отталкивающим.
С первого взгляда Ван Хель понял, что перед ним был граф де Парси.
— Чёрт возьми, барон, вы всё-таки опередили меня! — с досадой обратился граф к барону де Белену, и его горячее дыхание вырвалось изо рта облаком пара. — А крови-то пустили кабану! Крови-то! На куски вы его, что ли, успели порубить?
— Ваша светлость, вынужден признать, что вепрь пал не от моей руки. Я лишь добил его ударом копья.
— Кто же разделался с этой огромной тварью?
Барон указал свободной рукой на Ван Хеля и пояснил:
— Слава в убийстве этого зверя по праву принадлежит мессиру Ван Хелю, ваша светлость.
Граф перевёл горящие глаза на Ван Хеля и словно впервые заметил его, хотя стройная фигура Ван Хеля сразу бросилась ему в глаза, привлекли внимание и торчавший из-за спины меч и гордо вскинутая голова. Но одет этот человек был столь непритязательно, что граф, выехав со свитой на опушку, не удостоил его даже беглого взгляда.
— Мессир? — переспросил он с откровенным удивлением и перевёл взгляд на опрокинутую повозку. — Это ваше, чёрт возьми… ваше имущество?
Граф объехал повозку вокруг и потыкал древком копья умиравшего мула.
— И даже свой собственный пастырь, — усмехнулся он, разглядывая перепуганного Шарля, скорчившегося в глубине телеги.
Затем он остановился перед Ван Хелем, подъехав к нему почти вплотную, и спросил:
— Вы что же, сударь, не на коне были, когда разделались с вепрем?
— Нет, ваша светлость, — подняв голову и стараясь смотреть графу в глаза, ответил Хель. — Я намеревался собрать хворост, чтобы погреться у костра, и тут появился кабан.
— Ваша светлость, — вступил в разговор барон, — я видел, как это произошло, и осмелюсь сказать, что ничего подобного мне не приходилось созерцать прежде. Это было великолепно! Какое мастерство! Словами не передать! Думаю, что никто из ваших рыцарей не умеет обращаться с оружием так искусно. Мессир Ван Хель — настоящий виртуоз!
— Вы поёте словно соловей, барон, — недовольно хмыкнул граф де Парси и опять посмотрел на того, кто вырвал у него из-под носа охотничью славу. — Значит, вы убили его мечом?
— Да, ваша светлость.
— Кхм, кхм… Но этот кабан из моего леса.
— У меня и в мыслях не было охотиться на него, — скупо улыбнулся Ван Хель. — Я лишь защищался, ваша светлость. К сожалению, я немного опоздал и не сумел спасти нашего мула. Теперь у него вылезают кишки и нам не на чем ехать дальше. Зато у нас появилась возможность полакомиться кониной.
— Думаю, что вы заслужили полное право полакомиться лучшими кусками этого кабана, — опять включился в разговор де Белен. — Надеюсь, вы не откажетесь провести вечер в нашем обществе?
Ван Хель молча опустил голову в почтительном поклоне.
Граф недовольно стрельнул глазами в сторону барона, дёрнул щекой и, тронув коня, поманил де Белена за собой. Всё это время остальная свита не проронила ни слова, только лошади громко всхрапывали, наполняя холодный воздух клубами горячего пара, и били копытами о землю.
— Барон, вы уже несколько раз назвали этого человека мессиром, — полушёпотом сказал граф. — Разве он благородного происхождения?
— Он принадлежит к императорской семье какого-то далёкого восточного царства Ван. Этот человек не простой, ваша светлость.
— Не простой? Не простолюдин, хотите сказать вы?
— Не простолюдин и совсем не простой. Он особенный, уверяю вас. Нам следует взять его с собой в замок. Убеждён, что он вам будет полезен.
Граф долго молчал.
— Что ж это за королевство такое? Как вы назвали его? Ван?
— Так он назвал королевский род, к которому принадлежит.
— Королевский род? — фыркнул граф де Парси. — Если судить по его одёжке, то он просто бродячий наёмник.
— Даже если бы он был безродным воином, ваша светлость, такой человек для вашей свиты — редчайшая находка, клянусь святым Георгием!
— Находка? Вы говорите о нём только в превосходной степени.
— Он владеет мечом, как если бы его рукой водил сам Сатана!
— Чёрт возьми, чем же он покорил вас, барон?
— Предложите ему участвовать в турнире, и вы увидите сами.
— В турнире?.. А почему бы и нет?
— До турнира ещё почти месяц, ваша светлость. Вы вполне успеете сблизиться с мессиром Ван Хелем и к началу турнира с уверенностью сможете объявить его вашим почётным гостем.
— Что ж, — задумчиво проговорил граф, — коли вы так настойчивы в своём желании ввести сомнительного незнакомца в наше общество… Да будет по-вашему. Но имейте в виду, — де Парси хищно оттопырил верхнюю губу и показал жёлтые зубы, — я возлагаю на вас всю ответственность за эту подозрительную затею, барон. Пусть для начала он появится в моём доме в качестве вашего гостя, а не моего. Дальше посмотрим.
Де Белен низко склонил голову:
— Вы как всегда мудры, ваша светлость.
Барон прекрасно знал врождённое чувство осторожности графа, доходившее порой до болезненной подозрительности. Однако в этот раз, к его удивлению, Робер де Парси согласился невероятно быстро. Видно, он был заинтригован жадным стремлением барона сблизиться с незнакомцем.
— Господа, — де Белен вернулся к Ван Хелю и Толстому Шарлю, — я повторяю моё приглашение. Согласитесь ли вы провести нынешний вечер во владениях его светлости графа Робера де Парси в качестве моих гостей?
— С удовольствием! — гаркнул Шарль, успев прийти в себя после внезапной и бешеной атаки вепря. — Признаться, по моему брюху уже давно раскатывается голодное эхо.
— Как зовут вашего спутника? — спросил барон у Ван Хеля.
— Это брат Шарль, странствующий монах и составитель всевозможных документов. Некоторым он известен как Толстяк. Он сочиняет поэмы и пишет семейные хроники для знатных родов, — важно проговорил Ван Хель, стараясь придать максимум веса своим словам. — Брат Шарль пользуется неизменным уважением среди многих благородных господ.
