– Ты мне угрожаешь? – удивилась она.
– Я угрожаю. Ещё как угрожаю! Если в твоей груди бьётся настоящее живое сердце, то ты не сможешь остаться равнодушной. Я заставлю тебя вернуться ко мне.
– О чём ты говоришь? – искренне удивилась она.
– Каждый раз, как ты будешь отказывать мне, я буду убивать людей. Я уже убиваю их.
– Хватит нести чепуху! Тоже мне граф Дракула, кровожадный какой…
– Я буду убивать их до тех пор, пока ты не примешь меня обратно к себе, – произнёс он вдруг совершенно твёрдым и ясным голосом, будто в одну секунду избавившись от хмеля.
– Ты сошёл с ума! – воскликнула она тогда.
Она готова была пригласить Олега к себе, чтобы убедиться в том, что он просто пугал её, она хотела заглянуть в его глаза. Но она испугалась самой мысли, что в её дом ступит безумец. А если его руки и вправду выпачканы человеческой кровью? И она отказала ему снова.
Он исчез столь же внезапно, сколь появился. Лариса так и не узнала никогда, были те его слова пустым звуком или Олег говорил серьёзно. Но это осталось в прошлом…
И вот теперь он пришёл снова. Зачем? Чего он хотел? О чём думал? Что затеял?
– Олег, – проговорила Лариса, – поднимись ко мне, я открою дверь.
Она не боялась его безумства. Она сама была такой.
Ларисе внезапно пришла мысль, которая показалась ей спасительной. Если Олег Расшуганов, её давний любовник и покорный слуга, по-прежнему желал быть с ней и был готов платить за это любую цену, то Лариса не могла не воспользоваться таким случаем. С её стороны это было бы непростительным упущением.
Он появился в двери весь помятый, какой-то ненастоящий, будто выдуманный. Его облик не имел ничего общего с теми бродягами, которых успела узнать Лариса Губанова и к услугам которых прибегала. Он совсем не выглядел клочковатой бездомной псиной, и всё же его серовато-голубое лицо, хоть и старательно выбритое, смотрелось запущенно. Лариса сразу поняла, что Олег недавно пришёл в себя после какого-то дурного сна или забытья, попытался привести себя в порядок, приоделся или почистился. Нет, он не был бомжем, но явно принадлежал к числу тех, кому наплевать на себя, на свои грязные ногти, на свои неухоженные волосы. Он был похож на красивую фотографию, которую чья-то рука порвала на куски, затем спохватилась, склеила их в одно целое, даже подкрасила по возможности выцветшие места, чтобы вернуть к жизни былую прелесть. Но прелесть получилась испорченной. Угадывались прежние черты, но в них не осталось гладкой целостности, на них лежала несмываемая печать крушения.
– Вот и я, – проговорил Олег глухим голосом и замолчал. Минуту или две он разглядывал стоявшую перед ним женщину, и в его уставших глазах забрезжил огонёк надежды.
– Ты красива, как и прежде, – он слабо улыбнулся и прислонил непокрытую голову к дверному косяку.
– Зачем ты пришёл? Ты отсутствовал так долго и вдруг объявился. Тебе что-то нужно от меня?
– Как всегда. Мне нужна только ты, – он прошёл в комнату, не снимая обуви, затем спохватился, сел на стул и принялся развязывать шнурки неуверенными движениями.
– Оставь, не разувайся, – остановила его Лариса.
– Спасибо, а то мне нагибаться в тягость.
– У тебя всё нормально? Ты странно выглядишь.
– Всё нормально, если не считать этого, – он презрительно сбросил с плеча пальто, вяло засучил рукав и показал исколотую иглой кожу – сплошной синяк.
– И давно ты так? – спросила Лариса, пытаясь говорить мягким тоном.
– С тех пор как понял, что больше не увижусь с тобой. Ты меня вышвырнула, но я продолжал видеть тебя. Особенно часто я стал видеть тебя, когда сел на иглу. Мы летали с тобой к облакам, мы смеялись, мы радовались и любили друг друга. Но после этого становилось совсем дурно, я возвращался в реальный мир… И вот я пришёл… Надумал…
– Как же ты жил всё время? На что? Откуда деньги?
– Я знаю, что ты будешь презирать меня, я давно для тебя уже не человек… Я грабил, воровал, жил на помойках и многое другое…
– Но ты вполне прилично одет.
– На днях сошёлся с одним… В общем… Я у него дома привёл себя в порядок, прихватил кое-что… Он сам дал, я его не тронул, так как он назвал меня своим другом, разрешил брать всё, что мне приглянется… Он недавно на игле… Я свёл его кое с кем. Он разрешает мне жить у него…
– Ты сейчас себя нормально чувствуешь, Олег? – Лариса положила руку ему на лоб.
– Мне хорошо, – от прикосновения женской руки Олег зажмурился, как домашняя кошка. – Как давно ты не трогала меня, как далеко то дивное время… Лара… Я хочу к тебе… Оставь меня у себя. Мне нужен будет только коврик перед входной дверью, чтобы я мог свернуться на нём калачиком… Я знаю, что к тебе приходят мужчины, они не могут не приходить. Но я не буду возражать. Я буду твоим преданным псом, только не гони меня…
Она села на стул напротив него и спросила, глядя ему в глаза:
– Однажды ты звонил мне по телефону, уже много позже того, как мы расстались, и сказал, что ты убил кого-то. Ты помнишь это?
– Может быть, – он пожал плечами, – может быть, сказал. Почему бы и не сказать?
– Ты на самом деле убил кого-то или наврал мне, чтобы порисоваться? Убил ты кого-нибудь?
– Несколько раз, – его взор затуманился. – Кое-что я помню, но далеко не всё. Ты должна понять меня. На самом деле я никогда не хотел этого… Что-то чужое, что-то вне меня… Оно вынуждало меня…
– Тебе хуже? Посмотри на меня!
– Всё в порядке, – он тряхнул головой и открыл глаза.
– Ты хочешь вернуться ко мне? – спросила Лариса.
Он широко, но очень медленно улыбнулся, кивнул и вдруг тихонько, глуповато засмеялся.
– Я хочу, конечно. Как же не хотеть? Я буду спать на полу возле твоей двери… пёс… пёс…
– Я верну тебя, Олег, верну при одном условии. Ты меня слышишь?
– Да.
– Ты говорил, что будешь убивать людей, чтобы привлечь моё к тебе внимание.
– Говорил.
– Это страшно. Это кошмарно. Если ты так и поступал, то…
– Я так поступал, – утомлённо кивнул он головой, – я так поступал… я ненавижу мир за то, что он разлучил нас…
– Тогда я хочу, чтобы ты больше никогда не делал этого.
– И ты примешь меня снова?
– Нет. Я приму тебя, если ты прекратишь убивать… убивать просто так…
– Просто так? А как ещё можно убивать?
– По заказу… Ты сможешь убить по моей просьбе одного человека?
– Какого? – вскинулся Олег.
– Ты хорошо понимаешь моё условие?
– Я хорошо понимаю. Я готов, я пойду прямо сейчас, – Олег тяжело поднялся, нацепляя пальто, – я перегрызу ему горло!
