Ах, как жаль, что она заболела безумием! Она была так прекрасна, эта женщина, это существо в женском обличий… Как это было у Леонида Андреева? «Разве ты не видишь: это не женщина, это орёл, который ежедневно клюёт мою печень!.. Я много раз пытался заглянуть в глубину её сердца, её мыслей, и каждый раз кончалось у меня головокружением, как на краю пропасти: там нет ничего. Пустота».
Вечер бурных объяснений
Ближе к девяти вечера телефон Ларисы откликнулся на долгие звонки.
– Я слушаю, – её голос звучал совершенно спокойно.
– Лара, нам нужно поговорить.
Она промолчала, но едва Сергей продолжил, она прервала его, явно потеряв душевное равновесие:
– У нас нет с тобой ничего общего. Я не хочу разговаривать с тобой. Ты прилагаешь все усилия, чтобы унизить меня, называешь больной.
– А разве я ошибаюсь? Разве нормальный человек будет обращаться за услугами к наёмному убийце?
– Откуда ты знаешь? – Она осеклась. Сергей слышал её частое дыхание в трубке.
– Вот видишь, как ты быстро проговорилась, – произнёс он, пытаясь придать своему голосу успокаивающую интонацию. – А знаю я потому, что он со мной поговорил на эту тему.
– Кто поговорил?
– Лешак.
– Как же так? – В её голосе послышалось искреннее недоумение. – Как же так? Разве такое возможно? Почему он поехал к тебе? Зачем разговаривал?
– Так получилось, что я однажды помог ему, и он решил, что не имеет права убивать меня.
– Зачем же этот подлец согласился? Никому верить нельзя, никому!
– Не нервничай так. Это не настолько простая история, чтобы её втиснуть в короткий телефонный разговор.
– Зачем ты звонишь мне? Чего ты хочешь? Как ты намерен поступить?
– Я хочу встретиться с тобой и поговорить обо всём спокойно. Разреши мне приехать к тебе.
– Нет! Никогда! – Лариса замолчала, но трубку не повесила.
– Лара, не бойся меня. Рассуди сама, ведь если бы я хотел скрутить тебя, то тебя уже дожидалась бы милиция. Ты не согласна?
– Согласна, – голос её звучал глухо. – Но почему ты не заявишь? Что сдерживает тебя?
– Я хочу понять тебя. Ты должна объяснить мне. Это нужно и тебе самой… Так я приеду?
– Нет… Я не хочу… Давай лучше я к тебе. Скажи мне адрес… Я приеду, но я просто так не дамся, имей в виду.
Лисицын засмеялся в ответ.
– Уж не в окружении ли спецназовцев ты приедешь?
– Будешь смеяться, я повешу трубку. Мне-то нет надобности объясняться с тобой. Тем более что ты уже давно зачислил меня в сумасшедшие.
– Ты приедешь?
– Да. Но знай, что я выброшусь из окна, если ты устроишь мне ловушку.
– Лара, я обещаю, что мы будем вдвоём…
* * *
Она вошла в дверь и остановилась перед Сергеем.
– Ты удивительно хороша, – сказал он. – Я смотрю на тебя и не могу поверить в то, что ты способна на… Ты создана для жизни и для любования жизнью, а ты ломаешь её…
Он сделал шаг вперёд, чтобы обнять её, но в ту же секунду в лицо ему что-то зашипело. Он успел разглядеть лишь вытянутую руку гостьи с зажатым баллончиком и пущенную из него струю газа.
В следующую секунду зрение пропало, голова заполнилась сверкающими золотыми и красными пятнами. В ушах бешено засвистело. Сергей отшатнулся от Ларисы к стене, отмахиваясь от газовой струи руками. Пять секунд спустя он уже корчился на полу, широко раскрыв рот и жадно дыша. Лариса быстрым движением обмотала лицо широким шарфом и затаила дыхание. Нагнувшись над Лисицыным, она приставила газовый баллончик в его губам и пустила струю в самый рот.
До этого момента она действовала уверенно, почти хладнокровно. Её лицо не выражало никаких эмоций. Но едва Лисицына охватил приступ кашля, готовый перерасти в рвоту, и он стал густо плеваться во все стороны, Лариса потеряла контроль над собой и несколько раз ударила ногой сжавшегося в комок мужчину. Она наносила удары куда попало, била неумело, косыми тычками. Но один раз её нога скользнула по голове Лисицына и жёсткой подошвой содрала кожу у него на виске.
– Теперь ты оставишь меня в покое?! – глухо выкрикнула она сквозь обёрнутый шарф.
Медлить было нельзя. Газ подбирался через тугой шарф и к ней. Она бросилась к двери, споткнувшись о тело Лисицына, и хотела уже выбежать на лестничную клетку, но тут услышала чьи-то голоса снаружи. Два человека неторопливо спускались вниз. Лариса застыла в оцепенении. Поспеши она на пару секунд, она непременно наткнулась бы на этих двоих и позволила бы им увидеть скорчившегося на полу человека с разбитой в кровь головой. Она затаилась, прижалась к двери всем телом. Двое остановились, зашебуршился спичечный коробок, чиркнула спичка.
– Сколько же можно? – прошептала Лариса, чувствуя, что её напряжение достигло предела.
Голова начала кружиться. Лариса быстрыми шагами прошла в комнату, стараясь делать по возможности менее глубокие вдохи, и потянула на себя оконную раму. В лицо хлынул холодный воздух. Оттянув ото рта шарф, она высунулась из окна и набрала полную грудь свежего ветра. За спиной что-то громыхнуло. Лариса вздрогнула и обернулась. Сергей быстро-быстро дёргал ногой, пальцы его, видимо, зацеплялись за что-то и опрокинули это что-то на пол. Лариса не присматривалась, что именно упало. Важно было, чтобы сам Лисицын оставался в беспамятстве. Обмотав шарф вокруг лица, она вновь прошла к двери. Возле Сергея она поскользнулась, наступив на вылившуюся из его рта пену, и едва не упала, но сумела удержаться рукой о стену. Коридор стал казаться ей тесным закуточком, в котором притаились все возможные опасности. Однако покинуть эту продолговатую коробочку было нельзя – за дверью стояли двое и о чём-то негромко беседовали.
Переведя дух и прижав рукой стучащее сердце, Лариса приложила голову к двери.
– Да я слышать не желаю об этом от тебя. Из ничего слона раздуваешь.
– Тебе легко рассуждать. Посмотрел бы я на тебя, если бы твоя жена вела себя так.
– Да не бери ты в голову. В жизни всякое случается, а ты… Может, вот за этой самой дверью сейчас беда какая-нибудь, да беда покруче, чем неверность твоей жены, – убеждал первый голос.
– Чужая беда за горло не цепляет, в сердце не лезет. Чужая беда для меня не беда.
– А ты сделай так, чтобы для тебя и твоя собственная перестала бедой быть.
– Ох, легко рассуждать…
Послышались шаги, окутанные лёгким эхом, порхающим по лестничной клетке. Голоса понемногу удалились.
Лариса рванула дверь на себя и бросилась из квартиры вон. Она захлопнула дверь и, не оборачиваясь, быстро сбежала вниз по ступенькам. На ходу она размотала пахучий шарф и швырнула его на пол. Вырвавшись на улицу, она остановилась и принялась жадно вдыхать холодный воздух.
