– Меня пытаются убить, Ваня.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Сегодня, то есть теперь уж вчера, я разговаривал с киллером, которому был сделан такой заказ.
– Что значит «разговаривал с киллером»? Что же, он к тебе пришёл обсудить это?
– Он хотел увидеть свою жертву, понаблюдать за ней, то есть за мной. И, к своему великому изумлению, узнал меня. Мы с ним однажды встречались, чисто случайно всё получилось, одним словом, я не позволил двум мордоворотам замочить его. Так что знакомство у нас шапочное, мы даже не представились в тот раз друг другу. Но он меня узнал и предупредил, что откажется от заказа, так как обязан мне жизнью.
– Он знает причину заказа? – Трубка звонко высморкалась.
– Я сам знаю причину.
– И в чём же суть?
– В том, что я раскусил одну сумасшедшую, которая забавляется тем, что убивает бомжей.
– Зачем? Неужели хочет столицу от бездомников очистить?
– Вот этого я не знаю. Но причина у неё какая-то есть. Меня же она, думаю, просто испугалась. Хотя у меня нет никаких реальных доказательств. Я следил за ней, видел, как она договаривалась с какими-то бомжами о чём-то.
– Ты решил опять поиграть в сыщика?
– Прости, Ваня, так уж у меня мозги устроены.
– Ну что же бомжи, с которыми она встречалась?
– Похоже, что они убили кого-то из своих.
– При чём тут твоя знакомая?
– При том, что она была там. Возможно, она им заказала это убийство. Может быть, она так развлекается?
– Ничего себе развлечение! Ты понимаешь, какое ты обвинение выдвигаешь, Лис?
– Я не могу предположить ничего другого. Я стал следить за ней после того, как увидел её неподалёку от того места, где был заживо сожжён человек. Тоже, похоже, бомж. Я видел её на фотографиях, сделанных во время тушения пожара, она смотрела на огонь, как смотрят спектакль. Да и сама она призналась мне, что до жути любит всякие зрелища. Она больная, Вань. Меня же она хочет убрать, чтобы я не мешал ей. Вчера вечером я пригласил её к себе, хотел побеседовать…
– Ишь ты, какой психолог выискался…
– А она вошла и заструячила мне в рожу из газового баллончика. Я тут весь коридор заблевал. Голова до сих пор кругом идёт. Руки и ноги отказываются слушаться. Голову разбил, наверное, при падении. Так что баба вышла на военную тропу.
– Свихнулась твоя баба, это уж как пить дать, – крякнул Романов. – Ладно, скажи мне, чего ты от меня хочешь? Вызывай наряд, пиши заявление, тут не должно быть никаких проблем.
– Не могу, Сань. Есть кое-какие детали… Скажем, касательно того киллера. Видишь ли, когда я его от тех двух жлобов выручил, он забрал их оружие и шлёпнул их на месте. Понимаешь? Если в подробностях копаться, то я могу оказаться в неприятном положении.
– Ты хочешь сказать, что ты видел, как он замочил двух людей?
– Да. Именно поэтому я и поверил ему, когда он пришёл ко мне в редакцию и сказал, что его наняли убрать меня. Я видел, как спокойно он расправился с теми. Я-то понимаю, что он не шутить пришёл ко мне. Да и вообще ты подумай сам, как я буду в заявлении рассказывать, что спокойненько поговорил с преступником, пожал ему руку, сказал: «Большое спасибо» – и отпустил на все четыре стороны? Кто мне поверит? Кто поверит, что я не могу составить его портрет? А ведь с меня будут требовать это. Я же знаю наёмного убийцу в лицо.
– И что же ты от меня требуешь, дружище? Чем может быть полезен тебе полковник Романов?
– Возьми на себя это дело. Нужно Ларису остановить.
– Остановить и что?
– В клинику.
– Ты хочешь, чтобы я парней своих поднял?
– Ну хоть кого-нибудь выдели. Сам-то ты уж точно в стороне не останешься.
– Давай сделаем так. Я приеду к тебе, и мы всё подробно обсудим.
– Хорошо.
* * *
Полковник Романов распихал носовые платки по карманам, сунул в наплечную кобуру «Макаров» и сел выкурить сигаретку перед дорогой. Дым плавно расплылся перед его лицом мутными серыми волокнами, лениво поднялся вверх и превратился под лампой в сияющее белое облако.
Сергей то и дело впутывался в какие-то истории и каждый раз получал от Романова за это взбучку, винился, каялся, зарекался не быть столь невнимательным в заводимых знакомствах, однако всё возвращалось, как говорится, на круги своя. Романов чувствовал, что иначе и быть не могло. Лисицын обладал не известными никому способностями сталкиваться с людьми, которые так или иначе приводили его, а следом и самого Романова, в гущу серьёзного криминального события. Лисицын выступал в роли необычного проводника к важной цели, которая оставалась скрытой до момента развязки. Сам Лисицын, похоже, этого не понимал, он занимался одним делом, а выводил Романова на другое.
В этот раз речь шла о женщине. Романов ни секунды не сомневался в том, что женщина отличалась редкой привлекательностью. И ни секунды он не сомневался в том, что через эту женщину откроется что-то ещё, что-то более значительное. Возможно, она на самом деле была не в себе, может быть, она была даже крайне опасна для общества. Всё это откроется в ближайшее время.
Романов появился у Сергея почти через час.
– Ты что-то долго, – покачал головой Лисицын.
– Машина никак не разогревалась, пришлось на городском транспорте.
– Ты бы служебную вызвал.
– Сначала ты мне разложишь все карты, там увидим.
– Ваня, я тебя никогда не обманывал. Если я что-то выведываю, то уж наверняка, – Лисицын сделал обиженное лицо.
– Ты мне рожи не криви, Лис, и без ужимок твоих у тебя выражение перекошенного клоуна.
– Это всё от газа. Наглотался.
– Давай-ка по порядку, всё с самого начала…
Когда Сергей завершил свою историю, взгляд милиционера был устремлён в угол комнаты.
– Забавная картина выходит, – сказал он.
– Я уверен, что после всего, что она тут учудила, домой она не поехала, – твёрдо произнёс Лисицын.
– Вполне может быть, что ты прав. Но я всё же позвоню, чтобы к ней заглянули на всякий случай, проверили. А вдруг она уже лишилась способности логично рассуждать?
– Однажды я отвозил её в Чертаново. Там живёт её сестра Рита. Номер дома я не знаю, но по памяти найду. Это на Сумском проезде, знаешь, ближе клееному массиву, там ещё спортивные площадки разные…
– Сестра тоже Губанова?
– Думаю, что она носит фамилию мужа. Муж погиб совсем недавно. Нелепая смерть прямо на пороге дома.
– Ты полагаешь, что Лариса тоже в это впутана? – Романов пристально посмотрел на Лисицына.
– Теперь я не удивлюсь ничему. Но если так, то в чём причина?
