– У кого пушка с собой?
Все пожали плечами.
– Вы что? – прошипел Кореец. – На отдых сюда спустились, что ли? Почему стволы оставили?
– На кой хрен они здесь нужны? – виновато прошептал белобрысый.
– На этот вот самый, – главарь указал на дверь, за которой хлопнул очередной выстрел.
И вновь тишина. Затем голос:
– Кореец! Не глупи! Бросьте все стволы, и мы не станем мочить вас!
– Кто говорит? – Кореец втискивался в стену, будто желая раствориться в бетонной поверхности.
– Чемодан!
– Вот отсос! – крякнул белобрысый, стоявший за спиной обмякшего Гоши. – Теперь он нам яйца оторвёт.
– Как пить дать… – Кореец медленно обвёл помещение чёрными стёклами очков. – Эй, журналюга, тебе будет о чём написать, если…
– Батя-а-а! – закричал во всё горло Гоша, и его тело затряслось в луже крови.
За дверью хлопнуло два пистолетных выстрела. Кто-то протяжно матернулся в глубине коридора.
– Чемодан! Скажи, чтобы твои не стреляли! У нас нет оружия! – закричал Кореец.
– Тогда отпирай, и поживее!
К двери медленно подошёл белобрысый Костик и отодвинул засов. Железо оглушительно лязгнуло, и дверь открылась. В ту же секунду раздался выстрел, и Костик рухнул на грязный пол. Саприков Старший перешагнул через труп, за ним в помещение вбежали ещё человек пять.
– Ну? – Он не сразу определил, кто висел на крюке, а кто лежал в кровавой луже на полу.
Боевики Чемодана, беспощадно молотя прикладами, согнали Корейца, коротышку и оставшегося парня, которого Лисицын так и не успел разглядеть, в угол.
– Всё, – сказал им Саприков.
– Чемодан, – упавшим голосом заговорил Кореец, – мы же никого не замочили…
– А это что? – Саприков мрачно указал рукой на лужу крови, в которой лежал Гоша.
– Он жив, он жив, я клянусь! – закричал коротышка.
– Бывайте!! – Чемодан поднял автомат и дал длинную очередь по трём скорчившимся фигурам в тёмном углу.
От стен с визгом посыпалась крошка, поднялась душная пыль, брызнуло на раскуроченную штукатурку тёмно-красным. Зрелище было страшным. Точно так расстреляли на глазах Сергея Лисицына весь штаб Амерджан-хана в Ченгреме. Зрелище было страшное. Там шла война. А здесь… Здесь тоже, оказалось, шла война. Война шла повсюду. Война шла беспрестанно.
– Снимите его, – Чемодан указал на Лисицына и только теперь склонился над сыном. – Досталось тебе?
– Досталось, – улыбнулся Гоша окровавленным ртом.
– Теперь сматываемся. Мы и без того задержались.
Они побежали в коридор. Двое несли на руках бессильного Гошу. Нырнули туда, где недавно стояла вторая дверь, закрывавшая путь в подвальный коридор. Вместо неё был огромный провал, откуда клубился дым. Груда холодного кирпича…
– Бегом, бегом!
Понеслись в глубину коридора мимо дыма и железной дверной рвани. Кто-то трясся на полу, лежа на спине, и орал. Через пару шагов корчился другой. И было жутким мелькание тех умирающих людей под бегущими ногами.
– Скорее! – торопил Чемодан. – Сейчас на улице толпа набухнет!
И правда – перед входом стояли уже ротозеи, пытаясь высмотреть что-нибудь интересненькое в разлетевшихся окнах. На ступеньках лежало головой вниз тело женщины – случайная жертва стремительного нападения на «Титан», – лёгкая юбка закинулась до живота и открыла на обозрение нижнее бельё, курчавая причёска рассыпалась, изо рта высунулся окровавленный язык. На пороге появились юркие фигуры с автоматами в руках, и любопытные немедленно отпрянули от двери. Но мало кто бросился наутёк, большинство лишь отскочило на несколько шагов, продолжая с интересом наблюдать за бесплатным кровавым представлением. Стоявшие вдоль тротуара четыре «жигулёнка» с готовностью распахнули дверцы и, заглотнув вооружённых людей, сорвались с места.
Игры охотника
Гошу внесли в комнату, положили на кровать, запачкав бельё кровью, и кто-то из парней притащил воды, чтобы обмыть музыканта.
– Вызвали врача?
– Да, шеф.
– Что сказал Сафроныч?
– Уже в пути.
– Ладно, – Чемодан вздохнул и склонился над сыном. – Как ты?
– Уже хорошо, – ответил тот и сделал попытку улыбнуться.
– Вот и прекрасно. Скоро Буратино подвалит. Вот удивится-то, что ты из больницы сбежал. Но хватит с меня больниц. Дома веселее.
В квартире стояла негромкая, но настоящая суета. Люди что-то складывали, что-то приносили и уносили. Лисицын видел повсюду разложенное оружие. Затем как-то сразу почти все исчезли. Чемодан раскинулся в мягком кресле и пригласил Сергея устроиться напротив него.
– Лёнька, тащи водку!
На зов явился высокий парень, поставил на стол бутылку водки «Абсолют» и тарелки с разложенными на них ломтиками лимона, грудинки и карбоната.
– Я не спросил тебя, Лис, может, ты предпочитаешь что-нибудь сладенькое? Вино? Ликёр?
– Нет, Тимофей Григорьевич, я этот сахар на спирту не люблю, – Сергей сделал отрицательный жест.
– А то смотри, Лёнька у меня мастер приготавливать всякие коктейли. Сливает в одну кучу анисовую настойку, виски, кофе, взбалтывает всё это, добавляет взбитые сливки…
– Спасибо. Я предпочитаю чистые напитки: водку, виски, коньяк, джин.
– Правильно. Мы с тобой снюхаемся на этой почве, – Чемодан с удовольствием крякнул. – Простота – залог здоровья…
В соседней комнате послышались голоса, и Саприков Старший обернулся. В коридоре стоял, негромко разговаривая с кем-то из охраны, низенький человек. Увидев его, Сергей сразу понял, что именно о нём говорил недавно Чемодан, называя его Буратино. Человек (это оказался доктор) действительно напоминал знаменитую куклу – длинный нос, круглые глаза-пуговки, не хватало длинного колпака с кисточкой на конце.
– Ну что же у вас такое? – развёл руками Буратино. – Вчера только уложили Гошу, всё я сделал своим руками, а вы…
– Мы тут ни при чём, Сафроныч, – Чемодан встал и подошёл к Буратино. – Так случилось. Шорох был… Ты уж сделай всё чин-чинарём. А про больницу забудь. Его же из больницы просто унесли, ворвались и унесли. Он ведь не дурак какой-нибудь, чтобы самому сбегать от лекарств. Но теперь ему хуже, Сафроныч. Эти цафлеры круто его отштамповали…
– Сейчас разберусь, – врач махнул рукой Чемодану, чтобы тот не беспокоился, и шагнул в комнату, где спал измученный Гоша.
Лис дождался возвращения хозяина и указал на водку:
– Пить будем?
– Угу. Ты расскажи мне теперь, Лис, каким боком ты влип в это дерьмо? – спросил Чемодан, явно успокоившись с приездом врача.
