– Не мерзость, а неотвратимость
правосудия-с! Мы предусмотрели все, чтобы он не отвлекался от раскаянья. Интересно,
как он сумеет упражняться с мечом, учитывая, что у него нет даже палки? Хи-хи!
Правда, он умудрился достать краски, кисть и вздумал было рисовать на стенах!
Лица, лица, лица… Жена, дочь, Улита и множество других, незнакомых. Все они
возникли буквально за одну ночь, а утром он уже говорил с ними, как с живыми.
Кто бы мог ожидать, что наш друг окажется таким сентиментальным? Стража,
разумеется, немедленно доложила обо всем Лигулу. Тот распорядился отнять у Арея
кисть и краски, стереть все и впредь запретить ему рисовать.
– И Арей отдал кисть? – спросил
Мефодий, ощущая, как в нем закипает ярость.
– Как миленький, – небрежно заверил
его Гарпий Здуфс.
– Что-то с трудом в это верится.
– Да уж поверь! Кисти и краски у него
отняли. Были приняты меры, чтобы впредь ничего подобного у Арея оказаться не
могло. Лигул умеет лишать своих врагов малейших удовольствий, – сказал
Гарпий.
– А потери среди стражников?
– На эту графу отчета я не
смотрел, – с увертливостью дипломата ответил опекун.
– И правильно сделал, что не смотрел!
Ведь кисть в его руках опаснее, чем твои поганые когти! – вдруг сипло
вполголоса сказала Улита.
Она давно уже, бледнея, слушала, как Гарпий
Здуфс издевается над Ареем, и только ноздри ее расширялись.
– ЧТО ТЫ СКАЗАЛА, ВЕДЬМА? –
переспросил Здуфс, медленно, но необратимо накаляясь. Химическая реакция гнева
была запущена в этом несвежем организме.
– Что слышали! Я сказала, что одной
кистью Арей сделает больше, чем страж-оживленец своими грибковыми
ногтями! – выпалила Улита.
Глаза Гарпия Здуфса побелели. Зрачки почти
исчезли. Запахло серой и неожиданно приятной, щекочущей ноздри стерильностью.
Так пахнет потрескавшаяся пластмасса старых разогревшихся фильмоскопов.
– Да понимаешь ли ты, девчонка, лишенная
эйдоса, что сейчас подписала себе смертный приговор? – прошипел он.
Вместо ответа Улита сделала выпад. Она была
настоящей ученицей Арея – тренированной и непредсказуемой. Длинная шпага,
которой она недавно обзавелась взамен рапиры, сломанной в схватке с Кводноном,
материализовалась в ее руке уже после начала выпада и вошла Здуфсу прямо в
сердце.
Ната закричала. Мошкин отшатнулся. Дафна
закрыла лицо рукой. Она была напугана не столько тем, что на ее глазах пронзили
стража, сколько выражением торжества на лице у Мефодия.
Гарпий Здуфс пошатнулся, повернулся на пятках,
будто собирался рухнуть и… внезапно перестав притворяться, пакостно
ухмыльнулся. Он сделал быстрое движение ногтем, и Улита была отброшена на
ближайший шкаф каталога.
– Скверная шпажонка! Не артефакт, не так
ли? Максимум лезвие заговорено колдуном-самоучкой! Для комиссионера, пожалуй,
хватило бы, но точно не для меня! Тебе конец, ведьма! Хотя я и не вампир, твое
полнокровное тело обещает мне немало сил, – сказал Здуфс.
Он приблизился и медленно стал поднимать руку.
Улита, оглушенная ударом, беспомощно смотрела на блестящие ногти, которые
должны были выпить ее жизнь.
– Не трогай ее! – крикнул Буслаев.
– Молчи, наследник мрака, пока я не
решил, что вы заодно! – рявкнул Здуфс.
Внезапно он распрямился и нелепо взмахнул
руками, точно пытаясь сбросить что-то. С плеча Дафны на спину Здуфса молнией
прыгнул Депресняк и сосредоточенно стал драть ее когтями. Морду он при этом
отворачивал в сторону: сражаясь с Гарпием, он одновременно им брезговал.
– А ну прочь оттуда, мелкая дрянь! Твоей
хозяйке же хуже будет! – взвизгнул Здуфс.
Не тратя времени на Депресняка, с которым он
надеялся расправиться позднее, Гарпий атаковал Дафну, которая тянулась уже к
флейте. Молния, оторвавшаяся от его ногтя, испепелила рюкзак Дафны, опалила ей
руку и отбросила флейту далеко в сторону. Дафна вскрикнула от боли.
Гнев и ярость заполнили все существо Мефодия.
Они были так сильны, что он с трудом воспринимал реальность. Он лишь ощутил,
как в руке у него сам собой возник меч. Никогда прежде материализации не
удавались ему с таким блеском. Ему даже не пришлось сгущать образ и произносить
формулу власти, необходимую для вызова. Видно, в данный момент клинку и так
было понятно, что власть у Мефодия есть.
– Сдохни еще раз! – услышал он
собственный крик.
Прежде чем ноготь Здуфса, точно штопор,
опустился сверху вниз, приканчивая Даф, сбоку на него ринулся Мефодий. Лезвие
меча описало в воздухе широкую дугу, однако цели не достигло. Гарпий
провернулся на пятках, уклонился от удара и чиркнул по воздуху ногтем. На
запястье у Мефодия появилась длинная красная полоса. Кисть разжалась, и меч
Древнира, разочарованно зазвенев, упал на пол.
– Хорошенькое наследство оставил мне
Арей! Наследник мрака ведет себя, как сентиментальный влюбленный болван! Теперь
я, пожалуй, убью светлую после ведьмы! – выдыхая пары ртути, процедил
Гарпий.
Без предупреждения отпрыгнув назад, он
ударился спиной о стену, надеясь раздавить или сбросить с себя Депресняка.
Однако умный кот, вовремя спрыгнув, зигзагом нырнул под ближайший стеллаж. Молния,
посланная Здуфсом вдогонку, лишь опалила пол.
Отложив расправу с котом, Гарпий шагнул к
Улите и вскинул руку. Все ждали удара, однако роковой молнии не последовало.
Немало удивленный, Здуфс тупо уставился на свою руку. Теперь она больше
напоминала ледяной молот. Пальцы, ладонь, кисть – все оказалось в центре
застывшего шара. Там же, во льду, хладнокровно свернулся в кольцо мертвый
угорь.
От гнева Здуфс раздулся, как мертвец, и
распространял удушающие запахи. Сюртук его загорелся от внутреннего жара и
чадил. Кожа желтела и сворачивалась, как горелая бумага. Однако лед, сковавший
ему руку, упорно не таял. Капли воды, отрывающиеся от него, немедленно
возвращались обратно и вновь застывали.
Евгеша Мошкин, растерянно хлопая глазами,
смотрел на опустевший аквариум.
– Мне крайне неловко. Надеюсь, я не очень
обеспокоил вашу рыбку? – спросил он у Гарпия Здуфса.
Вместо ответа Здуфс взревел и кинулся к
Мошкину, пытаясь проломить ему голову ледяным молотом. Евгеша испуганно застыл,
неумело заслоняя голову руками. Зудука своевременно спрыгнул со стула под ноги
Гарпию. Оживленец споткнулся и упал. Страж еще не вскочил, а Даф уже метнулась
к стеллажам и подняла флейту. На полпути Здуфса настигла сдвоенная боевая
маголодия. Мефодий, схватив меч левой рукой, плашмя опустил его на голову
Гарпия. Послышался удар, какой бывает при столкновении двух бильярдных шаров.
Гарпий закатил глаза и блаженно вытянулся на полу.
