Боевой маг с пегой бородой, видя, что его
растопыренные пальцы пугают валькирию разве что бахромой грязи под ногтями,
извлек из-за уха шило с захватанной рукоятью и коротким, в три ногтя, лезвием.
Прочно ухватив его, пегобородый принялся с величайшим рвением тыкать шилом в
хрустальный шар, внутри которого металось плененное отражение Ирки.
Огненный язык боли лизнул Ирку в плечо. Дрот,
занесенный для броска, выскользнул из ослабевшей руки молодой валькирии. Еще
два укола сбили ее с ног, заставив судорожно хватать ртом воздух.
Антигон попытался запрыгнуть в склеп с земли и
даже ухватился за край, но магфицер атаковал его красной искрой. Антигон упал в
траву. Ирка с тоской поняла, что момент упущен и схватка, похоже, проиграна.
Делая неимоверные усилия, она пыталась дотянуться
до дрота, но ухмыляющийся маг отбрасывал ее новыми уколами боли. Десантный гном
ковылял к Ирке. Достав магическую трубку, он, бормоча что-то, пытался выдуть из
нее пузырь.
Антигон, оглушенный искрой, с опаленными
бакенбардами, схватил гнома за ноги. Они стали бороться, катаясь по земле и
вырывая друг у друга трубку. Видя, что силы равны и никто не может взять верх,
каждый попытался выдуть пузырь со своей стороны. В результате глиняная трубка
треснула посередине.
Два прозрачных пузыря слились в один, громадный,
с радужными разводами, мгновенно поймавшими отражения неба, земли и воды из
мелкой лужицы. Теперь из четырех стихий не хватало лишь одной – огня, но пузырь
нашел и его в дальнем отблеске кольцевой дороги, в красной точке сигареты
внутри проносившегося автомобиля. Встретившись в узком пространстве пузыря,
стихии начали перемешиваться, сгущаться, подтягивая незримые силы. Огонь
ополчился на воду, воздух на землю. Несколько секунд спустя на пузырь было уже
невозможно смотреть. Там все полыхало, ярилось, сверкало…
– А-а-а! Спасайся кто может! –
завопил магфицер.
Гном и Антигон, сообразив, что натворили,
перестали бороться, бросили обломки трубки и на четвереньках побежали в разные
стороны. Мгновение спустя гигантский пузырь лопнул. Взрывом подкинуло зависший
в воздухе склеп. Боевой маг выпустил хрустальный шар, и тот, ударившись о
скамью склепа, брызнул осколками.
Острая боль отпустила Ирку. Не мешкая, она
дотянулась до копья и, вскакивая, метнула его с колена. Копье сияющей чертой
рассекло ночь и врезалось в склеп между магфицером и боевым магом. По каменному
борту, разделяя склеп на две неравные половины, пробежала длинная трещина.
Утратив способность к полету, склеп обрушился
на землю. Фортуна, повернувшаяся было к Ирке спиной, сейчас демонстрировала задние
карманы джинсов ее врагам. А верный дрот, едва успев поразить цель, вновь
вернулся в руку валькирии, занесенную для нового броска. Однако с броском она
медлила, наблюдая, как магфицер и пегобородый, точно два жука, ворочаются в
темном кустарнике.
– Мы еще в-в-в-встретимся! –
прошипел магфицер.
– Ж-ж-жду не дождусь! – передразнила
Ирка, заставив заику пожелтеть от злости.
Пегобородый маг ничего не сказал. Он лишь
хмуро покосился на дрот, а затем быстро и внимательно заглянул в лицо Ирке. В
отличие от магфицера, он не кипел от гнева. В его глазах не было ни
быстропортящейся ненависти, ни дальновидной ярости, лишь легкая озабоченность.
Закутавшись в плащ, он завертелся на месте. Золотые искры, отрываясь от кольца,
прилипали к плащу. Еще три или четыре оборота, и он телепортировал. Контур ярко
вспыхнул и опал. Магфицер последовал его примеру. За ними почти без перерыва
слиняли десантный гном и очухавшийся пепелометчик.
– Жуткий монстр доволен! Славная была
тузилка-колотилка! Видела, сколько пыли я вытряс из этого гнома? –
жизнерадостно произнес Антигон.
Он прихрамывал, задыхался и был закопчен, как
трубочист, вывалившийся из камина. Однако на общий энтузиазм этого странного
существа битва нисколько не повлияла.
– По-моему, он вытряс из тебя немало
пыли! – заметила Ирка, с грустью разглядывая поредевшие бакенбарды и
приплюснутый нос.
– Ужасной хозяйке показалось! На самом
деле Антигон отколошматил его куда больше! – с обидой сказал потомок
русалки. – Но нам пора! Скоро они восстановят силы и попытаются прорваться
сквозь ткань миров в другом месте.
* * *
Незаметно наступила ночь. Лес давно слился во
что-то единое, неподвижное, грозное… В небе, очень низко, висела круглая,
пугающе огромная луна. Один ее конец был затемнен, но все равно угадывался в
светлом ободе. Изредка то одна, то другая вершина дерева, смещаясь в поле
Иркиного зрения, цепляла диск луны, и Ирке всякий раз казалось, что ночное
светило оторвется и упадет. Однако лунный диск был привинчен надежно.
Когда валькирия в пятый раз приготовилась
повторить свое предложение взлететь и посмотреть сверху, Антигон внезапно
радостно заорал:
– Ну что я говорил? Вот оно, родненькое!
Вот оно, кошмарненькое!
Ирка в недоумении огляделась. Однако, как она
ни старалась, ничего родненького, равно как и кошмарненького, увидеть ей так и
не удалось.
– Да вот же! – нетерпеливо сказал
Антигон.
Ирка подняла глаза. Четыре высоких деревянных
столба, которые она прежде принимала за деревья, взмывали ввысь. Наверху,
метрах в четырех от земли, помещался небольшой вагончик с двумя подслеповатыми
окнами. Самое странное, что наверх не вело никакой лестницы. Лишь болталась
длинная веревка с узлами.
– Это что еще? – удивилась Ирка.
– Когда-то лопухоиды снимали здесь кино
про партизан. После была станция не сильно юных натуралистов, которые чаще
распивали здесь алкогольные напитки, чем наблюдали за белками. А сейчас пусть
тошнотная хозяйка потрудится заглянуть внутрь!
Антигон высоко подпрыгнул и услужливо подал
Ирке веревку. По веревке с узлами Ирка забралась наверх. Руки у нее были
сильные. Когда то и дело пользуешься поручнями, втягивая непослушное тело на
коляску, невольно даешь мышцам хорошую нагрузку.
Вскарабкавшись на площадку, Ирка толкнула
дверь и внезапно оказалась в просторной и уютной комнате. Деревянные лавки,
большой стол, стеллажи от пола и до потолка, удобные для всевозможных мелочей.
Больше всего понравился Ирке удобный гамак. Под гамаком Ирка увидела охапку
свежей соломы и несколько говяжьих костей.
– А это зачем? – не поняла Ирка.
– Это чтобы волчице… ежели что… –
смутился Антигон.
Ирка оценила его скромность и одновременно
выругала себя за глупость.
– Я все устроил! Хозяйка довольна
кошмарным монстром? Не правда ли, отвратительное жилище? Хуже просто не бывает,
а? – надувшись от гордости, спрашивал Антигон.
