– Это граница! – пояснила Улита,
решительно отряхивая джинсы от глины. – На ту сторону может перейти только
маг или страж. Для случайных прохожих здесь только топь. Этих мостков для них
не существует.
– То есть лопухоиду Лысой Горы не
увидеть? И этих, которые на гробах? – поинтересовался Чимоданов.
– Ни в коем разе. Для лопухоида тут
непроходимые болота. Ни дорог, ни населенных пунктов. Маги не любят, когда в их
жизнь вторгаются посторонние, – заверила его ведьма.
В воздухе звенели комары. Над Лысой Горой
занимался рассвет. Уставшая за ночь луна садилась в тучи. По небу, крикливо
переругиваясь, проносились гарпии. Депресняк вознамерился показать им, кто тут
главный, но гарпии подняли такой крик и так заплевали предрассветное небо
трассирующими плевками, что коту пришлось ретироваться. Спасая его, Даф
вынуждена была даже достать флейту.
Они пошли по мосту. Вода казалась неподвижной.
Русалки-фараонки, выныривая, опирались о бревна и протягивали к ним гибкие
руки.
– Прыгни в воду, молодчик! Прыгни в воду,
молодка! Братом будешь, сестрой будешь! – уговаривали они.
Улита посмеивалась и угощала русалок
шоколадными конфетами. Русалки настороженно разглядывали их и возвращали,
предпочитая сырую рыбу. Варило, Чмурило и Зарезало равнодушно косились на
гостей и поплевывали на червяков. Утренний клев еще не начинался.
На противоположной стороне речушки у моста,
поскрипывая, раскачивались две потемневшие от времени виселицы. На одной из них
болтался скелет с рекламной табличкой на шее:
«Лысая Гора. Экскурсии для приезжих
и любопытствующих. Обмен карм и валют.
Махинации с эйдосами. Бросьте дырку
от бублика в правый ботинок».
Язычок ботинка был предусмотрительно отогнут,
открывая нечто вроде копилки.
– С мертвяками не разговаривать! Подарков
и одолжений от них не принимать! А вот бояться – их можно и не бояться. Пока вы
не вякнули, они вам ничего не сделают. Все ясно? – шепнула Улита голосом,
который исключал возможность неповиновения.
Предупреждение оказалось своевременным. Когда
они проходили мимо, скелет обиженно щелкнул зубами и неожиданно предложил
скидочку.
Лысая Гора медленно просыпалась. Туман
стелился по земле слежавшимися клочьями ваты. Запоздавшие мертвяки, позевывая,
не спеша шли на кладбище. Последний из них небрежно помахивал петухом, голова
которого безжизненно свешивалась набок.
– Поломали-таки будильник, аспиды! –
сказала Улита без особого негодования.
В глубоких оврагах копошилась нежить, выгребая
землю из новопрорытых ходов. Здесь, на Лысой Горе, она была гораздо упитаннее,
чем в Верхнем Подземье, и гораздо миролюбивее.
Завязавший вурдалак с ненавистью грыз плитку
гематогена, отплевывая бумажку, которую ему лень было развернуть. Семизубая
старушка из вдовых великанш (даже скрюченная ревматизмом она была вчетверо
больше Улиты) торговала сухими глазами, насыпая их в бумажные пакеты. Изредка
она роняла горсть-другую, и тогда глаза лихо, как мячи, стремились упрыгать
куда подальше. Мертвяки из совсем обветшалых, теряя осыпающиеся суставы с рук,
ловили их и вставляли в глазницы.
Поодаль три другие великанши торговали
запасными ногами и руками. Спрос на них из-за дороговизны был гораздо ниже, и
старухи, скучая, гневно посматривали на товарку. Если бы не новенькая жилетка
против сглазов и большая дубина, прислоненная к стене на всякий пожарный
случай, той пришлось бы туго.
Рубило-Дебило и Крушило-Тормошило, два
шестируких монстра с членовредительскими наклонностями, сражались на
бензопилах. Во все стороны летели отрубленные конечности. Сократив количество
конечностей до жизненно необходимого минимума, монстры деловито собрали их в
мешочки, выключили бензопилы и, помирившись, отправились в моргчевню «Ваш
последний завтрак», распложенную неподалеку от трактира «Заворот кишок» и
детского кафе «Кровососик».
– Красавица, огонька не найдется? –
поинтересовался Рубило-Дебило у Наты, роняя красную каплю с бензопилы.
Ната с тревогой покосилась на Улиту, точно
спрашивая у нее, является ли Рубило-Дебило мертвяком и, следовательно, не
опасно ли с ним заговаривать?
– Не найдется, родимый! Иди своей
дорогой! – певуче отвечала ему Улита.
– Не у тебя спрашивали, а у хорошенькой!
Так чего, есть огонек? – глухо ответил Рубило-Дебило, не отводя глаз от
Наты. Лицо и грудь у него были покрыты белыми шрамами с видимыми следами ниток.
Ната испуганно молчала. Мефодий на всякий
случай выдвинулся вперед, прикидывая, как быстро сумеет достать меч. Даф
взялась за флейту. К счастью, монстра окликнул Крушило-Тормошило, уже стоявший
на пороге моргчевни.
– Ну, до встречи, дэушка! Еще
увидимся! – сказал Рубило-Дебило, враскачку направляясь к своему приятелю.
Едва монстры с членовредительскими
наклонностями скрылись, Улита набросилась на Нату:
– Признайся, ты строила ему глазки?
Пляску лица делала?
– Ну… э-э…
– Только не ври! Он бы просто так не подошел!
– Нечаянно. Просто задержала на нем
взгляд и все… даже не напрягалась сильно! – призналась Ната.
В ее голосе заметно было удовлетворение, что и
здесь, на Лысой Горе, ее чары имеют силу.
Широкая тропа вела в лес. В траве ржавели
доспехи. Из земли торчали стрелы. Ржавые щиты собирали дождь и росу. В
некоторых плавали головастики. По полю брани белыми дымными струйками плавали
неупокоенные тени. Порой пути их пересекались, и тогда становились слышны
давний лязг оружия и крики.
– Здесь арьергард объединенной армии
светлых и темных магов был застигнут врасплох армией Чумы-дель-Торт. Или нет,
не так… Это армию Чумы-дель-Торт застигли врасплох. Союзные батальоны нежити
повернули вспять, остальные же полегли как один! – засомневалась Улита.
– А эта Чума-как-ее-Торт была
стражем? – спросил Мефодий.
– Издеваться изволите, юноша? Всего лишь
некроколдунья, объединившая силы семи других, убитых ею некромагов. Да только
стражи мрака, даже те, что накопили много эйдосов в своих дархах, неохотно с
ней связывались… Хотя что ворошить старое? Чумы-дель-Торт уже нет на
свете! – заметила молодая ведьма.
Они вошли в лес. Этот уже был не березовым, в
котором, как известно, хочется жениться, а еловым, где хочется удавиться.
Нижние ветви с обрывками веревок подтверждали этот печальный факт.
