Внимание: заговор на вечную любовь не имеет
известных отводов!»
Мефодий оглянулся на Даф. Она ровно и тихо
дышала. Подкравшееся искушение врезало Буслаеву носком с песком по затылку. Как
всегда мгновенно – ибо он был человек настроения – Мефодий встал рядом с Дафной
на колени и, заглядывая в книгу, прочитал:
– Амореус аморенус! Аморенус амоморейос
амми! Ты полюбишь меня, (имя)! Ой, тьфу ты! Аморенус амоморейос амми! Ты
полюбишь меня, Дафна! Амомареййййяяяяя!
Учитывая, что книга писалась магом и для
магов, в этом месте предписывалось выпустить двойную красную искру, однако
Мефодий из-за отсутствия перстня никак не мог этого сделать. Неожиданно за
стеной что-то полыхнуло, и тонкую перегородку прожгли два крупных алых шара
размером с кулак. Это, отзываясь на призыв будущего повелителя мрака, сработал
перстень на руке у спящего людоеда. Перстень мага не послушался бы чужого,
однако с людоедскими перстнями другая история. Они велики по размеру, скверно
настроены и выбрасывают искры без особого повода, чуть ли не от сырости.
Мефодий вскочил и, схватив цветную тряпку
(позднее обнаружилось, что это новый свитер Наты), поспешно затушил тлевшую
перегородку. Затем вновь оглянулся на Даф и замер. Ему почудилось, что она
открыла глаза. Буслаев поспешно наклонился и, насвистывая, сделал вид, что
завязывает шнурок.
«Глупый! – подумала Даф, разглядывая
его. – Кто же заговаривает стража заклинаниями для магов, да еще из
оккультных книжонок!.. Нас с тобой связывает нечто большее».
– Выспалась? – спросил Мефодий.
– Более или менее, – ответила Дафна.
– Это хорошо, что более-менее. Ничего не
снилось?
Даф зевнула.
– Да так, ничего особенного. А ты уже
давно не спишь?
– Ну, некоторое время, – сказал
Мефодий уклончиво.
– А-а-а… Ясно… А я вот сейчас… Депресняк
не носился, нет? – спросила Даф.
«Не слышала!» – с облегчением подумал Буслаев.
«Да где уж мне слышать! Глухая я!» – подумала
Даф.
* * *
– Значит так! – сказала Улита тоном
лекторши, которая с утра поругалась с мужем. – Что такое Лысая Гора, вы
себе примерно представляете. Здесь не курорт! Надо быть предельно осторожным.
Встречаемся в гостинице в десять вечера, не позже, пока мертвяки массово не
повылезали.
– Ты уверена, что нам действительно нужно
разделиться? – спросил Мошкин.
– Так мы сможем опросить больше жителей и
привлечь меньше внимания, чем таскаясь всей толпой… Мошкин пойдет с Натой, Чимоданов
– со мной, Мефодий и Даф вместе. Ваша задача: не засветиться и постараться
узнать, почему горбун Лигул терпеть не может Лысую Гору.
– Что, прямо так в лоб и спрашивать:
«Извините, почему Лигул та-та-та?» Тупо как-то! – усомнился Мефодий.
– Разумеется, тупо! Прояви фантазию!
Шпионы тоже не пристают в метро ко всем встреченным офицерам: «Брат, военная
тайна нужна позарез! А то начальство достало!» – насмешливо сказала Улита.
Она уже стояла у дверей, готовая выйти из
номера, как вдруг повернулась и, вспомнив о чем-то, произнесла:
– Последняя инструкция! С вампирами
никуда не ходить и на братский поцелуй в щечку не соглашаться, даже если вампир
(ну того хуже вампирша!) будет симпатяга! Они врут про щечку, а сами как
впиявятся в шею – не отдерешь… Другой распространенный трюк: если вурдалак
подбегает в ужасе и просит вас посмотреть, что ему попало в глаз – это тоже
подстава!.. Не соглашайтесь! Ясно?
– Ясно! А что отвечать, если попросят?
Неудобно же не ответить! – засомневался Мошкин, богатое воображение которого
мигом нарисовало ему хорошенькую вампиршу в кожаной юбке и с малиновыми
накладными ногтями.
– Отвечать: «осиновая щепка» и быстро
проходить мимо! – заявила Улита, соболезнующе глядя на него. – Еще
один совет: если вам вдруг встретится мертвяк, говорить с ним нельзя! Ясно?
– Да, ясно нам, ясно… – нетерпеливо
согласился Мефодий. – Ты уже раз сто об этом предупреждала!
– А теперь скажу в сто первый… Но
представь себе такой расклад – просто невероятный, что заговорить с мертвяком
все же нужно. Как ты выкрутишься? – спросила Улита.
– Крикну издали и сделаю ноги… А? Или Даф
его потом шарахнет маголодией? – предположил Мефолий.
– Глупо и не факт, что поможет, –
ухмыльнулась ведьма. – Есть способ получше. Видишь… хм… ну хотя бы этот
тюфяк? А теперь представь, что я мертвяк! Говори со мной, обращаясь к тюфяку.
– Как это?
– А так! «Тюфяк-тюфяк! Заклинаю тебя
твоим последним дыханием, если знаешь тайну горбуна Лигула, расскажи ее мне!»
– И что, тюфяк ответит? – изумился
Чимоданов.
Улита заглянула в его ясные глаза.
– Конечно, нет. Тюфяки, вообрази, ребята
молчаливые. Занеси это в свою записную книжку, роднуля! Используешь для
дипломной работы про повадки тюфяков! Получишь премию и сопьешься, каждый день
покупая себе кефир!.. – сказала она с раздражением.
– Ты хочешь сказать, что вместо тюфяка
мне ответит мертвец?
– Само собой. Ответит как миленький. И
сделать тебе ничего не сможет. Ведь формально ты обратился не к нему, а к
тюфяку. Ну или там к дереву, стене, камню, к чему угодно…
– Класс! Разговаривать с мертвяками с
помощью элементарной уловки! У нас в Эдеме до такого пока никто не
додумался! – восхитилась Даф.
– Еще бы! Вы все там рассуждаете
прямолинейно. Мыслите абстрактно и слишком высокими категориями. Мысль должна
быть гибкой и резкой, как хлыст. И конкретной. Есть цель – есть мысль. Нет цели
– голова отдыхает и проветривается через ушные дырочки и ноздри естественным
сквозняком, – категорично заявила ведьма.
– Занятно. Это же чистейшей воды
отмазка! – сказала Даф.
– А то! – согласилась Улита. –
Магия – это сплошная отмазка! И еще формализм. Заклинания, руны, обряды… Именно
поэтому все хорошие маги зануды, а все плохие маги отморозки.
Ведьма почти уже собралась выйти из номера,
как вдруг увесистый камень влетел через окно в комнату и покатился по полу
вместе с осколками стекла. Произнося нехорошие слова, Улита подошла к окну. Под
окном стоял человек в пыльном плаще, с лицом, скрытым складками капюшона. Когда
Улита выглянула, он как раз бросал очередной камень. Молодой ведьме пришлось
быстро отскочить от окна, чтобы не схлопотать камнем в глаз.
