– А вот это уже наглость! – заявила
Улита и, схватив мушкет, прицелилась.
– Эй ты, хамло длинноногое! –
заорала она. – Считаю до ста! Девяносто девять уже было! Проваливай или
сейчас сопелька оборвется!
Человек в пыльном плаще выпрямился и молча
откинул капюшон. Мушкет выпал из рук ведьмы, так и не выстрелив, к величайшему
разочарованию Зудуки.
– Эссиорх! – радостно завопила
Улита. – Эссиорх!
Хранитель быстро поднес палец к губам, надел
капюшон и ссутулился.
– Вы обознались. Темный звездочей Адриан
фон Тошниотль к вашим услугам! – сказал он.
Оглядевшись, фальшивый звездочей хотел было
разбежаться и прямо сквозь стену запрыгнуть на второй этаж, но, вспомнив о
чем-то, с досадой махнул рукой. Пришлось воспользоваться самым скучным из всех
существующих способов проникновения в помещение – дверью.
– Страшно неудобное место, эта Лысая
Гора! Полеты тут заблокированы, телепортации тоже… Хотя оно и понятно. Здесь и
без телепортантов полный бардак, – проворчал он через пару минут, входя в
комнату и сбрасывая капюшон.
Да, сомнений не было. Перед ними действительно
стоял Эссиорх. Улита с визгом повисла у него на шее и поджала ноги.
– Эй! Ты сорвешь мне спину! Спина у
мотоциклистов – слабое место! – пропыхтел хранитель, с трудом удерживая
равновесие.
Ведьма надула губы.
– Гадкий ты гадик! А как же торжественное
обещание носить на ручках всю жизнь? – поинтересовалась она.
– Не припомню что-то такого, –
сказал Эссиорх.
– Нет, вы слышали его? Слышали? Говорила
мне Мамзелькина: не верь мужчинам, обманут! Обещают пиццей накормить – бери
расписку. Обещают поцеловать – тоже бери расписку, пока не передумали. Причем
расписку лучше заверить у нотариуса.
– Я хранитель. Нам нельзя к
нотариусу, – заметил Эссиорх.
– Да уж знаю я, все знаю… Вам и жениться
нельзя, – отмахнулась Улита.
Эссиорх насупился и попытался сурово
окаменеть, однако по ходу дела оказался не готов и передумал.
– Ну ладно, ладно. Не злись. Как тебе
удалось пройти мимо хозяина? Он тебя пропустил?
– Разумеется. Я умею производить
благоприятное впечатление. Я даже вступил с ним в светский разговор! –
похвастался хранитель.
– И что же ты ему сказал? –
машинально спросила Улита, с вниманием любящей женщины исследуя кончиками
ногтей волосы и шею любимого.
– Не надо… Щекотно… Я спросил у него,
откуда у него эти ужасные шрамы на лице. Не получены ли они в знаменитой битве
с тенями?
– А он?
– Он ответил, что в битве с тенями он
рубился на стороне светлых, однако шрамы не оттуда. Когда он был ребенком и жил
в мире лопухоидов, то однажды вбежал в кухню через стекло веранды, потому что
испугался очень маленького песика…
– А ты что?
– Да ничего. Я заверил его, что шрамы,
украшающие мужчину, могут быть любого происхождения, и поднялся к вам.
Напоследок он сказал мне, что если я захочу вечерком выпить, он составит мне
компанию.
Улита, все еще частично висевшая на Эссиорхе,
наконец соизволила встать на собственные ноги.
– Так и быть. Живи. В поднимающих тяжести
мужчинах есть что-то комическое. Особенно, когда они еще пытаются
разговаривать! – сказала она.
– Спасибо, что просветили. В следующий
раз, когда тебе вздумается на меня навалиться – виси на плечах, а не дави на
затылок! – с обидой произнес Эссиорх.
Пока Эссиорх выяснял отношения с Улитой, Даф
внимательно смотрела на своего хранителя. Что он делает здесь? И как сумел так
скоро найти их? Разумеется, хранители всегда знают, где в тот или иной момент
находится их подопечный, но все же?
– Как ты оказался на Лысой Горе? И где
твой мотоцикл? – спросила она.
– Тут долгая и запутанная история… –
сказал Эссиорх, поняв, что Дафна ничего еще не знает о картине, Камне Пути и
персоне по имени Матвей Багров. – Если совсем кратко, то от моего
мотоцикла осталась только рама.
– Рама?
– Еще руль и двигатель, если быть совсем
точным, – Эссиорх горестно уставился в пол.
– Бедняжка! Что с ним стряслось? Короткое
замыкание? Трейлер пошел на обгон «Запорожца»?
– Его зацепило из пепеломета. Если это
тело уцелело, то лишь потому, что я вылетел из седла чуть раньше. Так что в
какой-то мере я даже благодарен тому стрелку из сглаздамата, который помог мне
это сделать. Сглазы-то не убивают.
– Пепеломет… Сглаздамат… Погоди! Это же
оружие боевых магов! Ты сцепился с боевыми магами, пупсик? – поразилась
Улита.
– Я с ними, или они со мной. Какая
разница? От перестановки слагаемых драка не отменяется, – сердито ответил
хранитель.
– Надеюсь, ты хорошо им накостылял?
– Боюсь, что похвалиться нечем, – с
сожалением сказал Эссиорх. – Я вскочил и как припадочный кинулся к своему
мотоциклу. О магах я вообще забыл. Маги тем временем кое-что нашли, сообразили,
что им нужен был совсем не я, покрутились поблизости на своих склепах и
слиняли. У них хватило ума не соваться. Да и потом, по большому счету, что они
могли мне сделать? Уничтожить тело? Я вселился бы в другое…
– А затем?
– Я затащил в кустарник остов мотоцикла –
возможно, после я постараюсь восстановить его, – задержался на несколько
часов, чтобы уладить кое-какие дела, понял, что в мире лопухоидов меня ничто
больше не удерживает, и отправился на Лысую Гору. Вот и все, – сказал
хранитель.
Даф с ее безошибочно настроенной интуицией
ощутила, что Эссиорх о чем-то умолчал, однако решила, что об этом они поговорят
позднее, когда останутся вдвоем. Пока же только спросила:
– А что это за Адриан фон Тошниотль?
Эссиорх сдвинул брови.
– История магии. Девятьсот восьмой год
обучения. Дополнительный материал. Ты хочешь сказать, что ты это не проходила?
– Э-э… конечно… Адриан фон Тошниотль!..
Теперь припоминаю! – важно сказала Даф, ощущая подозрительный зуд в
невидимых перьях.
