– Без сомнения, лисонька! Моя память не
вмещает таких сложных фамилий, как Чимоданов, Мошкин и Вихрова! Я забыл их
немедленно, как услышал! – предупредительно откликнулся ее спутник.
– Давайте знакомиться! Меня зовут Далила
Петровна! – продолжала женщина. – А это мой муж Герострат Андреич… Не
правда ли, пупсик, тебя так зовут? Он у меня, знаете ли, грек. В свободное
время ходит с зажигалочкой и ищет, чего бы такое поджечь. Храм Артемиды или что
другое. За неимением великого поджигает занавесочки и всякие ненужные бумажки.
Хи-хи, ежик?
– Хи-хи, лисонька! – басом отвечал
Герострат Андреич. – Не обращайте внимания, крысяточки! Это мы с лисонькой
так шутим! Да, лисонька?
– Конечно, ежик! – заверила Далила
Петровна и восторженной наседкой заметалась вокруг гостей, улыбаясь, мельтеша и
быстро касаясь их, точно сроду не видела ничего более прекрасного. – Ах,
какие головки! Какие чудные умные головки! Сколько всего в этих
головках! – кудахтала она.
– Лисонька! Прекрати, ты увлеклась! Еще
рано! – укоризненно произнес Герострат Андреич.
Далила Петровна покраснела.
– Да, попугайчик! Прости, я
забыла! – спохватилась она. – А теперь, дорогие мои, ходите по
магвазинчику, сколько вздумается, и выбирайте, выбирайте, выбирайте! Мы будем
просто счастливы! Мы уже счастливы! Не так ли, суслик?
– Да, лисонька!
Герострат Андреич и Далила Петровна обменялись
взглядами, такими сладкими, просто приторными, что едва ни приклеились друг к
другу.
– Мы не можем ничего купить! У нас нет
денег. Мы просто зашли посмотреть, – переглянувшись с Натой, виновато
сказал Мошкин.
Герострат Андреич и Далила Петровна искренне
удивились.
– Какие деньги, лисонька? Ты говорила им
что-то про деньги?
– Нет, зайчик!.. Как я могла?
– А я разве говорил, лисонька?
– И ты не говорил, дельфинчик! Они просто
не в курсе!
Герострат Андреич доброжелательно похлопал
Петруччо по плечу и подтолкнул его к стеллажу.
– Никаких денег, ребята! Забирайте все,
если унесете! Взамен хоть плюньте на пол – и то считается! – сказал он,
сияя.
– Что, правда, что ли? Как-то
странно! – усомнился Чимоданов.
Герострат Андреич грозно надвинулся на него.
– О Тартар! Неужели я похож на лжеца? Моя
бедная прабабушка перевернется в гробу и придет разбираться!.. Ты же не хочешь,
чтобы она пришла, нет?
– Э-э, нет. Не хочу! – пятясь,
подтвердил Петруччо.
Герострат Андреич моментально успокоился и
снова похлопал его по плечу.
– Это правильно, что не хочешь. Я вот
тоже не хочу! – сказал он шепотом. – Вы ведь недавно на Лысой Горе,
не так ли?
– Да, с утра, – признал Чимоданов,
решив, что телепаты и так это знают.
Герострат Андреич оставил его и повернулся к
Мошкину. Он никого не обделял вниманием.
– И как вам здесь? – спросил он,
лучезарно улыбаясь.
– Очень х-хорошо, – вежливо
заикнулся Евгеша.
Хозяин довольно закивал.
– Уютнее, чем в вашей Москве, не так ли?
Огромный город, бестолковый, шумный! Имел счастье как-то бывать там.
– П-правда? А где вы
останавливались? – вежливо спросил Евгеша.
Герострат Андреич замялся, вспоминая. За него
поспешила ответить любящая жена.
– Где останавливался? Ты же говорил, что
нигде не останавливался! Вас отвезли прямо на Лобное место. Не правда ли,
котик?
– Да, лисонька! Именно на Лобное место! А
вид, вид оттуда какой! – в полном восторге воскликнул Герострат Андреич,
за рукав буксируя Мошкина к стеллажам. – Да берите вы, берите! Не
стесняйтесь! Для москвичей все бесплатно!
Заметив, что Евгеша мнется, хозяин принялся
насильно навьючивать его чем попало, хватая предметы с полок. Его восторг
быстро переходил в эйфорию. У Евгеши уже не хватало рук, чтобы все удерживать,
и он ошалело прижимал к себе все эти сосуды, чайнички, кинжалы, фотографии…
– Только не подходите к тому дальнему
стеллажу. Там есть одна кость. Ее нельзя брать – падаешь и сразу умираешь. Даже
не успеваешь выйти наружу! Не правда ли, бурундучок? – проворковала Далила
Петровна. Она навьючивала Нату антиквариатом столь же старательно, сколь ее
супруг навьючивал Евгешу.
– Да, лисонька! – подтвердил
Герострат Андреич.
Чимоданов внимательно наблюдал за ним. Сам
порядочный плут, он смутно ощущал столь же прожженого плута в Герострате
Андреиче. Насвистывая, Петруччо осторожно сунул руку в карман, где у него лежал
кусок пластилина. Привычные пальцы вылепили человечка. Чимоданов поднес его к
губам, подул, пытаясь оживить, однако пластилиновая фигурка даже не
шевельнулась.
Рядом белым участливым пятном замаячило лицо
Далилы Петровны.
– Что ты делаешь? – спросила она
вкрадчиво.
– Я? Ничего.
– Ничего? А ну позволь-ка!
Далила Петровна мягко разжала его ладонь и,
заметив пластилин, ухмыльнулась. Впервые Чимоданов увидел так близко ее зубы.
Они были мелкие и пильчатые.
– В нашем магвазинчике чужая магия не
действует! К остальным это, кстати, тоже относится. Никакой водной магии. Никакого
визуального зомбирования! – сказала она насмешливо.
– Лисонька! – укоризненно воскликнул
Герострат Андреич. – Ну я же просил: мягче! Не так сразу! Постепенно
подготавливай!
Подарки дождем посыпались из рук Мошкина.
– Подними! – строго, с какими-то
новыми нотками, приказал Герострат Андреич.
– Нет! – тихо сказал Евгеша.
– А я говорю: да. Из нашего магвазина
нельзя выйти без покупки!
– Не подниму! – глядя в пол,
повторил Мошкин.
Герострат Андреич взял себя в руки и
поклонился.
– Лично мы никого насильно не
задерживаем. Мы же их не задерживаем? Да, моя лисонька? – спросил
Герострат Андреич, в отличие от жены демонстрировавший убогое знание флоры и
фауны.
– Да, мой попугайчик! Попробуйте,
ребятки! Если вы сумеете уйти, мы будем только рады! – отвечала Далила
Петровна, в знак своего миролюбия отступая на шаг назад.
