– Да, медвежонок! А все уцелевшие дамки
переводились в гвардию. Это и было наградой, – добавила Далила Петровна.
Ее супруг, зевая, закончил расставлять на
доске черепа.
– Если надумаете нас покинуть, наберите
побольше вещиц с полок, и дверь сразу появится… Чем больше вещей вы возьмете,
тем мгновеннее будет ваша смерть! Сотни проклятий будут конкурировать, чтобы
первыми затянуть удавку! Заодно окажете нам услугу. Удачи, птенчики! – крикнул
он, протягивая руку, чтобы сделать первый ход.
Прежде чем палец его коснулся шашки, дверь,
как известно, заговоренная лишь с одной стороны, распахнулась. В подвал,
настороженно оглядываясь, ввалился хмурый Эссиорх. За ним вбежала Улита.
Не веря своим глазам, Ната с радостным воплем
бросилась Эссиорху на шею.
– Осторожнее на поворотах, милочка! Эта
вешалка уже занята! – сухо напомнила ей Улита.
Ведьма брезгливо оглядела длинные ряды полок с
хламом и фыркнула.
– Магвазинчик! Ха! Видала я такие
магвазинчики! Эссиорх был прав, когда утверждал, что где-нибудь вы точно
вляпаетесь… – сказала она.
– Почему вы так долго? Нас чуть не
убили! – воскликнула Ната.
– Окстись, родная! Думаешь, это первый
притон, куда мы заглянули? Ладно, валим отсюда! У меня аллергия на старый
хлам! – велела Улита.
– Погодите! Стойте!
Из-за перегородки, точно черные тараканы,
выбежали Герострат Андреич и Далила Петровна. Вид у них был далеко не
торжествующий.
– Чем мы можем быть полезны? –
вкрадчиво начал Герострат Андреич.
– Хотите быть полезными? Запросто.
Возьмите веревку и повесьтесь в углу! – парировала языкастая Улита.
Однако Герострат Андреич не стал вешаться.
Трезво оценив, что на этот раз имеет дело не с простаками, он метнулся в угол и
вернулся с массивной дубинкой.
– Не пущу без покупок! – сказал он с
угрозой.
– Нет вопросов. Сейчас все купим! –
заверил его Эссиорх.
Он аккуратно отлепил от себя руки Наты, и,
прежде чем кто-то сообразил, что он собирается делать, мощным пинком обрушил
ближайший стеллаж на Герострата Андреича. Загремели блюда и доспехи. Запрыгали
глиняные кувшины. В одну секунду посреди подвала выросла целая пирамида из
хлама. Несчастный Герострат Андреич возился под стеллажом, как черепаха. Видна
была только его голова и рука с дубинкой, которую он упорно не отпускал.
– Держи их, Далила! Убивай! – вопил
он.
Вытянув скрюченные пальцы, Далила Петровна
кинулась было на Улиту, однако у той в руке уже блестела шпага.
– Только сунься! Уложу на месте! –
спокойно предупредила ведьма.
– Все равно никуда не денешься! Где дверь?
Нету двери! Вся ваша магия здесь заблокирована! – прошипела Далила
Петровна.
– Моя – да. А его нет, – сказала
Улита, кивнув на Эссиорха. – Да и потом, кто сказал, что двери нет? Что за
бред сивой кобылы, которую лягнул хромой мерин?
– Подтверждаю: двери нет. Она
нарисована, – грустно признал Чимоданов.
Улита усмехнулась.
– Нарисована, говоришь? Фокусы это все.
Дешевые фокусы дешевых пройдох, – сказала она и достала носовой платок.
Плюнув на него, она энергично вытерла
нарисованную мелом дверь. Затем, ощупав камни, что-то потянула. Прямо в стене –
точнее в том, что казалось стеной – с готовностью открылась дверь. В нее
выбежала вначале Ната, за ней Петруччо с Зудукой под мышкой и Евгеша. Улита
успела поймать Мошкина за рукав и сорвала у него с плеча прицепившееся старое
полотенце, оставшееся от великодушного навьючивания Геростратом Андреичем.
– Внимательнее будь, чайник! Таскаешь
шмотки из бутика – оторви блямбы, чтоб не звенело на выходе! –
посоветовала ведьма и, швырнув полотенце под ноги Далиле Петровне, вышла вслед
за Эссиорхом.
Далила Петровна запричитала, вытирая
полотенцем крокодильи слезы.
– Почему ты их не задержала? –
накинулся на нее Герострат Андреич. Он уже выбрался из-под стеллажа и, ощупывая
себе плечо, сидел на полу.
– Ах, медвежонок! Сегодня у нас с утра
какой-то неудачный, кривой день! Но не унывай. Будут еще хорошие деньки! –
утешила его Далила Петровна.
Герострат Андреич посмотрел на жену тяжелым
взглядом и впервые в новейшей истории не назвал ее «лисонькой».
Глава 13
Кавлик Быгуп
Оказавшись на улице, вдали от опасного
подвала, Улита жизнерадостно чмокнула Эссиорха в губы. Тот вздохнул и виновато
возвел глаза к небу, явно прося у него прощения.
– Но-но! Не слишком разбрасывайся!
Счастье – скоропортящийся продукт и в магазины не возвращается, – сказала
Улита.
– Не знаю, о каком счастье ты говоришь.
Счастье – это гармония и внутренний мир среди житейских бурь! – серьезно
заметил Эссиорх.
Улита хихикнула.
– Я сама житейская буря. Так что, с
гармонией или без гармошки – а ты никуда от меня не денешься! А ты,
хитрюга, – предупредила она Нату, – только попробуй повиснуть у него
на шее здесь исейчас. И вообще держись со своей контактной магией от него
подальше! А то первый же людоед получит хорошее дополнение к рациону!
– Очень мне нужен твой Эссиорх! Он
старый! – фыркнула Ната.
– И правильно! «В детском садике можно и
посвежее найти» – как сказал один вампир, заглядывая в ясельную группу, –
согласилась Улита.
Чимоданов, наклонившийся было, чтобы без особых
церемоний взять Зудуку за ногу и забросить его себе на плечо, внезапно издал
короткий вопль и отскочил.
В мягких, гнущихся во все стороны руках Зудуки
он внезапно обнаружил маленький двуствольный пистолет – один из тех дорожных
пистолетов, что некогда возили в сумочках благонравные Красные Кепочки, смутно
опасавшиеся встретить в дороге оборотня.
Зудука захихикал, размахивая пистолетом.
– Где ты его взял? – спросил
Чимоданов, терзаемый нехорошим предчувствием.
– Разве непонятно? Твой идиот украл его
из лавки проклятых вещей! – мрачно сказала Ната.
– Это правда? – сурово
поинтересовался Петруччо.
Зудука заерзал и виновато опустил глазки,
однако, когда Чимоданов, вооружившись палкой, попытался подцепить пистолет и
закинуть его куда подальше, Зудука отпрыгнул и угрожающе прицелился в хозяина.
Петруччо испуганно отступил, к великому торжеству развоевавшегося монстрика.
