– Вижу, Камень Пути дает тебе упорство.
Это славно. Но как насчет остальных? Тебе их не жалко? Отдай нам Камень – и мы
отпустим всех. Нам плевать даже на толстую фею, освободившую тебя из
перстня… – сказали доспехи от Пако Гробано.
– Ты… его… не получишь… – сквозь
зубы выговорил Багров.
– А как же хваленое великодушие Мировуда?
Разве волхв не передал его тебе? Хотя странно ожидать великодушия от некромага…
Я знаю, о чем говорю… Твой учитель был далеко не безгрешен…
Матвей молчал. Он экономил слова, тратя силы
лишь на удержание защиты. Ирка жалела, что не может помочь ему. Магия валькирий
действует иначе.
– Так отдашь Камень? Клянусь волосом
Древнира, я не трону никого, если ты это сделаешь! – возвысил голос
худощавый.
– Нет… Вначале умру сам! – с усилием
выговорил Багров.
Доспехи от Пако Гробано пожали плечами,
показывая, что это не проблема.
Внезапно рядом с худощавым в золотом кольце
телепортации материализовался маленький и пухлый человечек в плаще Высшей
Канцелярии Тартара. Он засуетился, забегал вокруг командира боевых магов и
что-то забормотал, то и дело успокаивающе касаясь его руки. Видимо, новости
были неважные. Человек в доспехах от Пако Гробано посерел.
Ирка услышала, как он крикнул:
– Не верю! Как он смеет брать свое слово
назад?
Пухленький человечек развел руками и сказал
что-то тихо, но уверенно.
– Я потерял черт знает сколько склепов!
Использовал федеральный резерв магии, неделю не спал, а он… Тартар бы его
побрал! – крикнул худощавый.
Последняя фраза прозвучала так комично, что
пухлый посланец в плаще Высшей Канцелярии невольно хихикнул. Командир магов
вспылил. Он выхватил меч и попытался поразить им пухленького человечка, но тот
извернулся в воздухе и мгновенно исчез. Лезвие меча рассекло пустоту.
Доспехи от Пако Гробано подошли к кругу и
снова взглянули на Матвея Багрова. Тот уже сидел на земле. Ноги его не
слушались, но вскинутые руки удерживали защиту. Лицо было залито кровью, однако
в глазах горело такое же пылкое упрямство, как в самом начале. Для таких людей
пути назад нет. Задняя передача отсутствует у них по определению. Это было
понятно всем, даже магу с лицом, смахивающим на обтянутую кожей черепушкой.
С полминуты он смотрел на Багрова, затем
плюнул, буркнул что-то в духе:
– А оно мне надо так себя гробить? –
и, повернувшись на каблуках, исчез.
За ним заспешили перегруженные боевые склепы
Магщества. Пешие маги запрыгивали в них по десять-пятнадцать человек. Разрезы
пространства затянуло, едва последний склеп скрылся за кулисами мира.
И тогда лишь Матвей Багров опустил руки…
Антигон, воинственно размахивая палицей,
изумленно телепортировал куда-то, однако уже через минуту вернулся.
– Мерзкая хозяйка, ужасный монстр
подслушал, о чем они говорили! Маги больше не вернутся! Они махнули на Камень
рукой, потому что он больше не нужен стражам… А я припечатал одного… вот… штуку
отобрал… – похвастался он, демонстрируя сглаздамат, который держал рукой
за дуло.
Внезапно валькирия поняла, что давно уже идет
дождь, которого до сих пор она попросту не замечала. Его тугие прямые струи
смывали с лица Багрова кровь. Ирка наклонилась и помогла ему подняться.
– Осел! Упрямый осел! – сказала она
с восхищением.
Матвей усмехнулся.
– Хорошо, ты победил, настоял на своем!
Что дальше? Теперь, когда все закончилось – ты можешь сказать, где был
Камень? – спросила Ирка.
Багров расстегнул рубашку. На его залитой
дождем груди напротив сердца Ирка увидела короткий широкий шрам. Ирка не
боялась шрамов. Даже того, жуткого, что некогда был у нее на спине.
– Я не понимаю! – сказала
она. – Ты был ранен в сердце? Разве такое может быть?
Багров взял ее ладонь и насильно приложил к
своей груди. Ирка услышала гулкие тяжелые звуки. Нечто твердое мерно и сильно
толкало ее в ладонь.
– При всем желании я не сумел бы отдать
Камень. Даже если бы очень захотел, – сказал Матвей.
– А твое настоящее сердце?
Он опустил глаза.
– Камень будет биться вместо него. Он не
знает усталости.
– А твое… твое сердце где? –
повторила Ирка, уже понимая, что это бестактно, но все равно не в силах
удержать вопроса.
Багров пожал плечами.
– Нет ни одного поступка на этой земле,
который не был бы связан с жертвой. Главное, убедить себя, что эта жертва
добровольна, – сказал он.
