— Да, и последнее: не дадите ли вы мне копии снимков, сделанных на месте преступления, если опять-таки можно так сказать. Мне бы хотелось взять их с собой.
Тассен кивнула и отксерила снимки.
Через несколько минут Люси поняла, что ждать до семи ей не придется.
Рыжий толстячок в цивильном костюме, показавшись в конце коридора, помчался к лифту и мгновенно исчез в нем.
Казалось, за ним гонятся силы преисподней.
21
Вулкан проснулся.
Красные и синие флаги полощутся в воздухе. Шарфы тех же цветов врастяжку. Мужчины, женщины, дети сплоченными косяками движутся в одном направлении. Мостовые забиты, воют автомобильные гудки, глушители раскалились — несчастным водителям только и остается, что терпеть.
Арно Фекамп шел быстро, пробивая себе дорогу в толпе. Люси старалась не отставать от него: сначала людской поток нес ее вперед, потом, когда они миновали стадион, пришлось бороться с встречным потоком. Раззявленные в крике рты, пары алкоголя, покрасневшие от возбуждения глаза. А ведь матч еще не начался!
Светофор засиял зеленым, и лаборант внезапно изменил направление: он перебежал на другую сторону авеню Жана Жореса и нырнул в дверь станции метро «Стад де Жерлан», откуда извергались волны тел. Люси попыталась выбраться из толпы. Выбраться с тротуара ей кое-как удалось, но стоявшие вплотную одна к другой машины в это мгновение двинулись, и единственное, что можно было сделать, — это протискиваться между ними, выслушивая со всех сторон ругань в свой адрес: водители и без того издергались в пробке, а тут еще эта баба.
Дальше был трудный спуск по ступенькам — Люси работала локтями и извинялась, люди орали, пели и толкались, не обращая на нее никакого внимания. Потом она углубилась в узкий коридор. Здесь рыжего уже и след простыл. И не осталось ни малейшей надежды отыскать его в этом галдящем муравейнике. Люси, вконец расстроившись, пробивалась сквозь толпу в поисках хоть какого-нибудь указателя. Вот она — схема Лионского метро. Станция, на которой она спустилась вниз, оказалась, к счастью, конечной на линии Б, и, стало быть, Фекамп мог ожидать поезда только на одной платформе, той, откуда шли поезда в направлении площади Шарля Эрню, или, как ее называют местные жители, Шарпенн. Путь к этой платформе преграждал турникет, но Люси с легким сердцем прилепилась к какой-то даме, и таким образом ей удалось проскочить без билета. Когда за ее спиной захлопнулась плексигласовая дверь, она бросилась вперед бегом.
Рыжий, слава богу, был еще тут — стоял на краю платформы. Подошел поезд, он первым вошел в вагон и сразу же уселся на свободное место. Запыхавшаяся Люси устроилась в соседнем вагоне, не спуская с него глаз. Через два стекла она различала только профиль, тем не менее было заметно, что Фекамп нервничает. Он сидел, уставившись в пол, челюсти были сжаты, взгляд пустой.
Арно высадился на станции «Сакс-Гамбетта» и перешел на линию Д, выбрав направление к Вэз. Вагоны здесь были набиты битком, но это было Люси только на руку. Поезд, гудя, помчался по туннелям, углубился в пекло раскаленной стали. Пахло застарелым потом, жженой резиной.
Проехали шесть станций. Снова конечная. На этот раз у вокзала Вэз, одного из шести лионских вокзалов. Поднявшись в город, Фекамп снова почти побежал по улице. Люси, отгороженная от преследуемого барьером из рук и ног, — за ним. Чтобы рыжий не смог ее засечь, она позволила ему уйти довольно далеко по какой-то тихой улочке, но стоило ему свернуть, рванула вперед и застыла на углу, снова отпуская его на приличное расстояние. Несмотря на прилив адреналина в крови, Люси начинала чувствовать усталость, по спине струился пот. Ледник, дорога, эта пробежка по Лиону… Перегруженный день, она уже вся разбита. Вообще в последние дни ее жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов.
Куда, интересно, он спешит? Местность ничуть не похожа на ту, что Люси покинула полчаса назад. До горизонта — подъемные краны. Те дома, что уже построены, серые, скучные, на балконах — там, где они есть, — развешано белье и стоят велосипеды. Прохожих почти не видно. Прямо перед ней протянулась цепочка социальных домов, словно бы выросшая на поросшем деревьями холме. Люси трудно было себе представить, что ученый живет в таком паршивом месте.
Тем не менее Арно Фекамп уверенно шел по бульвару в Дюшере, вдоль домов, больше всего похожих на собачьи конуры, из которых веяло унынием и печалью. Группками прогуливались юнцы в ботинках на толстых подошвах. Бейсболки, куртки с капюшонами, просторная одежда рэперов… Рыжий толстячок быстро взлетел по лестнице и скрылся за дверью одного из социальных домов. Люси поспешила за ним и, в свою очередь, вошла туда, где царила нищета. В подъезде воняло табаком и марихуаной. Какие-то типы, осматривая ее с головы до ног, свистели и отпускали обидные шуточки. Она машинально ощупала карман и убедилась, что оружие на месте. Напряжение росло, и Люси, переводя дыхание, поймала себя на мысли о том, а не лучше ли плюнуть на все и вернуться домой, к маме и Жюльетте. Ох уж это полицейское прошлое, которое она так надежно, казалось, похоронила, но которое так некстати выскочило из-под земли.
Перед ней — грязный лифт-развалюха. Лампочки на полуразбитом табло поочередно вспыхивают, показывая, что подъемник приближается к четвертому этажу. Останавливается. Люси бросилась вверх по лестнице, чувствуя, как снова разгорается в ней охотничий азарт.
Когда она одолевала последние метры, до нее донеслись мужские голоса. Люси остановилась, постаралась усмирить дыхание и осторожно, прижавшись к стене, двинулась вперед. Силы были совсем уже на исходе.
Потом она повернула в тот коридор, где хлопнула дверь.
Номер 413.
Пол из квадратов растрескавшегося линолеума. Грязные стены, кое-как выкрашенные деревянные двери, мигающие лампы дневного света — видно, что и эти при последнем издыхании. Нищета, нищета… Люси услышала плач младенца, детский смех, хлопанье дверей. Она шла вперед, пытаясь отогнать от себя образы прошлого — засады, погони, преследования. Скрывающиеся за фасадами обычных домов бедность и вырождение, люди, которые с помощью кулаков решают проблемы безденежья, пьянства, неверности жен или мужей — и пополняют статистику убийств.
Она остановилась у квартиры 413. Из-за двери доносились крики, слова, вырывающиеся оттуда, вспыхивали в ней красными огоньками: убийство… Лутц… баба-полицейский…
Сердце Люси внезапно пропустило один удар. Раздался вопль. Потом звон разбитого стекла.
Дерутся.
Инстинкт полицейского сильнее осторожности. Люси выхватила пистолет и, выставив его вперед, распахнула дверь.
Арно Фекамп лежал посреди прихожей, лицо его было засыпано осколками стекла, а стоявший над ним мужчина сжимал в кулаке отбитую верхнюю часть бутылки, «розочку». Тренировочные штаны, голый торс с татуировками, на вид лет двадцать, взвинчен до предела.
— Полиция! Двинешься — разнесу башку. А ну, брось бутылку!
Люси ногой захлопнула за собой дверь. Парень вытаращил глаза, на тощей шее выступили вены. Страшно удивленный вторжением неизвестной женщины, он бросил свою «розочку» и поднял руки. На груди ни волоска, кожа белая, как порошок кокаина, то ли этот тип бреется, то ли уродился таким безволосым.
