Ирка с трудом пробилась через тамбур, где,
всем мешая, всеми толкаемый, помещался невеселый мужичок с двумя автомобильными
шинами в руках и с бампером под мышкой. Ирке он показался похожим на
спартанского царя Леонида, охранявшего с малым отрядом воинов горное ущелье.
Наконец электричка тронулась. Разболтанный
вагон громыхал на стыках. Стекла тряслись. Стиснутая между людьми, Ирка
предалась созерцанию. В электричке она оказалась впервые в жизни. Все здесь
было ей в новость.
Тяжелый четырехлетний бутуз на руках у мамы
уплетал шоколадку.
– С мамой надо делиться, даже если
крошечка останется! – робко, уже голосом одним заведомо сдаваясь, поучала
она ребенка.
– Хорошо. Вот крошечка останется, и я с
тобой поделюсь! – отвечал бутуз.
С другой стороны немолодой, клочками выбритый
мужчина разговаривал с газетой. Даже не с газетой, а с газетенкой того сорта,
где на обложке обязательно изображена девушка с четырьмя головами, неаккуратно
подклеенными в «Фотошопе», и сенсационным заголовком в духе: «Третья голова
девушки-мутанта собирается замуж. Дадут ли остальные головы согласие на брак?»
– Ну зачем, зачем ты врешь? –
укоризненно говорил мужчина, грозя газете пальцем.
Ирка была заинтригована. Она не раз слышала,
как люди разговаривают с собаками, слышала о некой учительнице биологии,
которая любила, разувшись на уроке, беседовать с пальцами своих ног, но впервые
присутствовала при разговоре человека с газетой.
Электричка остановилась. Ирка стала смотреть
наружу через забрызганное стекло. Вот девушка, не большого роста, худая, с
острыми лопатками, отрешенно курит на перроне. Лицо умное, несчастное и
недоброе. Ирка машинально, по прежней привычке, спросила себя, есть ли у нее
сетевой дневник «Зачем она надела такой обтягивающий свитер? Он подчеркивает
сутулость. И эта нарочито жуткая прическа! Может, потребность быть несчастной у
нее больше, чем потребность быть счастливой?» подумала Ирка, выбрасывая девушку
из головы. Это оказалось несложно, потому что электричка тронулась.
Забыв на время о собственных неприятностях,
Ирка с интересом стала смотреть по сторонам.
– На примере форточки и кондиционера
отмечу, что форточка более прогрессивное изобретение человечества! – вдруг
громко произнес кто-то за ее спиной.
Ирка обернулась и увидела молодого человека,
судя по всезнающе-назидательному виду, студента-технаря, на плече у которого
болталась компьютерная сумка.
Обращался он, как обнаружилось, не к Ирке, а к
своей спутнице – красивой, но очень сонной девушке.
Девушка выслушала его, грустно разглядывая потолок.
– Полина! Ты что, меня не
слушаешь? – обиделся молодой человек.
– Знаешь, Андрей, бывают дни, когда я
почти ничего не понимаю и все делаю медленно-медленно! – томно отвечала
девушка.
– Знаю. Это у тебя с первого по тридцатое
число каждого месяца, – уточнил молодой человек.
Заметив, что Ирка смотрит на него, он поднял
брови и колко поинтересовался:
– Могу я вам чем-нибудь помочь, мадам?
– Мадемуазель. Можете. Не толкайте меня
вашей сумкой. Я плохая подставка для ноутбука, сказала Ирка.
– А к чему я его тогда прислоню? –
резонно возразил Андрей.
– Все равно! Позвольте вас
подвинуть! – строго сказала Ирка.
– Позвольте вам не позволить! – с
такой же интонацией возразил молодой человек. Он, видно, обожал переругиваться
в транспорте.
Замедленная девушка страдальчески зевнула.
– Не ссорьтесь! Не надо громких звуков! Я
так невыносимо хочу спать!
– Спи стоя! – посоветовал ей Андрей.
– Я тебе не лошадь! У меня колени не
защелкиваются! – огрызнулась Полина.
В этот момент электричка остановилась, и
молодого человека с сонной девушкой унесло отхлынувшей на выход толпой. Ирка
спаслась тем, что успела шагнуть в загончик между сиденьями и, споткнувшись о
чью-то ногу, провалилась между двумя комфортно расположившимися дамами, не
слишком довольными этим вторжением.
– Девушка! Вы хоть смотрите, куда
падаете! – Директорским голосом сказала ей худая дама в очках.
– Извините, – сказала Ирка, пытаясь
встать.
Дама смягчилась.
– Ничего-ничего. Можете оставаться там,
где вы упали...
Ирка воспользовалась предложением и осталась сидеть.
– В этом сезоне так не носят! Если ты в
душе спортсменка, смело надевай брюки из ткани «рамье» или платье из
хлопка-стрейч с эффектом бумаги... – продолжала худая дама, обращаясь к
своей подруге. Подруга худой дамы была очень толстая дама, если и не масштабов
Улиты, то где-то около того.
Спортсменка в душе с грустью посмотрела на
свои ноги.
– Я уж лучше так, – сказала она и,
вдруг вспомнив о чем-то, с умилением сказала: – Ты Петю Про-польчука помнишь?
– Длинный такой, с маленькой головой?
– Нет. Длинный – это Корнейчук Петя, он
такой круглый... Ушки еще такие, ну как у пуделя... ну не как у пуделя... да?
– А! Помню! – небрежно сказала худая
дама.
– Он такое чудо! Его бросила жена, ты
слышала? Получила развод и сразу же снова выскочила замуж. А кто готовил ей
свадьбу, знаешь? Тот же Петя! Она его упросила! Страдая, он все же выбрал
прекрасную говядину, купил на оптовке спиртное и добился скидки на аренду зала
в ресторане! – восхитилась спортсменка в душе.
Ирка с интересом прислушивалась, но внезапно
все звуки исчезли, точно кто-то нажал на «немую» клавишу телевизионного пульта.
В памяти Ирки всплыла фраза, которую уронил Багров: «Мне нужно завершить одно
дельце!» Вспомнила и то, что он идет теперь за Мефодием. И жутко, совсем жутко
стало ей. Она поняла, что это было за дельце.
Едва дождавшись, пока электричка остановится,
Ирка дернула стекло вниз и наружу вылезла прямо через окно вагона, бесцеремонно
наступив на колено толстой даме. Кто-то из молодежи одобрительно присвистнул.
– Больная какая-то! Ты видела, какие у
нее глаза? Не, точно наркоманка! – сказала худая дама.
– А я бы не пролезла! – завистливо
вздохнула спортсменка в душе.
***
