Книга Мефодий Буслаев. Месть валькирий, страница 68. Автор книги Дмитрий Емец

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мефодий Буслаев. Месть валькирий»

Cтраница 68

Улита ощутила, что получила еще одну союзницу. Или во всяком случае, ситуативную союзницу. Валькирии не любят некромагов. Возможно, даже сильнее, чем ненавидят ведьм.

– Но зачем некромаг вообще напал на Буслаева? Разве некромаги и стражи мрака не заодно? – с недоумением спросила Радулга.

– Наверняка тут не обошлось без нашей валькирии одиночки, – язвительно сказала Хаара. – Если где-то происходит очевидная нелепость, стоит лишь хорошо присмотреться, из этой нелепости обязательно будут торчать ее уши.

– Ты, как всегда, спешишь с выводами, Хаара! – примирительно сказала Гелата.

– А кто такие эти гекатонхейры? – тихо спросил у Гелары ее румяный паж.

– Гекантохейры помогли богам-олимпийцам низвергнуть титанов. Титаны, как и гекатонхейры, были творением Геи – богини земли. Без гекатонхейров олимпийцы никогда не взяли бы верх. Низвергнутые титаны прокляли гекатонхейров, своих братьев-изменников, жуткой древней клятвой! – негромко сказала Гелата.

Возможно, Улите и удалось бы оправдать поступок Мефодия в глазах валькирий – не оправдать, так хоть объяснить, – если бы Прюфф вдруг не сделал роковой ошибки. Хитрое существо, видя, что на него никто не бросается, и о нем забыли, решило выцыганить что-нибудь для себя. В конце концов, мелкому духу тьмы редко выпадает шанс так запросто поболтать с валькириями и при этом уцелеть.

– А я, между прочим, жизни едва не лишился! Глазею-глазею, а тут слышу: в кустах рядом шорох. Я смотрю, а они тут как тут! Серые, на пальцы опираются!.. Я на задние лапки упамши и лапками задрожамши! Они-то нас, комиссонеров, не жалуют! – плаксиво пожаловался он.

– Что ты несешь? Ты болен? – крикнула Улита. Она с удовольствием взяла бы Прюффа за ошейник и зашвырнула в кустарник, однако было уже поздно.

– Продолжай! Кто это был? не ври – или пожалеешь! – грозно потребовала у комиссионера Бармия.

– Полуночные ведьмы! – выпалил Прюфф, забыв посмотреть на Улиту.

– ВЕДЬМЫ?!

Прюфф кивнул, насколько позволил собачий ошейник. Валькирий он боялся больше, чем Улиту. В конце концов, что могла сделать ему она? Зашипеть, исцарапать ногтями, смять в пластилиновый ком, изорвать регистрацию и зашвырнуть в Тартар. Скверно, но терпимо. Копье же валькирий уничтожило бы его навсегда, без возможности возвращения.

Ненависть валькирий к полуночным ведьмам была так сильна, что Улита почти физически ощутила ее.

– Рассказывай! Живо!

– Ну… э-э я лежу, весь дрожу, косточки считаю… Лопухоид мой заговоренный по кругу, как заводной, ходит, меня за собой волочет. Открыл я глаза: смотрю – цел! Не заметили! А ведьмы уже около Буслаева, так и мельтешат, так и мельтешат. Они ему: «бу-бу», он им – «бя-бя».

– О чем они говорили?

Бульдог легкомысленно почесался задней лапой.

– Не знаю. Не слышал. Я только слышал, что они называли его «повелителем» и «наследником»! Теперь я сказал всю правду! Мне за это что-нибудь будет?

– Будет! – пообещала Улита и, раскрутив комиссионера за поводок, отправила его в сиреневые тучи. До туч он, однако, не долетел. Шлепнулся в стену дома где-то между первым и вторым этажами и прилип, довольный в глубине души, что легко отделался.

«И как только суккубы работают с женщинами? Ни за что бы не согласился. Будь они ведьмы или валькирии – один шут! Едва сойдутся вместе, сразу начинаются свары, разборки и бардак!» – пробурчал он, съезжая и оставляя на стене жирный след.

– Комиссионер не солгал. Буслаев спутался с полуночными ведьмами теперь ничто не оправдает его в схватке с молодым некромагом, – после долгого и тяжелого молчания сказала Филомена.

– Но зачем ему ведьмы?

– Это очевидно. Он сделал это, чтобы расправиться с валькирией одиночкой, которой бросил вызов.

– Даже если так, ваша валькирия тоже нарушила правила, натравив на Мефа некромага! – неосторожно сказала Улита, тем самым, признав, что Мефодий вполне был способен на упомянутый поступок.

– Подлец! Он покрыл себя позором, забыв, что схватка должна происходить один на один. Покончим с негодяем! – крикнула Таамаг.

Валькирии, за малым исключением, согласно загудели. Момент был опасный. Мгновение – и многие могли последовать призыву.

– Мы не должны лишать его шанса. Он пока не отдал мраку свой эйдос! – перекрывая гул голосов, громко сказал Эссиорх.

Эти здравые слова образумили валькирий. Свободный эйдос – непреодолимое препятствие для созданий света. Пока он не определился, не прилепился к мраку, никто из тех, кто служит свету, не коснется человека, как бы ни был он виноват.

Лишь одна валькирия, темноволосая, худощавая, до сих пор молчавшая и ни единым движением не обращавшая на себя ничьего внимания, продолжала упорствовать.

– Есть эйдос или нет – на цвет крови это не влияет. Я объявляю Буслаеву войну. Хорошо бы, правда, чтобы сперва он встретил-таки одиночку… – сказала она в повисшей тишине.

– Сэнра! что ты говоришь? Эйдос – величайшее из чудес. Та единственная частица света, которая является безусловно вечной. Эйдос переживет и землю, и померкшие светила, и зев черных дыр. Нельзя отнимать у него шанс. Порой самое черствое сердце поворачивает к добру в последний миг! – ужаснулась Гелата.

– Вот и прекрасно! Пусть его эйдос определяется, пока мое копье летит в цель! Оставлять мерзавца в живых я не намерена. Если он переживет схватку с валькирией-одиночкой, я буду следующей, кто встанет у него на пути! – с насмешкой отвечала валькирия.

В глазах Сэнры – некогда ясных – теперь заметен был неприятный, нездоровый блеск. Она увлеклась, переступила черту. В своей жажде убивать – пусть и во имя добра – она давно переступила границы добра. Охота и убийство стали для нее спортом. Недаром Гелата некогда предупреждала Ирку, что Сэнру стоит опасаться больше, чем Хаару или Таамаг.

Улита внимательно посмотрела на эту валькирию, на наконечник копья, которое держал в руках ее оруженосец, тоже весьма мрачный субъект, и – нехорошая, неотвязная мысль стала преследовать ведьму.

– Даф! – шепнула она Эссиорху.

– При чем тут Даф? – не понял Эссиорх.

– Посмотри на копье Сэнры!

Эссиорх взглянул. Он увидел длинное копье с наконечником из чистого льда – острого как бритва, хрупкого как стекло. С наконечником, который, ломаясь в ране, восстанавливался вновь и так никогда и не мог сломаться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация