— Да?
— Это Линнеа из регистратуры, к вам посетитель.
Только через несколько секунд до Эрика дошло, что это стойка регистратуры неврологического отделения здесь, в больнице, что с ним говорит Линнеа Окессон, которая работает в регистратуре четыре года.
— Доктор Барк? — осторожно позвала она.
— У меня посетитель? Кто?
— Йона Линна.
— Хорошо. Попросите его пройти в комнату отдыха. Я буду ждать его там.
Закончив разговор, Эрик постоял в коридоре. Мысли проносились в голове с безумной скоростью. Он думал о сообщениях на автоответчике: Роланд Свенссон из полиции несколько раз звонил ему, чтобы предложить защиту. Что произошло? «Кто-нибудь угрожал мне?» — подумал Эрик и похолодел, когда осознал необычность ситуации: комиссар уголовной полиции ранга Йоны Линны лично является на встречу, вместо того чтобы позвонить.
Эрик вошел в комнату отдыха, остановился перед пластиковыми крышками над бутербродной нарезкой, ощутил сладковатый запах хлеба. Внезапно ему стало плохо. Руки тряслись, когда он наливал воду в поцарапанный стакан.
Йона идет сюда, подумал Эрик, чтобы сказать: мы нашли тело Беньямина. Вот почему комиссар явился лично. Он попросит меня сесть, а потом скажет, что Беньямин умер. Эрик не хотел думать об этом, но мысль уже засела у него в голове; он отказывался верить ей, но она все возвращалась и возвращалась. Перед глазами чередой пронеслись страшные картины: тело Беньямина в канаве возле шоссе, в черном мешке для мусора, где-нибудь в лесу, валяется на глинистом обрыве.
— Кофе?
— Что?
— Налить вам?
Молодая женщина с блестящими светлыми волосами стояла над кофеваркой и протягивала ему колбу. От свежесваренного кофе шел пар. Женщина вопросительно смотрела на Эрика. Он сообразил, что у него в руках пустая кружка, и покачал головой, глядя на входящего в комнату комиссара.
— Давайте сядем, — сказал Йона.
У него был беспокойный взгляд, он старался не смотреть Эрику в глаза. Эрик помолчал и почти беззвучно ответил:
— Хорошо.
Они сели за стол (бумажная скатерть, солонка), стоявший в глубине комнаты. Йона почесал над бровью и что-то прошептал.
— Что? — спросил Эрик.
Йона тихо кашлянул и начал:
— Мы пытались связаться с вами.
— Я вчера не отвечал на звонки, — слабо сказал Эрик.
— Эрик, мне очень жаль. Я вынужден сообщить вам, что…
Йона помолчал, взглянул на Эрика гранитно-серыми глазами и объяснил:
— Юсеф Эк бежал из больницы.
— Что?
— Вы имеете право на полицейскую защиту.
У Эрика задрожали губы, глаза наполнились слезами.
— Как вы сказали? Юсеф сбежал?
— Да.
Эрик испытал такое облегчение, что ему захотелось лечь на пол и уснуть. Он торопливо вытер глаза.
— Когда он сбежал?
— Вчера вечером… убил медсестру и тяжело ранил еще одного человека, — хмуро сказал Йона.
Эрик несколько раз кивнул, и мысли торопливо побежали по новому, пугающему пути.
— Он приходил к нам ночью и забрал Беньямина, — сообщил он.
— Что вы сказали?
— Он забрал Беньямина.
— Вы его видели?
— Не я. Симоне…
— Что произошло?
— Симоне сделали укол, сильное обезболивающее, — медленно начал Эрик. — Я как раз получил результаты анализов. Препарат под названием альфетанил, его используют во время серьезных хирургических операций.
— Но она хорошо себя чувствует?
— Выкарабкается.
Йона кивнул и записал название лекарства.
— Симоне говорит, что Беньямина забрал Юсеф?
— Она не видела лица.
— Понятно.
— Вы найдете Юсефа? — спросил Эрик.
— Найдем, можете на нас положиться. Его объявили в государственный розыск. Он тяжело ранен. Никуда не уйдет.
— Но у вас нет никаких следов?
Йона твердо взглянул на него:
— Я уверен, что мы его скоро поймаем.
— Хорошо.
— Где вы были, когда он пришел к вам в дом?
— Спал в комнате для гостей. Принял снотворное и ничего не слышал, — объяснил Эрик.
— И когда он явился к вам, то в спальне мог увидеть только Симоне?
— Вероятно.
— Именно в это мне не верится, — заметил Йона.
— Не увидеть гостевую комнату легко, она больше похожа на гардероб. И если дверь в туалет открыта, то вход в гостевую комнату не виден.
— Я не об этом, — сказал комиссар. — Я имел в виду, что это не вяжется с Юсефом… Юсеф не делает людям инъекций, он ведет себя гораздо агрессивнее.
— Может быть, его поведение только кажется нам агрессивным, — предположил Эрик.
— Что вы хотите сказать?
— Возможно, он знает, что делает. Ведь вы не нашли на нем отцовской крови, когда увезли его из дома.
— Да, но…
— Это значит, что он действовал систематически, хладнокровно. Только подумайте — он решил проникнуть ко мне, чтобы забрать Беньямина.
Оба замолчали. Краем глаза Эрик видел, как светловолосая женщина над кофеваркой подносит чашку ко рту, глядя на крыши больничных строений.
Йона посмотрел в стол, потом встретился взглядом с Эриком и сказал — искренне, со своим мягким финским акцентом:
— Мне правда очень жаль, Эрик.
Простившись с комиссаром перед дверями комнаты отдыха, Эрик пошел к себе в кабинет, во время ночных дежурств служивший ему и спальней. Ему не верилось, что Беньямина похитили. Неправдоподобно, абсурд — какой-то чужак вломился к ним в дом, протащил его сына через прихожую на лестничную клетку, выволок на улицу и увез неизвестно куда.
Ничего не сходится.
Юсеф Эк не мог забрать его сына. Никак не мог. Эрик отказывался так думать. Это невозможно.
С ощущением, что все вокруг становится неуправляемым, Эрик сел за старый письменный стол и принялся звонить, звонить, звонить одним и тем же людям, словно по оттенкам их голосов он мог понять, что они упустили какую-то важную деталь, что они лгут или скрывают информацию. Позвонив Аиде в третий раз, Эрик почувствовал, что близок к истерике. В первый раз он спросил, не знает ли она об особых планах Беньямина на выходные. Во второй раз попросил телефоны его друзей — он не знал школьных приятелей Беньямина. В третий — спросил, не поссорилась ли она с Беньямином, и оставил ей все телефоны, по которым его можно найти, в том числе телефон больницы и мобильный Симоне.
