— Отпечаток руки.
— Можешь заснять?
— Йоран, — позвал Кофоэд. — Нам нужен снимок вот этого.
Стуне поднялся с пола, напевая, подошел к двери и посмотрел на отпечаток.
— Да, кто-то ее заляпал, — довольным голосом сказал он и несколько раз щелкнул фотоаппаратом.
Йоран отошел в сторону и подождал, пока Кофоэд обработает отпечаток цианакрилатом, связывающим соли и жидкости, и раствором Basic Yellow 40. Потом приблизился и сделал два новых снимка.
— Попался, — прошептал Кофоэд отпечатку и осторожно приложил к нему пленку.
— Можешь сразу его проверить? — спросил Йона.
Томми взял пленку с отпечатком и отправился на кухню. Йона принялся изучать четыре обрывка скотча на стекле. Под одним из них остался кусочек бумаги. У человека, оставившего отпечаток руки, не было времени аккуратно отклеить липкую ленту. Он просто сорвал бумагу с двери, и один уголок застрял.
Йона присмотрелся к обрывку внимательнее. Он сразу определил, что это не просто бумага. Это фотобумага. Фотография.
Фотографию приклеили на стекло, чтобы подумать над ней, получше изучить. И если кто-то спешил, то просто не смог отклеить ее аккуратно. Этот кто-то подбежал к двери, оперся на стекло рукой и сорвал фотографию.
— Бьёрн, — тихо сказал комиссар.
Вот что унес Бьёрн — фотографию. Он прижимал руку не потому, что у него болел живот, а чтобы спрятать фотографию под курткой.
Йона посмотрел сбоку; свет отражался так, что след руки на стекле был заметен — тонкие линии на отпечатках пальцев.
Подушечки человеческих пальцев не меняются, не стареют. В отличие от ДНК, отпечатки пальцев разнятся даже у однояйцевых близнецов.
Йона услышал быстрые шаги и обернулся.
— Ну все, хорош! — крикнула Сага Бауэр. — Это мое расследование. Хрена вы вообще тут делаете?
— Я только…
— Помолчите. Я только что говорила с Неслундом. Вам здесь нечего делать, вам нельзя здесь быть, никто вам не разрешал приходить сюда.
— Знаю. Я сейчас уйду, — пообещал Йона и снова посмотрел на стекло.
— Многоуважаемый господин Линна, — спокойно сказала Сага, — кто дал вам право являться сюда и ковыряться в обрывках липкой ленты?..
— На стекле была фотография. Кто-то сорвал ее. Перегнулся через стул, оперся рукой и дернул снимок к себе.
Сага мрачно посмотрела на него (комиссар заметил у нее на левой брови белый шрам) и недовольным голосом сообщила:
— Я вполне в состоянии сама вести расследование.
— Это наверняка отпечаток Бьёрна Альмскуга.
— Мимо, Йона.
Комиссар, не обращая на нее внимания, направился на кухню.
— Это мое расследование! — крикнула Сага.
Эксперты устроили себе рабочее место посреди комнаты. Два стула, стол с компьютером, сканером и принтером. Томми Кофоэд стоял за спиной у Стуне, который копировал фотографии в компьютер. Они загрузили отпечаток руки и теперь сравнивали его с уже проверенными.
Сага пошла следом за Йоной.
— Что нашли? — спросил комиссар, не обращая на нее внимания.
— Не отвечайте ему, — вмешалась Сага.
Кофоэд поднял глаза.
— Сага, не дури, — попросил он и повернулся к Йоне: — На этот раз нам не повезло. Отпечаток принадлежит Бьёрну Альмскугу, приятелю Пенелопы.
— Его данные есть в полицейском реестре, — пояснил Стуне.
— И в чем он обвинялся?
— Участие в беспорядках, нападение на полицейского.
— Вот злодей, — усмехнулся Кофоэд. — Наверняка участвовал в демонстрации.
— Очень смешно, — кисло сказал Стуне. — Мы здесь все не в восторге от левацких затей вроде уличной бузы…
— Говори за себя, — оборвал Кофоэд.
— Туда полицейских нагнали. Вот это уж точно говорит за себя, — ухмыльнулся Стуне.
— А в чем дело? — спросил Йона. — Я не в курсе. Куда нагнали полицейских? Что случилось?
27
Экстремисты
Шеф государственной уголовной полиции Карлос Элиассон дернулся, и в аквариум посыпался лишний корм, когда Йона распахнул дверь.
— Почему отменили прочесывание? — угрюмо спросил комиссар. — Речь идет о жизни двух человек, а нам не дают катеров.
— Ты прекрасно знаешь, что у морской полиции собственное мнение. Они проверили весь район с вертолета и пришли к выводу, что Пенелопа Фернандес и Бьёрн Альмскуг либо мертвы, либо скрылись… а никакая другая гипотеза не предполагает спешки и прочесывания.
— Убийце что-то было нужно, и я думаю…
— Строить предположения бессмысленно… Йона, мы не знаем, что произошло. Служба безопасности считает, что ребята ушли в подполье. Они могли сесть на поезд до Амстердама…
— Да перестань ты! — комиссар почти кричал. — Нельзя идти на поводу у Службы безопасности, когда речь о…
— Это их расследование.
— Почему? Почему это их расследование? Бьёрн Альмскуг подозревался в участии в беспорядках. Это ничего не значит, абсолютно ничего!
— Я говорил с Вернером Санденом. Он сказал, что Пенелопа Фернандес связана с левоэкстремистскими группировками.
— Может быть. Но я уверен, что в этом случае левые группировки ни при чем.
— Естественно! Естественно, ты уверен! — завопил Карлос.
— Человек, которого я встретил в доме Пенелопы, был профессиональным убийцей, а не каким-нибудь…
— По-моему, Служба считает, что Пенелопа с Бьёрном готовили покушение.
— Пенелопа Фернандес — террористка? — изумился Йона. — Да ты читал ее статьи? Она пацифист и очень далека от…
— Вчера, — перебил его Карлос, — вчера Служба безопасности схватила человека из Бригады, который как раз направлялся в ее квартиру.
— Что еще за Бригада такая?
— Военизированная левая группировка… Они отчасти связаны с антифашистами и Революционным Фронтом, но независимы… считают себя идеологически близкими Красной Армии и хотят быть оперативными, как Моссад.
— И все равно не сходится.
— Потому что ты не хочешь, чтобы сходилось. Но это уже другой вопрос, — сказал Карлос. — В свое время будет и прочесывание, мы составим карту течений и посмотрим, как именно дрейфовала яхта. Тогда можно будет начать обследовать дно — может быть, привлечем водолазов.
— Ладно, — прошептал Йона.
— Осталось только понять, почему их убили… или почему они скрываются.
Йона открыл было дверь в коридор, но снова повернулся к Карлосу:
