— Ты сказал нам: потерпите, и станет лучше. А лучше не становится. Дэниел, становится только хуже.
— Я имел в виду, — возразил Дэниел, — более длительный промежуток, нежели три недели. Если вы считаете это неразумным, тогда со всей откровенностью скажите мне.
— Удивляюсь тебе! Как ты можешь быть таким спокойным? — едва ли не сквозь слезы воскликнул Джастин. — Ведь речь идет о Рафе!
— Чем бы он ни занимался в данный момент, — произнес Дэниел, предусмотрительно отворачиваясь, чтобы не выдыхать табачный дым нам в лицо, — я не вижу, как можно чему-то помочь, если впасть в истерику.
— Я не впадаю в истерику. Это нормальная реакция нормальных людей, когда пропадают их друзья.
— Джастин, — негромко произнесла Эбби, — вот увидишь, все уладится.
Джастин ее не слушал.
— Ты не человек, а робот… Господи, Дэниел, ты мог бы хоть раз, всего один-единственный раз, сделать так, чтобы все увидели: мы тебе небезразличны. Или если не мы, то хотя бы что-то…
— Думается, у вас есть все причины полагать, — холодно ответил Дэниел, — что вы, и каждый в отдельности, и все вместе, мне далеко не безразличны, что я только и делаю, что забочусь о вас.
— Это ты так думаешь. А я нет. Какие такие причины? Лично у меня есть все причины полагать, что тебе на всех нас…
Эбби сделала небольшой жест — повернув ладонь вверх, она обвела рукой комнату и указала на сад за окном. Было в этом жесте, в том, как рука вновь бессильно легла на колени, нечто усталое, отрешенное.
— Верно, — согласился Джастин и отвалился к спинке стула. Свет падал на него под углом, еще резче обозначив впалые щеки и вертикальную складку между бровями, и на какое-то мгновение мне показалось, будто я вижу его лицо, каким оно будет лет через пятьдесят. — Конечно. Дом. Но посмотри сам, что мы имеем в конечном итоге.
И вновь молчание.
— Я никогда не утверждал, — заговорил наконец Дэниел, и в его голосе послышались незнакомые мне нотки, — будто наделен непогрешимостью. Единственное, что я всегда утверждал, и я не отказываюсь от своих слов: я делаю все, что в моих силах, чтобы нам пятерым жилось хорошо. Если вам кажется, что это получается у меня плохо, то, пожалуйста, можете поступать так, как вам заблагорассудится. Если полагаете, что нам не стоит жить вместе, что ж, я вас не держу. Если считаете, что следует заявить в полицию по поводу отсутствия Рафа, достаточно поднять телефонную трубку и набрать номер.
В ответ на его слова Джастин с несчастным видом пожал плечами и вновь уставился в тарелку. Дэниел курил, глядя в пространство перед собой. Эбби грызла яблоко. Я превратила свой персик в кашу. Никто больше не проронил ни слова.
— Все понятно, вы потеряли вашего дамского угодника, — произнес Фрэнк, когда я позвонила ему с моего дерева. Судя по всему, мы вдохновили его попробовать здоровую пищу, потому что в данный момент он ел что-то с косточками. Было слышно, как он тихонечко что-то плюет себе в ладонь или, может быть, не в ладонь, а куда-то еще. — Если его найдут мертвым, тогда, возможно, народ поверит в существование загадочного убийцы. Эх, были бы деньги, сделал бы ставки.
— Хватит придуриваться, Фрэнк, — сказала я.
Фрэнк рассмеялся.
— Выходит, ты за него не беспокоишься? Ты серьезно?
Я пожала плечами:
— Мне просто хотелось бы знать, где он сейчас. Вот и все.
— Я бы не советовал тебе особенно брать в голову, киска. Одна моя знакомая барышня пыталась выяснить, где однажды вечером обретался ее дружок Мартин, и по ошибке набрала номер Рафа. К сожалению, пока недоразумение не выяснилось, он не упомянул, где в тот момент находился, а шум на заднем плане был очень даже красноречивым. Так что Эбби права: ваш драгоценный Раф заглянул в паб, принял как следует и решил снять девчонку. Вот увидишь, он скоро вернется, цел и невредим, если не считать жестокого похмелья.
И все-таки Фрэнк забеспокоился. Причем настолько, что вытащил откуда-то бабенку с томным голоском и заставил ее звонить. Возможно, одного Нейлора ему было маловато, чтобы насолить Сэму. А может, он с самого начала серьезно его подозревал. Я подтянула ноги выше на ветке.
— Отлично, — сказала я. — Приятно было услышать.
— С чего это у тебя сегодня голос как у дохлой кошки?
— Из-за ребят. Они все жутко расстроены, — ответила я. Слава Богу, Фрэнку не видно в данный момент мое лицо. От усталости я была готова в любой момент рухнуть с дерева, а потому покрепче уцепилась за ветку. — Что бы ни было тому причиной — то ли они все еще переживают из-за меня, то ли из-за чего-то другого, о чем дружно умалчивают, — но впечатление такое, что у них там сплошной раздрай.
Фрэнк ответил не сразу.
— Я знаю, киска, ты сумела найти к ним подход. И это здорово. И хотя лично мне они сами и их чувства до лампочки, я не возражаю, если ты принимаешь все близко к сердцу. Лишь бы не мешало делу. Но запомни — они тебе не друзья-приятели. Их проблемы не твои проблемы, они твой шанс раскрыть преступление.
— Понимаю, — промямлила я. — Но видеть все это действительно тяжело.
— Что же, толика сочувствия не повредит. — с набитым ртом бодро отозвался Фрэнк. — Главное — не увлекаться. Кстати, у меня есть кое-что, что заставит тебя забыть про их печали. Твой Раф не единственный, кто пропал.
— Что ты сказал?
Фрэнк выплюнул косточки.
— Я тут намеревался взять на крючок Нейлора. Понаблюдать за ним со стороны. Посмотреть, чем он занимается, с кем водит дружбу, ну и все такое прочее. Чтобы тебе было над чем поразмышлять на досуге. Все оказалось не так-то просто. Сегодня он на работу не явился. Родители не видели его со вчерашнего вечера, и оба в один голос утверждают, что это на него не похоже. Отец его в инвалидной коляске. Их любящий сын мог свалить все заботы по уходу за инвалидом на мать. Твой Сэмми и еще парочка наших людей день и ночь следят за их домом. Мы также подключили к делу Бирна и Догерти. Кто знает, что выплывет наружу?
— Не думаю, чтобы он уехал далеко, — ответила я. — Вряд ли парень покинет Гленскехи, если его только насильно не уволокут отсюда. Вот увидишь, он скоро объявится.
— Я тоже так считаю. А что касается ножевых ранений, это еще ни о чем не говорит. Неправда, будто в бега пускаются только преступники. Но есть одна вещь, которую я знаю доподлинно. Что бы ни заставило его дать деру из деревни, только не страх. Скажи, он произвел на тебя впечатление пугливого человека?
— Нет, — ответила я. — Ни на секунду. Другое дело, что он был в ярости.
— Вот и я того же мнения. На допросе он был готов лопнуть от злости. Я потом пронаблюдал за ним, когда он выходил из участка. Так вот, не успел Нейлор сделать и пары шагов от двери, как обернулся и в сердцах сплюнул. Скажу тебе честно, Кэсси, мы здорово его достали, да и характер у него не подарок. Так что, возможно, ты права: далеко он уйти не мог. Трудно сказать, куда Нейлор запропастился, но он явно не желает, чтобы мы за ним следили. С другой стороны, вполне может статься, что ему есть что скрывать. Так что будь начеку.
