Оставался главный вопрос: насколько роковой оказалась его ошибка? Забыл включить сигнализацию… Если же все не так страшно, у него фора до восьми-девяти часов утра, когда найдут его записку. Они наверняка угадают, по какому пути он отправился.
Но если они уже в курсе…
Тобела отлично знал правила игры. Охотник и добыча часто меняются местами. Кроме того, он мог предположить ход их мыслей. Наверняка они решат, что он выберет кратчайший и удобнейший путь, и постараются перекрыть дорогу. Они бросят главные силы на дорогу № 1. Конечно, есть обходные пути, но перекрыть их все попросту невозможно.
Итак, если они уже все знают, то бросят главные силы на трассу № 1. Вот почему ему необходимо воспользоваться темнотой и тем, что пока он их опережает.
Впереди расстилалась темная лента шоссе. Он прибавил газу. Стрелка на спидометре качнулась вправо и стала стремительно приближаться к отметке сто пятьдесят. Он обшаривал глазами дорогу, освещенную лишь светом его фар. Интересно, с какой скоростью можно безопасно гнать ночью?
Когда он преодолел следующий подъем, перед ним открылась долина, и мотоцикл помчался на скорости сто шестьдесят километров в час. Впереди, вдалеке, мигнули красно-синие огни проблескового маячка патрульной машины.
Он ударил по тормозам, мотоцикл резко остановился посреди дороги. Оставалось сделать еще кое-что — что же? Свет, выключить свет! Он нажал нужную кнопку. Темнота ослепила его.
12
Репортер криминального отдела «Кейп таймс» еще не понимала, что этот звонок резко изменит ее жизнь.
Все могло бы кончиться по-другому, если бы она взяла сумку и ушла домой на одну минуту раньше.
Аллисон Хили была полненькой улыбчивой молодой женщиной. Она часто и охотно смеялась, демонстрируя задорные ямочки на щеках. Ей даже в голову не приходило задуматься над тем, почему она так легко сходится с людьми. Возможно, все дело было в том, что она не представляла угрозы.
Когда вечером в воскресенье на ее рабочем столе зазвонил телефон, она ответила, как всегда, бодро:
— «Таймс».
— Аллисон, говорит Эразмус из Лайнсбурга, — услышала она чуть приглушенный голос, как будто Эразмус не хотел, чтобы его услышали сослуживцы. — Не знаю, помнишь ли ты меня.
Она его помнила. Эразмус был полицейским; раньше он работал в Кейптауне, в Си-Пойнте. Все звали его просто Расси. В двадцать восемь лет он понял, что больше не в силах сражаться с преступностью на окраине большого города, и перешел на более мирные пастбища. Аллисон радостно приветствовала старого знакомого, спросила, как дела. Хорошо, ответил он, хотя и штормит. Волны в метр высотой. Аллисон рассмеялась. Расси быстро перешел к делу:
— Слышала о байкере-коса?
— Нет, — ответила она.
— Тогда у меня для тебя интересная история.
«Особо опасный преступник
Служебная записка
17 ноября 1984 г. 19:32
Срочно!
От кого: Дерек Лейтеган, атташе посольства в Вашингтоне.
Кому: Квартусу Нодье.
Срочный запрос из ЦРУ, Лэнгли, Вирджиния. Требуются любые сведения и/или фотографии:
Тобела Мпайипели, он же Крошка, он же Умзингели. Возможно, был боевиком „Умконто ве сизве“. Возможно, является действующим агентом КГБ/ Штази. Возможно, действует в Великобритании/Европе. Чернокожий, рост 2 м 10 см, вес 100–120 кг. Конец».
Янина Менц посмотрела на факсимильное сообщение. Записка была написана от руки, и строчка в верхнем правом углу едва угадывалась: «Наша помощь в данном вопросе будет оценена весьма высоко. С уважением, Дерек».
— Это все? — удивилась она.
— Да, мэм, все, — кивнул Радебе.
— Где продолжение? Где ответ?
— Мэм, по их словам, на микрофише есть только это.
— Они лгут. Пошлите запрос с требованием прислать всю переписку. Свяжитесь с адресатом и отправителем на предмет подробностей. Найдите Лейтегана и Нодье.
Ну почему о сотрудничестве приходится просить? К чему бесконечное соперничество и политиканство? Она была рассержена и раздосадована. Конечно, отчасти ее злость вызвана тем, что они недооценили беглеца. Он оказался более крупным зверем, чем они предполагали. Значит, придется идти на обострение. Значит, будут неприятности. Для нее и ее проекта. Если НРУ хочет поиграть, что ж, она не против, только запасется битой побольше.
Она подошла к телефону и набрала внутренний номер. Ей ответил директор.
— Сэр, — сказала Янина Менц, — нам нужна помощь с НРУ. Они не идут нам навстречу. Вы можете использовать свое влияние в КОКОНе?
Директор ПРА вместе с генеральным директором Национального разведывательного управления, главами военной разведки, Следственного управления полиции и генеральным директором Секретной службы входил в Координирующий комитет национальной разведки, подчиняющийся министру.
— Я позвоню им напрямую, — сказал директор.
— Спасибо, сэр.
Она снова взяла факс. В 1984 году ЦРУ подозревало, что Мпайипели работает на КГБ в Европе?
ЦРУ?
С пометой «Срочно»… «Наша помощь в данном вопросе будет оценена весьма высоко».
Неужели… Простой работяга, который показался агентам в аэропорту трусом?
Янина Менц взяла из груды документов распечатку беседы с Орландо Арендсе. «Позвольте дать вам один совет: начинайте закупать мешки для перевозки трупов».
Она сделала глубокий вдох. Нет причин для беспокойства. Значит, Джонни Клейнтьес знал, что делает. Он бы не доверил собственную безопасность любителю, непрофессионалу. Они недооценили Мпайипели. Но больше она такой ошибки не повторит.
Янина Менц проанализировала новые сведения. Теперь она еще больше, чем раньше, была уверена в том, что Мпайипели поедет по трассе № 1. Невозмутимый тип — и самоуверенный: его поведение в аэропорту призвано было навести их на ложный след. Теперь понятно, почему ему так гладко, без шума удалось разоружить двух агентов и почему он выбрал мотоцикл. Очень умно!
Но у них все равно старшая карта. У них в руках остается важный рычаг давления по имени Мириам Нзулулвази. И еще ребенок.
Он понимал, что должен съехать с дороги. Нельзя стоять посреди шоссе в темноте. Другой вариант — развернуться и попробовать найти другой путь; но возвращаться не хотелось. Все его существо восставало против отступления. Он должен ехать дальше, на север.
Постепенно глаза привыкли к темноте. Он завел мотор, медленно подъехал к обочине, посмотрел на залитый лунным светом вельд. Параллельно трассе тянулась проволочная изгородь, прямая как стрела. Он искал глазами ворота или яму под оградой, время от времени оглядываясь через плечо или жмурясь от света фар встречной машины. Надо куда-то отъехать и подумать.
