Ей ничего не хотелось. Она смотрела на жука,
который полз по деревянному полу к ее ноге. Не дополз немного и нырнул под
доски. Под полом вагончика было сыро. Мох, подгнивающее дерево. Самое место для
жуков.
– Мне, родная моя, будущее открыто. Не то
чтобы совсем, да только порой у меня словно окошко туда открывается.
Веришь? – сказала Мамзелькина.
Ирка пожала плечами.
– Допустим верю. Что из того?
– Возьми банку какую захочешь, налей воды до
половины и пусть у тебя вода все время в комнате стоит, – продолжала
Мамзелькина. – Придут к тебе скоро. Говорить с тобой будут, пугать тебя
будут. Ты нет-нет, а на воду посмотри. Если зарябила вода – значит, солгали
тебе. Если не зарябила – значит, правду сказали. Запомнила?
Ирка на мгновение закрыла глаза.
– А еще предложение тебе сделают, голубка.
Какое именно – не знаю. Ты от предложения не отказывайся и совесть свою
подальше заткни, если бунтовать будет. Там уж сама сообразишь, что к чему. Да
только требуй, чтобы тебе дали перчатку с левой руки. С правой не бери... И
клятв, смотри, никаких не давай! Говори, мол, подумаю, а там как карта ляжет.
– А что за предложение? И кто придет? –
спросила Ирка.
Мамзелькина встала с лавки, опираясь на косу.
Маленькая, согнутая, пугающе бодрая.
– Того я и сама не знаю. За что купила – за то
и продаю. Прощай, голубка!.. О, некромаг наш прочухался! С добрым утречком,
молодой и суровый! Ты на меня, старушку, зла-то не держи.
Ирка оглянулась на Багрова и увидела, что тот,
действительно, открыл глаза и недоумевающее моргает, пытаясь понять, где он и
что с ним. Когда Ирка вновь повернулась к Аиде Плаховне, той уже не было. Лишь
похоронный звон ее косы висел в воздухе.
Глава 3
Заглот
«Будь патриотом! Убей персидского кота! Купи
сибирского!»
Социальная реклама мрака
Пока Меф и Дафна собирались на Лысую Гору,
Улита сидела и злобно грызла ногти. Она была не в духе.
– Все равно, Буслаев, никуда ты от мрака не
денешься! Отдашь ему свой эйдос как миленький. А не отдашь, так в свой же дарх
его засунешь. Тут без вариантов, – внезапно заявила она Мефу.
– Почему?
Вместо ногтя Улита укусила себя за палец.
Ойкнула, посмотрела на ранку и слизнула капельку крови.
– Хорошая кровь. Железа много. Гемоглобин
высокий, – оценила она со знанием дела.
– Так, почему?
– Есть закон один. Один из основных законов
мрака.
– Какой, первый? – спросил Меф.
– Нет, первый: «Если враг сдается, его
добивают». А этот тридцатый или что-то в этом духе. Формулируется он так: «Человек
– это то, чем он занимается и ничего больше. Все остальное иллюзия и самообман».
– Как это?
– А так, Меф. Объясняю: отлови на улице
обычнейшего человека, самого заурядного и заставь его на птицеферме кур
электричеством убивать. По двенадцать тысяч штук в день, или сколько там
положено? Он поначалу морщиться станет, отворачиваться, а через недельку
попривыкнет и хоть зубами тебе курицу загрызет, из одного удовольствия, –
заявила ведьма.
– Не верю, – сказала Дафна.
– А чего тут не верить? Только первый шаг и
труден. А там уж, если покатился с горочки, то быстрее и быстрее. Вот взять
хоть меня. Кто я сейчас? Ведьма-секретарша. Ну стерва, ну суккубов по мордасам
бью. А была я такой изначально? Родилась я, что ли, секретаршей? Нет, ясный
перец! Да я в детстве по часу плакала, когда волк в сказке барашка съедал.
Засыпаешь, а на подушке пятно мокрое... А теперь дай мне этого барашка и
бензопилу – и увидишь, что будет.
Улита вновь хотела укусить себя за палец, но
передумала и просто стала ковырять ногтем в зубах.
– Ерунда! Человек способен к
сопротивлению, – сказал Меф.
Ведьма ехидно улыбнулась.
– К сопротивлению: да. Но к сопротивлению
мгновенному, разовому. Когда же среда давит и окружение – тут уж кому
сопротивляться-то? Не с ножом же на тебя нападают. И сам не заметишь, как
изменишься. Человек-то мягкий, как пластилин. Комиссионеры, они тоже не на
пустом месте придуманы.
– Все равно ерунда!
– Да совсем не ерунда, а закон мрака! –
рассвирепела Улита. – Возьми я сейчас твою светленькую Дафну за шкирман и,
к примеру, заставь ее работать паспортисткой в отделении милиции. Она пару лет
протоскует, а там такой лихой паспортисткой заделается, что мама не горюй. И
дверью начнет хлопать и сто таджиков в одной комнате пропишет – тут уж как пить
дать. Собака она тоже, знаешь, поначалу неохотно на цепи сидит. А пооботрется
чуток – уже никуда из конуры не хочет.
Дафна подошла и мягко подула Улите на волосы.
Она умела так дуть, что мигом сдувала все заботы. Лицо ведьмы разгладилось.
– Ладно, проехали! Но вообще, светлая,
готовься! Хочешь, чтобы о тебе все говорили и все тебя ценили? Стань
сволочью! – буркнула она.
– А другой способ есть? Хороший?
– Есть и хороший. Стань хорошей сволочью... Ну
все, забыли, я снова добрая!
Арей вышел из кабинета. Он был в сером длинном
плаще с капюшоном. Под плащом угадывалась кольчуга. Поверх плаща барон мрака
наложил маскирующее заклинание. Теперь для любого прохожего Арей был просто
массивным мужчиной средних лет с перебитым носом, одетым в темно-синий
мешковатый костюм и черную рубашку без галстука. Какой-нибудь частный охранник
из бывших спортсменов, продремавший смену на складе бытовой техники между коробками
с ксероксами.
Ох, не обижайте этого дядю, люди! Дядя старый,
дядя сердитый. И вообще так ли вам надо выходить сегодня из дома?
– На Лысую Гору? – спросила Даф.
– Да. Ты, светлая, Мефодий и Улита – со мной.
Меф, предупреди остальных, чтобы заперлись в резиденции и никого не пускали,
пока мы не вернемся! Явятся комиссионеры или суккубы – гнать в шею.
Меф облизал губы.
– Телепортируем? – спросил он.
Процесс телепортации он очень не любил. Это
было не столько болезненно, сколько противно. Ощущать, как ты становишься
набором молекул, которые исчезают в одной точке пространства и собираются из
ничего в другой, не особенно приятно.
– Да, но не отсюда. Из резиденции мы
телепортировать не можем. Лигул немедленно узнает точку нашего прибытия, –
продолжал Арей.
– Тогда как?
– В Москве есть единственное место, откуда мы
можем телепортировать относительно безопасно, оставшись незамеченными. Туда мы
и отправимся, – сказал Арей, не поясняя, впрочем, что это за место.
Когда Меф поднялся наверх, чтобы выполнить
поручение, гостиная второго этажа была пуста. Он поочередно постучал в комнаты
Наты и Мошкина. Ему никто не ответил. Тогда, уже по умолчанию, он толкнул дверь
комнаты Чимоданова. Под ногами у него проскочил Зудука, как обычно что-то
злоумышляющий.
